4

Тайра сидела на крыльце дома и, задумчиво поглаживая пушистую шерсть Джека, наслаждалась вечерней прохладой и жужжанием насекомых, когда с ней рядом на крыльцо опустился отец.

— Скоро действие сонного порошка закончится и наш гость проснется. Отнесешь ему еду?

Девушка кивнула, уронила голову Моргану на плечо и поинтересовалась:

— А как он выглядит?

— Кто?

— Гость. Я только поняла, что мужчина, и вроде бы молодой, если судить по жизненной энергетике.

— Да, молодой. — Отец замешкался. — Хм… Ну, волосы темные, кожа смуглая… хм…

Тайра не выдержала и захихикала, сразу почувствовав, как Морган тоже затрясся от смеха.

— Я никогда не умел так описывать окружающее, как ты, Тай. — Он с нежностью погладил ее по руке. — Не знаю, что сказать. Симпатичный парень, лет двадцать пять ему.

— Ладно, — она все еще смеялась, — симпатичности я не увижу, поэтому главное, чтобы вел себя прилично. А это от внешности не зависит. — Тайра поднялась, и Морган встал следом, поддерживая ее под локоть. — Пойду накормлю его. И мазь, наверное, надо обновить?

— Да, Тай.

На кухонном столе она нашла тарелку с теплой кашей и стакан с морсом из лесных ягод, сваренным ею пару дней назад. Поставив все на поднос, Тайра медленно пошла в гостиную, про себя считая шаги, чтобы не споткнуться ненароком. От кухни до гостиной их было ровно пятнадцать.

Она вошла в комнату и сразу почувствовала на себе чужой взгляд. Тайра всегда ощущала, когда на нее смотрели. Значит, проснулся.

— Кто ты и где я? — просипел незнакомец, и девушка пошла на голос.

Остановилась возле дивана, ногой нащупав стол, и осторожно поставила туда поднос. Затем выпрямилась и ответила:

— Вы находитесь в Тиле, это поселок на севере Альганны. Меня зовут Тайра. Как себя чувствуете?

— Как раздавленная гусеница, — ответил мужчина. Говорил он явно с трудом. — Это… мне еда?

— Да. Я помогу вам сесть, а потом поставлю поднос вам на колени. — Девушка наклонилась и потянула руки туда, где должны были быть подмышки гостя. — Хватайтесь.

Он не спешил, похоже, разглядывал ее лицо.

— Ты что, слепая?

— Верно.

Незнакомец ухватил ее за локти и сел, чуть слышно застонав. Дыхание его было горячим, и Тайра, отпустив руки мужчины, прижала ладонь к его лбу. Температура была, и не маленькая.

— После еды я дам вам общеукрепляющее и жаропонижающее, — сказала Тайра и наклонилась за подносом. — Возьмите.

— Каша? — В голосе незнакомца, к ее удивлению, послышалось недовольство. — Гадость какая.

«Значит, не так уж плохо он себя чувствует, раз капризничает», — подумала Тайра, а вслух сказала:

— А я люблю каши. И вкусно, и полезно. Ешьте. — Она помедлила и добавила: — Если все съедите, я потом принесу кусочек сыра.

Фыркнул. Но не добро, скорее, презрительно. Видимо, не считал сыр достаточной причиной для того, чтобы съесть кашу. А зря — они с отцом этот сыр сами делали, из молока овец тетушки Молли. А у нее лучшие овцы и лучшее молоко в Тиле. И сыр у них с Морганом получался прекрасный, нежный и чуть пряный от смеси трав. Тайра сама придумала, какие травы лучше добавлять, и так вкусно выходило, что они с отцом этим сыром даже торговали.

— Как вас зовут? — поинтересовалась девушка. Несмотря на капризы, гость стучал ложкой весьма бодро. Проголодался.

— Риан, — ответил он после пары секунд молчания. — Расскажешь, как я здесь оказался?

— Это лучше спросите у моего отца. Он вас принес, но откуда и что случилось, я не знаю. Папа зайдет к вам позже. Съели?

Вновь несколько мгновений молчания.

— Да. Откуда ты знаешь? Ты же не видишь.

— Вы положили ложку в пустую тарелку, — пояснила Тайра. — Она стукнула. Я не вижу, но слышу хорошо. Давайте поднос, сейчас сыра вам принесу. И лекарства.

Она взяла протянутый поднос и уже хотела идти к двери, когда услышала:

— А ты… от рождения слепая?

— Нет. С десяти лет.

Тайра давно не чувствовала горечи, отвечая на этот вопрос. Хотя первое время очень скучала по краскам окружающего мира. Безумно хотелось видеть рассветы и закаты, наблюдать, как желтеют и краснеют листья осенью, изучать новые растения не только на ощупь. Но вокруг уже тринадцать лет была темнота, с которой Тайра давно смирилась.

Но сны она все равно видела цветные. Будто бы до сих пор была зрячей…

Большой кусок сыра Риан проглотил с аппетитом и даже сказал, что вкусно. Он словно был удивлен этим фактом, и Тайра подумала, что их гость, наверное, не очень любит сыр или никогда не ел хорошего.

Потом она дала ему лекарства и попросила лечь на диван, чтобы нанести мазь на ожог.

— Как ты собираешься это делать? — проворчал парень, но просьбу выполнил, опустившись обратно на подушку. — Ты же слепая.

Теперь, когда он поел и перестал сипеть, Тайра ясно слышала — Риан очень молод, скорее всего, ненамного старше ее.

— Наощупь, — ответила она, зачерпнув пальцами мазь из баночки, и села на диван.

Протянула руку, коснулась груди, и он вздрогнул.

— Холодная… Хорошо.

Тайра улыбнулась, но не ответила, сосредоточившись на деле. Чтобы было удобнее, вторую ладонь она положила на плечо неповрежденной руки — так было проще ориентироваться.

Направо, до подмышки, потом вверх, до шеи. Влево и опять вниз, а затем вправо…

Тайра сосредоточенно распределяла мазь по ожогу, когда вдруг услышала тихое и задумчивое:

— Если бы не глаза, ты была бы красивой.

Она на секунду замерла, растерявшись и не понимая, как реагировать, а Риан продолжал:

— Волосы у тебя шикарные. Густые, черные и блестящие. Никогда не видел таких блестящих волос. А губы…

Тайра мотнула головой, почувствовав прикосновение к нижней губе, и резко сказала:

— Не надо меня трогать!

Он фыркнул.

— Тоже мне, недотрога. Думаешь, не знаю, что девки в поселках рано с парнями обжиматься начинают? Или у тебя жених есть?

Тайра вскочила, так и не закончив покрывать мазью ожог, и сделала шаг в сторону, чуть не споткнувшись о стол. Сердце ее колотилось, как шальное, к горлу подступала тошнота, и прежде, чем ответить, девушка сделала глубокий вдох, пытаясь успокоиться.

Она была очень чувствительна к прикосновениям и терпеть не могла, когда ее трогали чужие или незнакомые люди. Тайре требовалось время, чтобы привыкнуть к новому человеку, и время продолжительное, поэтому сейчас она испытывала глубочайшее отвращение.

— Это не ваше дело. И больше никогда не трогайте меня без разрешения, иначе пожалеете, — произнесла она тихо и весомо.

Риан вновь фыркнул, но ничего не ответил, и Тайра вышла из комнаты, думая о том, что стоит попросить отца освободить ее от ухаживаний за этим «гостем». Сам его домой притащил — сам пусть и возится.