Глава 1.7

Ночью Лине не спалось. Не давали покоя слова человека из сна. Лина не рискнула назвать его Сартоном, все же это мог быть кто угодно. Он говорил не бояться и думать о потерях. А перед этим в случайно подслушанном разговоре маг явно дал понять, что внутри затаилось нечто, связанное с людскими страхами. Эх, жаль в любимых книгах ни о чем подобном не писали. Книжная героиня бы по-тихому обезвредила весь отряд, мага и Аргела загнала в пещеру, а сама пошла следом, наслаждаясь тем, что с ними происходит. Но она не книжный персонаж. Значит надо думать, пока есть время.

Очередная порция хвороста отправилась в костер. В руках Лина крутила длинный прут, периодически зажигая на кончике огонь, а потом вертела им в воздухе, рисуя огненные круги и спирали. В голову ничего не приходило. Почему-то все намеки сводись к смерти Игоря и потере ребенка. Стоп! Тот мужчина из сна сказал, что с ней случилось уже самое страшное. Маг тоже говорил об этом. Значит, в пещере человека ждет испытание страхом. А что происходит с тем, кто его не пройдет? И чего боится она, Эвелина Вронченко, девушка из двадцать первого века, чье сознательное детство пришлось на девяностые годы. Девочкой она перед сном часто смотрела «Кошмары на улице Вязов», «Чужих», прочие страшилки и абсолютно спокойно после них засыпала.

– Чего же ты боишься, Эвелина? – чуть слышно прошептала она.

Ответа не было. Еще полгода назад она боялась потерять Игоря, боялась, что не сможет родить ему ребенка, что не станет хорошей женой и матерью. Было страшно даже думать, что она станет обузой для матери и брата. Еще весной все это пугало ее. Нет, это не был панический страх, но именно этого она боялась. И что теперь? Игоря больше нет, а его ребенка она потеряла, уйдя в свое горе. Семье от ее исчезновения явно станет намного легче. Она, наконец, перестала пугать племянников скорбным выражением лица и криками по ночам, невестка больше не вздрагивает от дикой тоски в ее глазах, а мать не просыпается каждый раз, когда ей снятся кошмары.

Лина решила, что будет думать об этом: визг тормозов, кровь на простынях, похороны Игоря, шепот матери, что дочери лучше было бы умереть. Постепенно накатывало прежнее состояние тоски. Она с трудом заставила себя удержаться на хрупкой грани между засасывающей пустотой и ясностью ума. Ей нельзя полностью погружаться в отчаяние. Потом – все, что угодно, но не сейчас.

Пара толстых веток полетела в огонь. По верху плясали яркие языки пламени, а в глубине костра мерцали красным угли. Лина смотрела на огонь, любовалась всполохами огня, переливами углей от темно-розового до глубокого рубинового цвета, а то и вовсе они покрывались тонким слоем пепла, чтобы через мгновение засиять еще ярче. Пятно света на фоне отвесных скал.

Если бы кто-то сейчас увидел ее, то был бы удивлен. Невысокая хрупкая шатенка с карими глазами посреди ночи сидела на скалистом уступе и любовалась пляской языков пламени. А если бы кто-то узнал, зачем она здесь, то и вовсе ужаснулся. Но Лина понимала, что именно сейчас у нее нет выбора. Потом, когда она достигнет конечной точки своего пути, она будет решать. А сейчас надо подготовиться к тому, что может ждать ее на следующий день.