2 глава Все для тебя

Эдуард

- Он все подписал?

- Да, шеф. И не пришлось ждать ещё два дня. Хоть сегодня можете снести здание бара и построить все, что захотите на его месте.

- А кто сказал, что я собираюсь его сносить, Череп?

- Я думал, что Вы хотите, - но он не договорил, заметив, с какой ухмылкой я смотрел на него.

- Не надо тебе думать. Хочу, чтобы к 20:00 весь бар был заставлен цветами, желательно - розами всех оттенков. Справишься?

- Да, шеф. Все будет сделано.

- Свободен, мне ещё с документами нужно разобраться.

- Я Вас понял, - ответил и вышел из кабинета директора бара «Зодиака», который уже по праву считался моим.

Вчера ночью так и не смог уснуть. Снилась Натали. Опять.

Выпив с утра чашку бодрящего кофе, приготовленного моей домработницей, стал обдумывать план по «взятию неприступной крепости». Много вариантов крутилось в голове, но все они сводились к уголовному наказанию, а мне этого совсем не хотелось.

Поэтому решил – буду вести себя непринужденно, стану настоящим романтиком, даже приглашу ее на свидание. Главное, чтобы она дала шанс доказать, что нужна мне. Не для одной ночи, а на всю жизнь.

Влюбиться в 36 лет? Невозможно? Ха! Я прямое доказательство, что это возможно.

Хочу любить ее, баловать, целовать, обнимать, ласкать, хочу заниматься с ней любовью.

У меня есть целый день, чтобы изменить название и интерьер в этой дыре и встретить свою певицу, как полагается. Надеюсь, она оценит мои старания.

А если нет? Если она из тех женщин, которым не нужна вся эта романтика?

Мои мысли перебивает звонок телефона.

- Слушаю.

- Эдуард, привет, мой сладкий.

- Какого черта ты мне звонишь?

- Не рад меня слышать?

- В точку. Ты уже вернулась с Бали? Неужели денег не хватило?

- Дорогой, этих денег мне хватит еще на долгое время.

- Тогда зачем звонишь?

- Соскучилась.

- А я нет, не звони мне больше, Ульяна, - ответил ей и отключил вызов.

Натали

На часах уже 19:00. Мне скоро надо ехать в «Зодиак».

Я в мыслях прокручивала разговор с хозяином и возможные варианты его ответа:

- У тебя контракт на год, ещё три месяца работать!

- Заплатишь неустойку и вали на все четыре стороны.

- Стань моей любовницей, Натали, и я все улажу.

Третий вариант мне не подходил совсем. Хозяин пытался однажды заигрывать со мной, но я сразу расставила все точки над «i».

Сердце практически не болело, не было одышки, и впервые за последние дни я смогла нормально выспаться. Целый день занималась уборкой.

Сегодня я должна выступить, ведь денег практически не осталось, они все ушли на оплату анализов для уточнения диагноза. И он подтвердился ровно две недели назад: митрально-трикуспидальный порок – сочетанный порок сердца, характеризующийся поражением левого и правого предсердно-желудочковых клапанов.

Если не углубляться в длинное описание заболевания, можно сказать просто - я обречена.

У меня нет денег, чтобы сделать операцию. Да и не факт, что она пройдёт успешно. Ведь сколько людей с подобным диагнозом умирали прямо на операционном столе!

Частая одышка была предвестником болезни, а я все списывала на пение.

Врачи мне назвали заоблачную сумму, и я даже не стала думать, сразу отказалась от операции.

Выписали таблетки, которые немного притупляют боль, но и их мне хватает ненадолго.

Я смирилась.

Хватит об этом, пора ехать, - подумала я, и в ту же секунду мне пришло сообщение от оператора такси, что ожидало меня на улице.

Черное платье с пышной юбкой до колен, туфли-лодочки на шпильке, непослушные локоны и алая помада - идеальный образ роковой женщины, разбивающей сердца, но не способной полюбить.

Если быть честной – я никогда не любила. Хоть и думала иначе.

А я не просто любить хочу, я взаимности желаю!

Прямо слова для песни.

Да, раньше я сама писала слова и даже исполняла. Но бывший муж просто выкрал мой блокнот со словами и продал.

"Ты бездарность! Перепевать песни - да, но исполнять свои тебе не дано. Не так высоко летаешь, Ната».

Эдуард

- Вас все устраивает? – интересуется парень, когда я выхожу на улицу, чтобы оценить его работу, вывеску с именем моей певицы - «Натали».

- Да, все хорошо. Красный цвет на чёрном, все, как я и хотел.

- Я рад. Значит, Вы всем довольны? – говорит, намекая что пора бы оплатить его работу. Я достаю из бумажника пару зелененьких купюр и протягиваю ему.

- Тут намного больше.

- Бонус за срочную работу, - отвечаю ему, а сам захожу в ресторан, который уже успели заставить розами.

Волнуюсь, как школьник перед экзаменом.

Как же она отреагирует на все это? Снова пошлет или нет?

- Она идёт. Нет, не идёт, а плывет. - говорит один из моих подчиненных.

- Ушли все, - отдаю приказ.

В баре пусто и темно. В середине зала – один стол, другие убраны, и два стула. Ресторанная еда и уже разлитое шампанское по бокалам.

Час икс!

Дверь открывается, и заходит Натали.

- У нас электричество отключили, ребята? – кричит в пустоту, но никто не откликается.

- И что это наш владелец решил поменять название бара?

- Новый владелец, Натали.

Включаю свет, и она замирает на месте. Смотрит на меня с недоверием.

- Новый? Как это понимать?

- Бар теперь мой. Ты будешь петь только для меня. Не волнуйся, зарплата останется прежней, может, даже повысится.

- Это, должно быть, шутка, да? Так сегодня у нас не первое апреля, а 20. Вы немного запоздали!

- Я серьёзный человек, Натали. О каких шутках речь?

- Простите, но я сегодня планировала уволиться.

Уволиться? Нет!!!

- А кто тебе сказал, что я отпущу?

- Почему здесь ни души и зал пустой?

- Потому что сегодня ты будешь выступать только для меня!

- Ага, разбежалась! – дерзит, как всегда, и это злит меня и заводит одновременно.

Не оценила! Ни черта не оценила! Даже не смотрит по сторонам, не замечает, какая красота ее окружает!

Ладно, - успокаиваю себя и делаю несколько шагов к ней.

- Иди на сцену и пой! - отдаю приказ, когда приближаюсь к ней вплотную и твердо беру ее за подбородок.

- Единственное, что я сделаю, так это выйду и никогда не зайду в этот бар. А если хотите, чтобы Вам пели, наймите более сговорчивых.

- Дерзость - твоё любимое качество? - подношу вторую руку к её волосам и начинаю их гладить.

- Не люблю, когда мне приказывают и говорят, что я должна делать!

- Слушай! Мне надоело! Сколько я ещё должен изображать из себя благородного рыцаря? - шепчу ей прямо в губы. Достала!

- А не стоит, все прекрасно знают, кто Вы!

Тяжело сдерживаться! Ой, как тяжело! Одновременно и придушить хочу, и зацеловать до потери пульса.

- Иди на сцену, птичка, и пой! Не зли меня, не надо!

- Я поражаюсь Вам. Я не имущество, и Вы не имеете никаких прав на меня!

Натали

- Мне надоела пустая болтовня! На сцену! – он теряет самообладание, и в этот момент я начинаю его реально бояться. Глаза потемнели, желваки задвигались, а в следующую секунду он меня, как мешок, закидывает себе на плечо и тащит в сторону сцены!

- Отпустите меня! - бью его по широкой спине кулаками, но он лишь усмехается, и для острастки слегка шлепает меня по попе.

Поднялся на сцену, поставил меня на ноги и сказал:

- Не играй со мной, Натали. У меня есть границы, которые я не перехожу.

- Взвалить меня себе на плечо и шлепать по заднице это твоё «не перехожу»?

- Откуда же ты взялась на мою голову, Натали?

- Может это ТЫ взялся на мою?

Ведь это не я за ним следила, а он! Он не даёт мне прохода. Псих, маньяк!

- Если бы я взялся за твою, ты бы уже давно была в моём доме - обнаженная и прикованная наручниками к кровати! – отвечает, прежде чем спуститься со сцены.

- Извращенец!

- Пой, Натали, - как заведенная пластинка, повторяет снова и снова. Ладно, спою! Так тому и быть! Какие там блатные песни у нас есть?

- «Владимирский централ» подойдёт?

- Ты решила отнести меня к разряду людей из лихих 90-х? Натали, в то время я был совсем мальчишкой.

- Но замашки, как из того времени.

- Сложно с тобой. Да, мой бизнес не прозрачен. Честным путём не заработаешь большие деньги, не приобретешь влияние и власть.

- И сейчас у тебя власть надо мной, так ведь?

- Спой для меня «Чистые пруды» Талькова. Моя любимая песня, - полностью игнорирует мой вопрос и отдаёт очередной приказ.

- Никогда бы не подумала, что ты слушаешь такие песни и даже знаешь исполнителя.

- Ты многого не знаешь обо мне, Натали. Кстати, заметила? Мы уже перешли на «ты».

- Нет, не перешли. Я буду петь без музыки? - игнорирую его замечание и задаю свой вопрос.

- Да, акапелло. Вроде, так это называется.

И я больше ни слова не говоря, начинаю петь:

У каждого из нас на свете есть места,

Куда приходим мы на миг уединиться,

Где память, как строка почтового листа,

Нам сердце исцелит, когда оно томится.

Чистые пруды, застенчивые ивы,

Как девчонки, смолкли у воды,

Чистые пруды, веков зеленый сон,

Мой дальний берег детства,

Где звучит аккордеон.

И я спешу туда, там льется добрый свет,

И лодки на воде, как солнечные пятна,

Отсюда мы с тобой ушли в круженье лет,

И вот я снова здесь, и ты придешь обратно.

Чистые пруды, застенчивые ивы,

Как девчонки, смолкли у воды,

Чистые пруды, веков зеленый сон,

Мой дальний берег детства,

Где звучит аккордеон.

Смотрю на Эдуарда и замечаю, как отпивает несколько глотков из бокала, как моментально меняется его настроение - глаза сузились, кулаки сжались. Что я уже не так сделала?

- Хватит! Достаточно! - кричит он и жестом руки просит остановиться.

- Спустись ко мне, Натали, - вторая часть его просьбы мне не нравится, поэтому я и дальше, как вкопанная, продолжаю стоять на сцене.

- Я просто хочу с тобой выпить и поужинать, что в этом плохого? Принуждать тебя я ни к чему не буду. Даю слово.

Эдуард

Песня заставила меня вернуться в воспоминания о трудном детстве: деревушка на три дома, отчим – пьяница и мама, которая терпела его выходки и измены.

Отца же у меня не было никогда. Я поклялся - если случайно узнаю, кто этот человек – уничтожу.

Мама не признавалась, не называла его имя и фамилию. Так и унесла эту тайну с собой в могилу, когда умерла 10 лет назад от обширного инфаркта.

И встал я не на ту дорогу. Но благодаря своим друзьям, поднялся с колен. Меня стали уважать и бояться.

Отчима я наказал: пусть сидит в тюрьме. Он виноват в смерти мамы. Его отношение и не любовь довели ее.

Эх, Натали, ты единственная женщина, за любовь которой я готов бороться со всеми, даже с самим собой. Со своим желанием получить тебя.

Да, хочу завалить прямо здесь, узнать какая ты, какие у тебя на вкус губы. Хочу, но не могу! Знаю, что сбежишь и не оставишь мне ни единого шанса. А я вымаливать его готов! Как же меня угораздило так влипнуть в тебя?

- Я могу еще раз повторить: спустись ко мне, Натали, - говорю ей снова, но она стоит на сцене, будто не слышит меня. Я только собрался уже повысить голос, как она, наконец-то, заговорила.

- Это просьба или приказ?

- Просьба.

- А тебя мама в детстве не научила волшебным словам?

Казалось бы, что такого она сказала, но всего несколько слов вышибли воздух из легких. Мама… не научила…

Натали

Смотрю на Эдуарда и понимаю – я опять что-то не то ляпнула. Но упорно стою, ожидая его ответа.

- Мама научила меня всему, что успела, - чуть осипшим голосом говорит Эд, - а остальному меня учила улица. Но сейчас не об этом Так чего ты хочешь? Волшебного слова? Хорошо: Натали, пожалуйста, спустись со сцены и подойди ко мне.

- Вот можешь ведь, когда хочешь.

- Я очень хочу. И уж точно могу.

Конечно, я даже ни капельки не сомневаюсь!

Подхожу к столу и останавливаюсь. Интересно, догадается он отодвинуть для меня стул? Стою, смотрю в глаза… Эдуард тоже смотрит на меня несколько секунд, а потом встает из-за стола. Плавно, медленно, как ленивая дикая кошка – пантера. Кажется, что он расслаблен, но это видимость. Эд напряжен, и это заметно по сжатым губам. Мгновение – и он рядом. Ой! Меня, будто зноем опалило от его близости, а ведь он даже не дотронулся!

Отодвигает стул и ждет. Я поднимаю на него взгляд. Эд смотрит на меня внимательно, чуть прищурив глаза.

Глаза необычного цвета: можно назвать их просто карими, но нет – они цвета темного янтаря.

Длинные черные ресницы, ровный некрупный нос, на подбородке еле видна ямочка. Жгучий брюнет. Красавец-мужчина!

- Натали, ты закончила меня сканировать? Может, присядешь? – смешинки заплясали в его янтарных глазах. Да! Необыкновенный образец мужской красоты. А рост? С учетом того, что я на шпильках, наверно, под метр девяносто. (Что он сказал? А, надо сесть! Натали, вернись в свое бренное тело!)

Я сажусь. Эд придвигает стул. И остается за моей спиной. Изо всех сил стараюсь не показать своего волнения, не оглядываюсь на него. И вдруг – его дыхание на моей щеке:

- Натали! Утоли мои печали, Натали! – тихо поет он, не дотрагиваясь до меня. Я не реагирую. Он отодвигается. Боковым зрением вижу, как он поднимает руку и хочет провести по моим волосам, но рука замирает. Эд обходит стол и садится, слегка откинувшись на спинку стула. Я тихонько выдыхаю. Странно он на меня действует: то холодом обдает, то жаром. Прислушалась к себе: с сердцем вроде все нормально. Так что со мной?

А Эд наблюдает за мной. Он закинул руку чуть назад, полы пиджака разошлись, и я заметила надетую на него кожаную портупею. Значит, вооружен. Интересно, он всегда носит оружие?

- Натали, я тебя обманул хоть раз?

- Нет.

- Ты меня боишься?

- Нет.

- Я тебя оскорбил, унизил, подставил?

- Нет. Нет. И нет. К чему все эти вопросы?

- Ты можешь расслабиться? Просто поужинать со мной, выпить шампанского, потанцевать, поговорить. И ничего более я себе не позволю без твоего желания.

- Долго же тебе ждать придется!

- Ничего, я терпеливый.

- А еще – я не пью. Вообще. Ничего.

- И правильно! Тогда – ужин?

- Эдуард, чего ты хочешь? Я приехала сегодня только для того, чтобы уволиться. Получить расчет. И все.

Эдуард

О чем она говорит? У нее же контракт еще на три месяца! Так, спокойно.

- Натали, чем тебя не устраивает работа в этом заведении? Как видишь, мы поменяли название, дизайн, обновим программу – все, что захочешь. В чем проблема?

- В тебе.

- О! А я в чем провинился?

- Ты меня преследовал!

- Если ты будешь здесь работать, мне не придется этого делать.

- Нет.

- Нет? Тогда – неустойка за досрочное расторжение контракта. Сколько там? Как я помню, в десятикратном размере?

- У меня нет таких денег!

- А на что ты рассчитывала?! Нет, Натали. Либо ты остаешься, и я пересмотрю твою зарплату в сторону увеличения, либо будет то, что я сказал ранее, - она задумалась. Глаза затуманились, какая-то странная бледность окутала ее. Даже страшно стало – как будто она уходит за грань!

- Натали, все нормально? Ты очень бледная, - она посмотрела на меня все еще отсутствующим взглядом, потом тряхнула головой и … улыбнулась!

- Все нормально, Эдуард. О каком увеличении оплаты идет речь? Я должна понимать, ради чего остаюсь.

- В десять раз,- глаза Натали стали огромными, изумленными.

- Так много? Почему? Хочешь купить меня?

- Нет. Просто хочу видеть тебя каждый день, слушать, как ты поешь, знать, что ты рядом, - она испытующе смотрит на меня, - если тебе нужно время подумать, просто скажи.

- Я согласна, Эд. Но некоторые пункты контракта я хочу пересмотреть.

Натали

Мне надо думать о будущем. Я решила согласиться с предложением Эдуарда - в моем положении лишних денег нет. Конечно, даже таких средств мне не хватит на операцию. Но я смогу купить другие лекарства - те, которые облегчат мои приступы и, надеюсь, увеличат время между ними. Вот именно эти обстоятельства мне и нужно учесть при заключении нового контракта с моим нынешним работодателем.

- Так что ты хотела бы пересмотреть в договоре, Натали? - не откладывая дела в долгий ящик, спрашивает Эд. А чего тут думать, когда можно сразу все решить?

- Я хочу оговорить возможность расторжения договора в любое время без штрафных санкций. Еще я хотела бы несколько песен исполнять на свое усмотрение - не только то, что нравится хозяину и его гостям. И...

- Стоп! Первое - не обсуждается! Где ты видела такие условия? Значит, тебе придет в голову завтра кинуть мой бизнес и меня, и - безнаказанно?! Нет уж! Этот пункт не меняем.

- А если случится форс-мажор?

- Например? Вдруг из-за угла выскочит трамвай, и ты не успеешь от него убежать? Тогда уж никакой контракт будет не важен. Но имей в виду - я этот трамвай на ходу остановлю, сам на рельсы лягу - но ты не пострадаешь! - он говорит так, что хочется ему верить. К сожалению, я не могу! Но с другой стороны, Эд прав! Если я внезапно умру, то и черт с ним, с этим контрактом.

- Хорошо, Эдуард, убедил. Этот пункт пусть останется в старой редакции. А что касается песен?

- Тут вообще без ограничений - что тебе нравится, то и пой. Если к тебе обратятся посетители, тогда на твое усмотрение. Здесь я не вижу препятствий. Хочешь - внесем этот пункт в договор. Что еще?

Смотрю на него и думаю: а чего это я так всполошилась? Он меня замуж зовет? Или в бизнес приглашает? Нет! Ну, понравилась я ему, и что? Время все расставит по своим местам.

И так легко мне стало! Может, потому что рядом с таким мужчиной не хочется чувствовать себя самостоятельной, отвечающей за все и всех. Может, хоть немного просто пожить?

- Нет, Эд, ничего больше. Я все сказала. Ты говорил, что мы будем танцевать. Почему же ты не приглашаешь меня? Все деловые вопросы уже решены.

Надо было видеть его глаза! Они посветлели! Янтарь стал огненным!

Эд поднялся, одернул пиджак и протянул мне руку:

- Позвольте пригласить Вас на танец?

Я встала и вложила свою ладонь в его. Она такая большая, теплая, надежная... Господи, у меня бред?

- Для вальса, наверно, не время? - как хорошо, что не вальс. Я бы не выдержала.

- Да, пожалуй, что-нибудь поспокойнее, - Эд поворачивает голову в сторону темной сцены, и вот уже тихая мелодия окутывает нас в полумраке зала. Он берет меня за руку, а вторую опускает мне точно на поясницу, не выше, не ниже. И чуть привлекает меня к себе, но снова не касаясь меня!

И мы медленно кружим в танце, покачиваясь в такт музыке. Как спокойно!

О чем я думаю?! Как может быть спокойно с человеком, держащим в страхе весь город?!

А мне хорошо!

Эд не прижимает меня, не перебирает пальцами по спине, не дышит надрывно. Он внешне вполне холоден. И только под моими пальцами его сердце выбивает бешеный ритм!

А все-таки я ему нравлюсь - думаю я и улыбаюсь своим мыслям, как девчонка.

И мне захотелось похулиганить! Медленно скольжу рукой по рубашке Эда и "заползаю" пальчиками под пиджак. Он резко вдыхает воздух:

- С огнем играешь, Натали. Не страшно? - поднимаю голову. Смотрим глаза в глаза.

- Нет, не страшно. Интересно! - Эд моментально накрывает мою руку своей и сильно прижимает к груди, буквально вдавливает в себя мою ладонь. Чувствую, как его сердце мощно бьется в груди. А мое? Мое боится бешеного ритма жизни.

Мизинцем касаюсь кожаной портупеи, и это меня отрезвляет.

- Ты всегда носишь оружие?

- Да. Я привык. И ты привыкнешь.

- А я здесь причем?

- Продолжаешь игру? Ты же понимаешь, что будешь моей. Это лишь вопрос времени и моего терпения. А я, как уже сказал, терпелив.

- Охотник, наметивший цель?

- Думай, как хочешь, - музыка перестала звучать. А мы продолжали стоять в объятиях друг друга, но все же - не касаясь телами. И я вынуждена была признать, что Эд держит свое слово: ничего не сделал без моего желания.

- Уже поздно. Мне пора.

- Ты позволишь тебя проводить? Ведь ты уже убедилась, что мне можно доверять, - я смотрю в его темно-янтарные глаза, в глубине которых пляшут чертики. А была-не была!

- Хорошо, проводи меня. До дома. Не дальше.