ГЛАВА 1

Опаздывать в первый день не хорошо, но моей вины в этом не было. Самолет из Москвы задержали по погодным условиям почти на сутки, а во Франкфурте я была одна и впервые. Поэтому прилетев в шесть утра, мне только и оставалось, что бросить вещи в дешевом хостеле, а после мчать в университет на занятия, которые начинались в десять.

Опаздываю!

Мысленно складывая все известные ругательства, я пыталась разобраться в схеме движения транспорта, чтобы вдобавок не уехать на другой конец города.

А ведь в моих радужных мечтах о прибытии во Франкфурт я не торопясь ехала к месту учебы, любуясь городом и предаваясь амбициозным планам.

В итоге мне было даже некогда разглядывать пейзажи за окном, куда больше я была погружена в изучение собственной сумки. Волновало, ничего ли я не забыла из документов, которые еще вчера нужно было отдать в деканат, чтобы получить расписание занятий.Будет очень обидно, если какая-нибудь педантичная немка попросту развернет меня обратно за отсутствие одной из бумажек.

Лишь у самого университета я позволила себе немного полюбоваться видами.

Красивый современный город радовал чистотой улиц и размеренностью жизни. С первого взгляда бросалось, что местные никуда, в отличие от меня, не спешили, разве что один выбивался из общей картины.

Бегущий по улице мужчина в смешной шляпе, темных круглых очках, коричневом потертом сюртуке и в кожаных сапогах не по погоде. Меховая опушка на них смотрелась совершенно неуместно, особенно учитывая сегодняшний солнечный денек.

Мужчина же тем временем совершенно внезапно остановился и замер, повернув голову в мою сторону. Казалось, он смотрит прямо на меня. Но я быстро оставила эту мысль, во-первых, потому что фриковый немец был в очках, и я не могла знать, куда обращен его взгляд, а во-вторых, мой транспорт уже повернул за угол.

Выскочив из автобуса, я лишь глянула на наручные часы, потому что безбожно опаздывала. Без двадцати десять! Непозволительно!

Нервно почесав запястье под часами, где скрывался уродливый рваный шрам, я совершенно бесцеремонно остановила одного из студиозов. Уточнила, где деканат, а после пулей понеслась в указанном направлении.

Мне бы до смерти хотелось сбавить темп, полюбоваться архитектурой старого корпуса, башнями, арками – все же как-никак я сюда прилетела учиться на искусствоведа, но вместо этого, кажется, побила рекорд по забегу на пересеченной местности.

Деканат встретил меня суетой. С три десятка таких же несчастных атаковывали секретарей, не сильно-то спешащих побыстрее отпустить эту толпу. Встав в очередь к той из женщин, которая показалась мне более проворной, я еще раз нервно взглянула на часы. Без десяти. Точно опоздаю.

Об этом же говорила и стоящая передо мной девушка, она буквально умоляла секретаря работать чуть быстрее. И та сдалась: осмотрев собравшихся к ней усталым взглядом, произнесла:

– Не могу обещать, что успею, но постараюсь. Давайте сюда документы.

Я и еще несколько человек с готовностью сунули ей папки с бумагами.

Проверка на удивление была не долгой, женщина мельком взглянула на документы, лишь для уточнения подняв взгляд:

– Аурора Иванова? – исковеркала она мое имя.

– Да-да, – торопливо закивала я. – Искусствове...

Договорить я не успела, секретарь уже спрашивала имена следующих студентов. А после достаточно быстро вбила что-то в компьютер и распечатала листы.

– Ваше расписание, – раздавая их, произнесла она.

По закону подлости именно мой листок оказался последним. Еще раз взглянув на меня, женщина почему-то спросила:

– Русская?

Я кивнула, а секретарь вздохнула и, взглянув на мое расписание, покачала головой:

– Первая пара у тебя в другом корпусе, 305-я аудитория – это здание по левую руку от нашего. Поспеши, возможно, успеешь к началу.

Дважды ей говорить не пришлось: ухватив листок и поблагодарив женщину, я пробкой вылетела на улицу. Еще один забег на короткую дистанцию, и я ворвалась сначала в соседнее здание, а после буквально взяла штурмом лестницу на третий этаж.

Звонок прозвучал вместе с тем, как я внеслась в аудиторию, а следом за мной захлопнулась дверь.

– Быстрее, фройляйн, присаживайтесь. Мы теряем драгоценное время лекции, – раздался стариковский голос.

Я обернулась и увидела почтенного профессора с бородкой. Он жестом указал, куда мне лучше присаживаться, а сам поспешил к огромной доске, сплошь и полностью исписанной какими-то формулами.

Плюхнувшись за первую парту, я только сейчас почувствовала некое подобие расслабления. Успела, несмотря ни на что. Достала тетрадь и приготовилась записывать лекцию. Даже не верилось, что вот-вот моя мечта начнет сбываться.

Бесплатное обучение в Германии. Всего три места на несколько тысяч человек, и мне удалось обойти всех. Мне, сироте, никогда не видевшей ни матери, ни отца, выросшей в приюте и из всех ценностей имеющей, пожалуй, только упрямство, неплохие способности к языкам, а еще недюжинное желание посвятить свою жизнь чему-то более прекрасному, чем серые, унылые будни.

Ах, да. Еще была квартира, которую мне выделило государство! За что спасибо, ведь именно благодаря этой жилплощади после восемнадцати я не оказалась в прямом смысле на улице.

– Итак, в прошлом году мы остановились на принципах квантовой запутанности, – начал профессор, и я изумленно изогнула бровь. – Сегодня мы затронем другую не менее интересную тему, а именно теоретические возможности существования кротовых нор: мост Эйнштейна-Розена…

Я нервно сглотнула, ставшую вязкой слюну. Меня посетила нехорошая догадка, что я перепутала здания или аудитории. Незаметно взглянув на расписание, я едва не взвыла – список занятий был явно не моим, так же как и имя девушки сверху листа.

Перепутала, но не я, а секретарь.

Потому что квантовая физика, высшая математика и прочие заумные предметы явно никак не относились к моей специальности.

Черт!

Вскинув руку, я решила, что единственно правильным решением будет,объяснить профессору, что произошла ошибка, покинуть занятие и вернуться к секретарю за своим расписанием.

– Все вопросы в конце лекции, фройляйн, – нахмурясь, сделал мне замечание преподаватель.

– Прошу прощения, но я бы хотела…

– Все что вы хотели, нужно оставлять за стенами аудитории, а сейчас не мешайте другим слушать лекцию, – еще строже произнес мужчина, и в подтверждение его слов с задних рядов на меня зашикали студенты.

Пришлось вжать голову в плечи и притихнуть.

Ладно, одна лекция, с кем не бывает. Посижу тихо, а на перемене решу проблемы, и все будет впорядке….

Неожиданный раскат грома раздался откуда-то с улицы, а в следующий миг стекла аудитории вынесло взрывной волной.

Я едва успела закрыть голову руками, но пара осколков все же долетела до меня царапая открытые участки кожи.

Раздались крики, и тут же сирена. Голос по интеркому приказывал всем немедленно покинуть помещение, которое начало заволакивать дымом и пылью с улицы.

Толпа студентов буквально вынесла меня из здания.

Вокруг были десятки людей. Кто-то плакал, кто-то орал, пытаясь перекрикивать звуки сирен скорой, пожарной и полиции, которые уже прибыли на место.

Без всяких объяснений было ясно, что скорее всего произошел теракт в соседнем корпусе, на третьем этаже. Там, в окнах одной из аудиторий, до сих пор плясало пламя, источавшее едкий дым.

– Кто там был? – раздавались крики. – Какая группа?

– Это аудитория профессора Лейбница, – донеслось до меня. – Кто-то из искусствоведов.

– Первый курс? Кто-нибудь выжил?

Кончики моих пальцев похолодели, я едва не выронила из рук сумочку, которую в панике умудрилась вытащить за собой из аудитории, и до сих пор бежала, вцепившись в нее. Но сейчас она буквально выскользнула из ставших потными пальцев.

Я начинала задыхаться, то ли от дыма, то ли от паники, накрывшей с головой.

Неужели я должна была быть в той аудитории, но по чистой случайности оказалась в другом месте?

Кто-то больно толкнул меня в плечо, но я даже не заметила этого, стояла столбом, глядя на дым, валивший из окон, и не могла пошевелиться.

– Аврора! – раздался мужской голос рядом, и меня схватили за плечо и потащили в сторону из толпы.

Только это дало мне опомниться.

Я обернулась и тут же попыталась освободить руку… но чужая хватка не ослабла.

И я испугалась.

Потому что такое не могло не пугать.

Мужчина в шляпе и сюртуке, которого я видела часом ранее. Что он тут делает? Откуда знает мое имя? И главное, почему в сердце чужой страны говорит со мной на русском.

– Кто вы такой? – я еще раз попыталась высвободиться, – Я буду кричать. Отпустите!

– Крикнешь и станешь трупом, – бросил мне незнакомец, уверенно лавируя в толпе. – Тебе сильно повезло, что я нашел тебя первым. У нас есть фора, пока охотники думают, что ты мертва.

– Что вы несете! Вы псих?! – я споткнулась о случайно подвернувшийся камень и упала на землю.

Только это заставило мужчину отпустить меня, я же принялась пятиться подальше. Тут много полиции, надо попросить у них помощи – мелькнуло в голове, но незнакомец в очках в два шага настиг меня, только в этот раз не спеша схватить за руки, а просто приседая рядом на корточки и снимая очки, чтобы я посмотрела ему в глаза с жутковато белой радужкой.

Идеально белой радужкой и черным зрачком в центре!

От неожиданности я вскрикнула и тут же почему-то сказала вслух:

– Это линзы, а вы псих!

При взгляде на незнакомца вблизи становился более понятным его возраст. Двадцать пять, может, старше, лицо обветренное, губы потрескавшиеся, будто с мороза. Черты лица правильные, в других обстоятельствах я бы даже назвала этого мужчину красивым, если бы он так меня не пугал.

– Это не линзы, – ответил незнакомец. – А я совершенно нормален, в рамках своего мира, разумеется. А ты, Аврора, рискуешь действительно умереть, если серьезно не воспримешь то, что я скажу.

– Хорошо, говорите, – согласилась я, сама при этом незаметно косясь на машину полиции, которая припарковалась в двадцати метрах от меня: встать и бежать.

– Вначале лучше покажу, – мужчина вновь схватил мою руку, равнодушно взялся за ремешок часов, который тут же сломал в креплении буквально сжатием пальцев.

– Эй, вы что творите? – возмущенно зашипела я, вспоминая, как в четырнадцать лет отдала за них уйму накопленных денег, лишь бы скрыть уродливый шрам.

– Клеймо крови, уверен, ты не помнишь, откуда оно у тебя, – глядя на красные нити некогда жуткой раны, произнес мужчина, проведя пальцем, а после резко надавив на края.

Будто огненная плеть скрутила запястье болью, слезы брызнули из глаз, и я была готова кричать, но незнакомец закрыл мне рот рукой.

– Молчи и смотри.

От края шрама расползались его продолжения, будто проступающие изображения на фотографии при проявке. Новые нити не было похожи на свежую рану, скорее, на очень старую, очень болезненную, и при этом забытую.

Кривой шрам теперь стал идеально ровным кругом с письменами внутри. И что самое странное, я понимала: эти символы не похожи ни на один из привычных мне алфавитов, но при этом я знаю, что они означают.

– Можешь прочесть? – мужчина потряс меня за плечо, а я от испуга замотала головой, сама не знаю зачем обманывая его.

– Принцесса достойна смерти, – перевел он, подтверждая мою правоту – А теперь догадайся с трех раз, Аврора. Кто тут принцесса? Кого только что пытались убить в той самой аудитории? И почему я знаю твое имя, сумел вскрыть клеймо и до сих пор стою тут перед тобой и распинаюсь?

– Потому что вы псих… – предположила я, уже не очень будучи в этом уверенной.

– Неправильный вывод, – мужчина вскинул голову и оглянулся по сторонам. Лицо его стало собранным и жестоким. – А теперь вставай и пошли. Мы потеряли много времени. Охотники рядом.