Глава 5

Подбежав к авто, я быстро оголила плечо, посмотрела в зеркало заднего вида, не увидев никаких изменений в моём родимом пятне, с облегчением выдохнула.

— Верунь, к окулисту сходи, — раздражённо предложила подруге проверить зрение, напугала меня до чёртиков. Я тоже молодец, повелась!

— Всё нормально у меня со зрением, я тебе точно говорю, твой дракончик золотом отливал! — тихо, чтобы никто не услышал, ответила она. — Поехали к бабе Дусе, Русь, а?

— Верунь, какая баба Дуся? Мне отчёт к девяти нужно написать, да и тебе, кстати, тоже, так что прекрати тень на плетень наводить. — начала я раздражаться от того, что подруга принялась за старое.

— Русь, давай так, сейчас на работу, а вот после неё к бабе Дусе поедем. — не сдавалась она.

— Прости, подруга, но нет, у меня другие планы на вечер.

— Только не говори, что ты опять собралась ночью гулять пойти! — начала она закипать.

— Верунь, я сказала: на вечер, если хочешь со мной пойдём? — решила ей предложить немного отвлечься от проблем.

— Куда? — тут же навострила она ушки.

— Как насчёт того, чтобы в студию сегодня нагрянуть, да поорать рок от души?

— Чур, я на бас—гитаре сегодня брынчу, — тут же обрадовалась она.

— Не претендую, ты же знаешь, я больше от ударной установки фанатею.

— Угу, — ответила она и полезла в сумку, приговаривая при этом, — нужно ещё Витьку позвонить и Макару, — достала телефон и начала набирать номера несчастных.

— Эй, угомонись! Нормальные неформалы только спать легли, а ты собралась их бессовестно будить, — остудила её пыл, так как отлично знала ребят, раньше четырёх утра наши творческие личности спать не ложились.

— Тьфу ты, совсем забыла! — вспомнила она их уклад жизни, — слушай, голосить мы будем с девяти вечера, как обычно, а до этого ты что собралась делать? — уставилась на меня подруга, словно прокурор.

— До этого на тренировку пойду, злость выбью, чтобы песни петь нормальные, а то сама же знаешь, когда у меня настроение плохое, то репертуар выбираю тяжёленький.

— Ну да, сходи, конечно, а то я как-то не очень тяжёлый рок люблю, — согласилась она, вспоминая о былом. Раньше—то она этим делом не увлекалась, это я сбила её с пути, привела как-то в нашу студию, которую мы общими усилиями с ребятами создали. Первое время Веруня только в бубен стучала, а затем стала брать уроки игры на гитаре, а затем и другие инструменты осваивать стала, подсела подруга на рок конкретно. — А я тогда сбегаю в салон, коготки свои подточу, да массажик сделаю, в общем, помедитирую немного.

Мы сели в её машину и поехали на работу, в салоне воцарилась тишина, и тут …

— Русь, я вот что думаю, может, кто—то из наших этого гада прикрывает? — неожиданно высказала подруга свои подозрения.

— Ты знаешь, у меня тоже такие мысли были в голове, уж больно всё чисто на месте преступления, такого не может быть. — согласилась я с ней.

— Слушай, а давай в обед снова сюда вернёмся и при дневном свете осмотрим вновь? Ну, не может быть, чтобы никаких следов не было, если только тело по воздуху сюда не доставили! — в очередной наши с ней мысли совпали.

— Согласна, нужно съездить сегодня на место преступления, — ответила ей, открывая дверь её машины.

— Тогда жди моего звонка. — ответила она и рванула на работу, чтобы побыстрее осмотреть тело.

Я же, придя на работу, обзвонила ребят, которые производили осмотр, попросила принести мне его результат. Получив нужную информацию, занялась бесполезным делом, так как считала полным бредом требование отчёта Петровичем с утра пораньше, хотя это не бред, а мелкая месть.

Отчёт Петрович с нескрываемым злорадством разорвал у меня на глазах, приговаривая при этом, что моё место не в полиции работать следователем, а у плиты щи варить и мужа ублажать. На этот выпад я никак не отреагировала, так как считала бесполезной тратой времени метать бисер перед свиньёй. Пусть поорёт, возможно, у него от этого самооценка повышается, мне не жалко, тем более, сейчас он это делал без свидетелей.

В обед мы, как и договаривались с Верой, поехали на место преступления, но так ничего и не обнаружили. Да и она не могла меня тоже ничем обрадовать, всё как и раньше, преступник словно под копирку работал, в общем, мы зашли в тупик.

Злая от своего бессилия, зашла домой, переоделась и взяла из гаража своего любимца – мотоцикл марки «Harley Davidson», который мне Данька подарил на совершеннолетие, я,конечно, отказывалась, но брат мой названный был непреклонен. Говорил, что я его солнышко, и для меня ему ничего не жалко, более того, приняв подарок, я сделаю его счастливым человеком. Ну, а я не смогла отказать ему в этом, так как любила его по—своему, но не так, как он желал. Но ничего с собой поделать не могла, воспринимала его как брата, а не как мужчину. А он как всегда отвечал: «Солнце, я подожду, когда ты осознаешь, что я тот мужчина, который тебе нужен». Вот до сих пор и ждёт, а у меня никаких изменений в чувствах не наблюдается.

Сходив на тренировку, выбила всю злость на снарядах, в спарринг ни с кем вставать не хотела, мало ли что, настрой дурной, вдруг нечаянно нанесу вред спарринг—партнёру. Затем заехала за подругой, и мы направились в студию, там с ребятами погорланили песни от души и немного успокоили этим свои нервы. К полдвенадцатого я отвезла подругу домой, та, как ни странно, не стала меня пытать, куда я потом, а просто сказав «пока», пошла домой. Я же поехала к себе переодеться, но стоило мне только подъехать домой, там меня, стоя у своей машины, ждал Данька. Понятно, Верунчик ему позвонила и попросила за мной присмотреть.

«Вот же, зараза, ну я ей завтра устрою!» — глуша своего зверя, мысленно ругнулась я.

— Ну, здравствуй, не поздновато для прогулок, солнышко? — отойдя от автомобиля, направился он ко мне.

— Даня, ты что, посмотри который час, время-то ещё детское? — решила отшутиться, так как взгляд его не предвещал ничего хорошего, а точнее, сейчас начнётся…

— Руслана, мне сейчас не до шуток! — ну вот, началось, с тоской подумала я, и приготовилась ...

«Ну, Верунь, и кто ты после этого? Друг? Нет, вражина, так друзья не поступают! Сейчас мне из-за тебя нравоучения от Даньки выслушиваться придётся полчаса!»

— Уже почти двенадцать, а ты только домой возвращаешься, а до этого ещё ночью вздумала гулять! — взревел он, от чего я даже опешила. Не было такого, чтобы он на меня голос повышал. Что с ним?

— Дань, а ну-ка, сбавь обороты! — возмущённо ответила, надеясь этим привести его в чувство. — Ты мне не любовник и не муж, чтобы наезжать на меня по поводу позднего возвращения.

— Ещё чего не хватало, я на место любовника не претендую! – уже немного спокойней ответил он.

— Ну, раз не претендуешь…— начала я, как он тут же продолжил, лучше бы молчал, ей богу!

— А вот на звание мужа не то что претендую, а настаиваю! — увидев мою реакцию, он обворожительно улыбнулся. Вот же негодник, знает, как я начинаю нервничать, когда он начинает об этом говорить. Специально, что ли, издевается?

— Даниил, не начинай, — взмолилась я, надеясь прекратить этот неприятный разговор.

— Солнышко, я ещё не начинал, но раз ты так нервничаешь, согласен его отложить, но ненадолго. —продолжал он надо мной издеваться. Или опять начал подкатывать? Ну, уж нет, мне этого ненужно, и так проблем выше крыши, а тут ещё и это!

— А если серьёзно, ты зачем приехал? — тут же перевела я тему, а так же надеясь, что он просто шутил.

— Руслана, девочка моя, у тебя был позавчера день рождения, поздравить—то я тебя поздравил, а вот подарок не вручил, — подходя вплотную ко мне, сообщил он о причине своего визита. Вижу, врёт, взгляд говорит об ином, не успокоился он, всерьёз решил меня в оборот взять!

Господи, только этого мне для полного счастья не хватало! Ведь всё было хорошо, зачем портить! Я же его за брата старшего считала, да и он меня оберегал как сестрёнку после гибели моей сестры. Не знаю, зачем это было ему нужно, ведь, по существу, он мне никто, просто друг сестры. Никогда не забуду то ужасное утро, когда мне сообщили, что единственного родного человека нет больше в живых, думала, умру вместе с ней. Не было желания и сил жить дальше, сначала мама, потом она, я не знала, как мне выжить одной в целом мире, мне всего—то было пятнадцать лет! И тут появился Данька, как лучик света в тёмном царстве, окружил меня любовью и заботой, он был настолько добор ко мне и внимателен, что я полюбила его искренне, как родного. Десять лет жили вместе душу в душу, и тут на тебе – любовь у него! Нет, он, конечно, и раньше наши отношения пытался перевести в другое русло, но, слава богу, мы эту проблему решили, и всё наладилось, вплоть до сей поры. И как мне быть? Ведь люблю его, но не так, как он желает, и больно не хочу делать, а он… Разве не понимает, что душу выматывает мне, когда говорит о своих чувствах? Ну, не могу ответь ему взаимностью, за что он так со мной, зачем мучает нас?

— Подарок – это хорошо, — через силу изобразила улыбку. — Показывай. — а самой хочется убежать от него подальше, мне неловко, в последнее время постоянно испытываю при нём это чувство.

Он улыбнулся мне, его взгляд потеплел, и он вновь мне напомнил моего Даньку, мальчишку, который мне пришёл на помощь, от воспоминаний о том времени у меня на сердце стало так тепло… Всё так же ласково, улыбаясь, он взял мою руку и надел на палец кольцо.

— Это тебе, моё солнце, нравится? — внимательно смотря на меня, спросил он.

— Очень, — не стала я лукавить, ведь действительно, украшение было выполнено так изящно, что даже я, не любительница таких вещей, засмотрелась. Оно напоминало маленького изящного дракончика серебристого цвета с изумрудными глазами, а по спинке сверкала россыпь мелких бриллиантов. Не многовато ли дракончиков последнее время? У меня мелькнула эта мысль, и тут же пропала после его слов.

— Руслана, надеюсь, что придёт время, и я надену другое кольцо тебе на палец, а это прими от меня в знак моей безграничной любви к тебе, — не отрывая своих серых глаз от моего лица, произнёс он слова, которые меня вновь заставили волноваться. «Ну, всё, начинается!»— мысленно взвыла я, представляя развитие нашего с ним разговора.

— Даниил… — начала я, но он приложил мне к губам свой палец и пленил меня своим взглядом.

— Ничего не говори, милая, просто прислушайся к своему сердцу, что ты чувствуешь, когда вспоминаешь меня? — он задавал эти вопросы, а я его слушала, словно находясь под гипнозом. — Чувствуешь тепло в сердце, чувствуешь, что я самый родной и близкий тебе человек на земле?

Что тут скажешь, да, я это чувствовала, ближе его у меня никого не было. Но также я чувствовала, что сейчас происходит что—то странное, даже, сказала бы, что—то неправильное. Но самое странное, я не могла оторвать своего взгляда от его глаз. «Чертовщина какая-то! Когда Данька обучился гипнозу?» — поразилась я своей реакции на него, перед тем как…

— Милая, это чувство называется любовью, скажи, ты же любишь меня? — не выпуская из плена своих глаз, задал он вопрос, на который я искренне ответила…

— Да, я люблю тебя, — и только хотела добавить, что только как брата, но он сжал мою руку, на которой было надето кольцо, и я почувствовала лёгкий укол в пальце. — Ай! — воскликнула я от неожиданности, а затем у меня вновь обожгло плечо огнём, да так сильно, что я испытала дикую боль, от которой начала терять сознание. Сквозь пелену услышала взволнованный крик Даниила, а затем меня поглотила темнота.