Часть первая: "Преодоление". Глава 6: Рейс в тайгу.

Самолёт дёрнуло, последний раз подкинуло. Колёса плавно поймали посадочную полосу. Семичасовой перелёт рейса Москва-Хабаровск с обязательной дозаправкой в Новосибирске, наконец, завершился. Пассажиры зааплодировали мягкой посадке и явному мастерству пилота.

Дед лишь усмехнулся в бороду. Старый Ту-154 давно пережил срок лётной жизни и по плану подлежал списанию, но ловкие люди, гоняющиеся за прибылью, заказали косметический ремонт, переписали документы, и старая рухлядь не пошла на металлолом, а усердно продолжала портить нервы пассажирам и седым пилотам.

Скорпион сладко потянулся, разминая застывшие суставы. Под гудение моторов, проспал всю дорогу и теперь возвращался из мира грёз. Вибрации сиденья и ватные крепости за окном навеяли сладкий сон.

Мальчик не задумывался, почему по прибытии в Шереметьево их с дедом провели по «зелёному» коридору без всяких проверок и посадили на первый же самолёт до Хабаровска. А в переполненном самолёте отвели места рядом с кабиной пилота. Никто из персонала и не заикнулся о паспорте, документах, деньгах. Сергий не знал, что подобное требуется в аэропортах, так что не придал значения странностям вокруг него. Он всецело доверял деду.

Старец устало закряхтел, хрустнул костьми. Много сил потратил за последние два дня. Подпитка жизни сына в больнице отняла половину. Ещё этот зов Рыси, разборка со скинхедами. Пришлось волевыми тычками по энергоканалам обездвижить хлопцев. Потом «дружеский разговор» и перевоспитание полиции с сильной порцией убеждения на добрые, человеческие намерения. Затем сутенёр решил вспомнить младые годы и бесплатно подвёз двух пассажиров от центра столицы до аэропорта. В самом аэропорту пришлось накинуть личину ВИП-персоны с ребёнком. Так как следящие камеры обмануть было невозможно, пришлось устроить сбой на сервере. Ещё двое бизнесменов нарочито опоздали на самолёт, уснув в кафетерии за армянским коньяком. Так заняли их места.

Чтобы хватило сил отводить глаза стюардессам, пришлось третьего пассажира, сидящего рядом, отправить в медпункт. Не стоило возвращать самолёт в аэропорт от воспаления аппендицита. Сидящие на одной параллели сидений в самолёте всё время полёта сладко проспали. Сон срубал их сразу, едва садились на сиденья, чтобы лишний раз не вертели головами. Так проще, чем объяснить, почему бизнесмен в пиджаке превратился в седого деда с дорожной сумкой на коленях и почему второй бизнесмен больше похож на мальчика шести лет.

Сил у волхва Всеслава осталось совсем немного. Не рассчитывал брать с вотчины большого запаса, чтобы не возвращаться к пустому корыту. Сразу после больницы должен был ехать в аэропорт и лететь домой, но среди хаоса мегаполиса, среди миллионов переплетений нитей судеб, Андрей разглядел фиолетовый шарик, готовый лопнуть или сгнить от перезревания. Конечно, внук не мог не заметить, как тот закричал на всех доступных диапазонах, посылая вокруг себя тоненький, едва слышимый на энергоинформационном уровне звук гласа.

Так в идеальный план действий хозяина вотчины вклинится малец с большой, светлой душой. Проигнорируй подобный и встанет на криминальный путь развития.

«Чего лихо плодить?» – подумал Всеслав. Потенциал в пацаненке был невероятно большой для мегаполиса. Его аура на несколько порядков в размере превосходила ауру типичного жителя мегаполиса. В столице ему было делать нечего. Но судя по состоянию физического тела, на одних тонких телах малец и держался долгое время. «Кто же её так плотно упаковал? Неужто родители перед смертью?».

Волхв не смог пройти мимо метки внука. Сам всю жизнь лёгких путей не искал. От становления витязем[1], до чёрных переломов жизни, когда сам должен был расстаться с жизнью, он тоже получал помощь высших сил.

[1] Подробнее читайте в романе «Всеслав» цикла «Предтечи». Вскоре.

Всеслав ещё раз пригляделся к Скорпиону. Тёмно-синяя аура с яркими фиолетовыми переливами ребёнка наталкивала на мысли о большом будущем.

«Пусть лучше посветлеет, чем превратится в тёмный сгусток и доставит и без того неспокойному миру ещё больше волнений», – решил дед и больше не сожалел об усталости.

Сергий проглотил лётный обед, который ждал своей очереди около четырёх часов с момента дозаправки в Новосибирске. Дедушка сказал, что до его дома ещё долгая дорога, так что подкрепиться не помешает.

Трап коснулся асфальта, стюардессы кокетливо пригласили деда первым ступить на землю. Им он всё ещё казался преуспевающим бизнесменом и очень недурным на вид. Никто не трогал деда и ребёнка, даже когда пассажиры выгружались для дозаправки на полпути в столице Сибири. Тихо просидели в самолёте, ожидая других пассажиров.

Скорпион обогнал деда, первым проскочил на свежий воздух, разминая ноги и ловко перепрыгивая со ступеньки на ступеньку. Чистая, прозрачная синева над головой после серых грязных облаков столицы казалась магической. Сколько глаза ни пытались, они не могли найти ни одного облачка на всём горизонте. Воздух был чист и прозрачен.

– Хабаровск ещё не приобрёл смога больших городов. Встречай, седьмая столица. – вздохнул старец.

– Столица? – переспросил Скорпион.

– Пока столица Дальнего Востока. А дальше… кто знает? – добавил дед. – Добро тебя встречает. С улыбкой на небе.

Сергий сразу же отобрал у деда сумку. Едва потащил, но не сдался. Старость уважать надо – деду сложнее. А ему тренироваться надо, ещё столько предстоит сделать, чтобы стать большим и сильным.

Дед улыбался, наблюдал за стараниями, но сумку не отбирал. Смотрел, сдастся ли, или до последнего идти будет? Малец кряхтел, сопел, но упрямо нёс груз за плечами. Ноги-спички дрожали с непривычки… Не сдался.

– Не зря во внуки нарёк, – прошептал дед.

Стоило выйти с территории аэровокзала, как тут же десятки голосов на разный лад завалили предложениями подвести хоть на край света, лишь бы платили. Волхв не пользовался деньгами, потому пришлось тратить последние силы на рассмотрение линий судеб.

Над одним из водителей стояло плотное облако близкой автокатастрофы. И сам бы не выжил, и пассажиров на смерть отправил. Старец зажмурил глаза, отвлекая облако прочь, пошатнулся. Маленький Скорпион по интуиции подставил плечо, сам чуть не упал под тяжестью сумки.

– Куда идти? – только и спросил малец.

– Туда, – дед показал на машину скучающего таксиста.

Юный помощник шустро открыл ветхую дверь такси и усадил уставшего старца на заднее сиденье. Толстенький, весёлый таксист бодро поинтересовался о маршруте.

Дед одними губами прошептал:

– Трасса Хабаровск-Комсомольск. Примерно двухсотый километр, – и тут же отключился.

Сергий сел рядом, подложил деду под голову сумку, разул, закинул ноги на сиденье, а сам бесстрашно сел под ними. На немой вопрос в зеркало заднего виденья от таксиста важно ответил:

– Устал деда. Домой едем. Нас на том километраже заберут. О деньгах не беспокойтесь. В сумке лежат.

Сергий знал, что дед обязательно очнётся и во всём разберётся. Рано ему ещё умирать. Только нового внука завёл.

Толстячок понимающе кивнул, мягко надавил педаль газа. Автомобиль плавно тронулся. Несмотря на потрепанный внешний вид «девятки», водитель заботился о чистоте салона и «внутренностях» автомобиля. Девятка шла мягким ходом. По пути Сергий принялся рассказывать таксисту про бои без правил, которые видел на арене. Так километраж крутился быстрей, и дорога казалась легче. Детского воображения на сюжеты хватало с избытком, потому количество участников умножилось.

Дед разомкнул веки в пяти минутах от назначенного места, закряхтел, завертелся, пробуждая разум и тело. Поднявшись, одобрительно похлопал по плечу мальца. Тот сонно приоткрыл глаза.

Девятка притормозила у обочины. Сергий вылез на обочину трассу первым. Дед склонился над ухом водителя, что-то пошептал. Водила лишь широко улыбнулся, и задышал полной грудью. Глаза засверкали. Показалось, помолодел на несколько лет. Словно сбросил с плеч тяжкий груз. От всей души поблагодарил старика, развернул автомобиль и тронулся в обратный путь, не взяв ни рубля.

– Деда, что с ним? Что ты ему сказал? – спросил Скорпион.

– Скорее посоветовал, – обронил дед. – Он человек добрый, но по молодости допустил одну досадную ошибку – серьезно унизил слабого человека. Водитель, конечно, давно про этот случай забыл, но из-за старой обиды болеет его ребёнок. Дети расплачиваются за грехи родителей. Несправедливо, да? Линия рода порой причудливо переплетается с кармическими поступками.

– А теперь он выздоровеет?

– Мало раскаяться. Надо ещё и помочь. И себе заодно поможешь. К счастью, он живёт поблизости, так что встретятся, и всё сладится. Всё теперь будет по-доброму.

Двое путников стояли на обочине дороги, мимо проносились редкие машины, в основном груженые лесом КамАЗы и дальнобойщики на фурах. Дед посмотрел на заходящее солнце. Светило медленно скрывали тяжёлые тучи, наливались свинцом.

– Скоро заморосит долгий, нудный дождь и будет лить всю ночь, подпитывая живительной влагой таёжную жизнь. Для таёжных путешественников это сущий ад. Толпами начнут беситься орды комаров, мошкары. Эти звери похуже любого хищника… Если только слово заветное не знать. Пойдём что ли потихонечку?

– Деда, а ты знаешь это слово?

– А то, – старец первым спустился в кювет, продираясь сквозь заросли придорожных кустов.

Скорпион поплёлся следом, падая через каждые несколько минут, цепляясь кроссовками за поросли и раздирая коленки. Низкие ветки густых кустарников, изогнутые корни, приклеивающиеся трава, заросли крапивы и шиповника, всё было против, чтобы мальчик успевал за дедом.

– Идём, идём, скоро стемнеет. Ещё хуже будет.

Старый лесник по одному ему видимым тропкам упрямо двигался в сгущающиеся дебри.

– В тайге темнеет быстро. Высокие кроны деревьев надёжно скрывают лес от солнечного света, оплетая тремя «этажами» доступ к свету.

– Деда, я устал.

Дед остановился, дожидаясь названного внука. Из зарослей на четвереньках выполз заядлый городской житель: в волосах его были колючки, коленки в ссадинах, лицо от прилива крови краснее помидора. Весь покусанный комарами и мошкой, он дышал часто–часто, силясь прокачать в лёгкие побольше воздуха. Влажности перед дождём хватало.

– Дневная жара испаряется. Под вечер дышать легче, а наутро лес укроет густым туманом. Привык ты ходить по гладкой ровной поверхности и потребуется немало времени, чтобы привыкнуть пробираться сквозь заросли, не теряя скорости.

Скорпион упал лицом в траву, хриплым голосом засипел:

– Душно деда, комары…

– Перевернись на спину.

Сергий выполнил распоряжение.

– Глубоко вдохни. Постарайся дышать редко, низом живота. Так лёгкие лучше обогащаются кислородом, и углекислота выветривается быстрее. Попробуй. Не торопись.

Скорпион задышал, как сказали. Дед облокотился на дерево и продолжил:

– Лес тебя проверяет, километров пять от дороги – проверочная территория. Здесь кустов видимо–невидимо и комары роями летают, да не простые «городские», а особые, крупнее в полтора раза, жалят сразу, как только сели, не медлят. Так вот лес, настоящий лес, проверяет человека; то леший непроходимые тропы подсунет, в которых хоть на карачках ползай, а за час дальше пары метров не продвинешься, то болотник рои мошкары наведет. Но если не сломаешься, и будешь идти дальше, не озлобляясь на весь белый свет, то скоро выйдешь в чистый лес, где трава-ковёр, где кусты только плодоносные, где грибов полянки, да дышать легче.

Сумрак сменился непроглядной темнотой, волхв перестроил зрение. Теперь мог видеть, как сова, лес впереди отныне был для него как на ладони.

– Идти далеко. До вотчины ещё километров двадцать. Она надёжно укрыта от посторонних глаз. Никакие грибники и охотники не забредут. С вертолётов жилище моё в густых кронах не разглядеть. Рыбаков же здесь отродясь не было. Миллионы речушек хоть и впадают ниже в более крупные реки, а потом в Амур-батюшку, но ещё не все разведаны. Даже в век спутников более чем у половины нет и названий. Таёжный лес надёжно кроет секреты, и географически подобраться сложно. С одной стороны, хребет Сихотэ-Алиня, с другой болота, чащи. Люди провели одну дорогу Хабаровск – Комсомольск, пилят деревья в десятке километров от неё. Что дальше на тысячи километров – не ведают. Живут в таких дебрях отшельники, одиночки, староверы, охотники, да совсем непростые люди... Для меня, посвящённого, весь лес – дом. Лес, и кормит, и оберегает. Взамен просит лишь жить по его законам, которые старого хранителя вполне устраивают. А кто захочет забрести из недобрых людей, так те либо заплутают, либо назад повернут, одумаются. Непроглядом укрыт домик в дебрях тайги. Запад страны разведан, Сибирь наполовину, а Дальний Восток – глушь. Но эта глушь побогаче всех по запасам будет. Слышишь меня, Скорпион?

Ответа не донеслось. Дед прислушался к равномерному дыханию мальчика. Отрок измучился, до последнего брёл, пока совсем не свалился. Силы оставили, иссякли. Уснул на мягкой подстилке из прошлогодних листьев, не обращая внимания даже на разгневанных комаров.

Дед склонился над мальчиком, провёл рукой по воздуху, пошептал. Комары отпрянули от мальца, как от огня. Больше ни один не укусит. Ещё одно слово сорвалось с губ волхва – теперь ни одна змея не тронет.

В дебрях лесов послышался волчий вой. Спустя минуты, раздался чуть ближе. Ещё через некоторое время сквозь заросли сверкнула пара жёлтых глаз. Показались обнажённые клыки, послышался рык.

– Вот я тебе пошалю! – погрозил пальцем старец.

Волк-одиночка вышел из тени, преданно смотря в глаза, будто бы говоря: «Прости хозяин, не признал». Серый проказник подошёл, обнюхал спящего мальчика, снова посмотрел на деда, словно ожидал распоряжений.

– Чего смотришь? Стар я, чтобы двадцать километров на себе тащить, это ты в расцвете сил, а я скоро вовсе как седой пень стану. Корни пущу.

«Врёшь!» – сказали хитрые глаза волка.

– Да устал я. Ты ещё скажи, что не поможешь, – горячо зашептал дед, однако, легко поднимая Скорпиона с земли.

Волк тяжко вздохнул, совсем по-человечески. И покорно подставил спину, всем видом намекая, что это последний раз: «Где ж это видано, чтоб волхвы на чужбине все силы до последнего тратили? Поплёлся в цивилизацию, старый хрыч. Это в лесу ты всесильный, а там, в мёртвом городе быстро до капли израсходуешься, потом еле ноги переставляешь. А отходить сколько будешь?»

– Да не бурчи, забыл, как тебя с малых лет выходил? Кто тогда сам едва ноги переставлял?

Дед поясом привязывал Сергия, чтобы не свалился во время волчьего бега.

«Кто тебя последние пять лет от хищников оберегает?» – обиженно подумал волк и мягкой рысью юркнул в заросли с драгоценной ношей на спине.

– Вот звери пошли, – усмехнулся дед и прислонился к огромному могучему дубу, закрывая глаза. – Совсем родство позабыли, да и люди хороши, будто бы и не бегали вместе по лесу.

Только леший был свидетелем, как могучий дуб лечил энергетику обессилевшего волхва и успокаивающе шелестел листвой.