Сделка с Хозяином

Придирчиво смотрю на себя в зеркало. Оказалось, что я быстро отвыкла от сценического макияжа, но частые выступления в танцевальном ансамбле хореографического колледжа, который я закончила всего три года назад, оставили определённый навык. Теперь силюсь вспомнить, как это делать и специально наношу побольше косметики на лицо. Вовсе не ради яркой красоты, а чтобы в обычной жизни, где я не крашусь, узнать меня было невозможно. Тем более, зовут меня здесь совсем по-другому. Псевдоним “Лика”, созвучен с реальным моим именем – Ника.

Маринка, конечно, пытается мне внушить, что очень скоро я ко всему этому привыкну, но мои сомнения с каждой ночью только увеличиваются.

В мысли включается сарказм, как защитный механизм, чтобы не терять связь с реальностью. Размышления, которые крутятся у меня в голове - есть сцена, для артистов и певцов, есть арена цирка, она для фокусников и акробатов. Стриптизерши же показывают себя на панели, хотя вслух тут никто этого не произносит.

– Лика, я не понял, ты почему ещё здесь? – голос Яши выдёргивает меня из задумчивости. Он зовёт себя управляющим и организатором стриптиз-клуба “Зажигай”, но в моих глазах этот парень – просто усовершенствованный сутенёр. – Давай пошустрее, твой выход скоро, – сдержанно торопит меня Яша, протягивая руку.

– Ой, Яшенька, а за мной придёшь? – спрашивает Летта, делая голос наигранно ласковым, и я тут же невольно напрягаюсь. Из глубины общей гримёрки доносятся смешки, но я не оборачиваюсь, твёрдым шагом на высоченных каблуках иду к двери.

– Обойдёшься, – брезгливо огрызается “сутенёр”. – Вот когда будут посетители толпами в наш клуб валить, только чтобы на тебя посмотреть, тогда я тебе красную дорожку собственноручно выстелю, – Яша возвышает меня над остальными, демонстрируя своё особое отношение, но я ему не верю. Я прохожу мимо, игнорируя протянутую мне руку. На всякий случай сжимаю челюсти крепче, чтобы случайно не озвучить мысль, что красный фонарь здесь точно не помешает.

Молчу, знаю же прекрасно: Яша не виноват, что жизнь в очередной раз припёрла меня к стене. Он даже пошёл на уступки и временно согласился на мои условия, когда принимал на работу. То есть, я не выхожу к этим похотливым мужикам в зал, не сижу ни с кем за столиком, и в приват комнату я тоже не хожу.

Управляющий дал мне две недели на адаптацию, которые истекают через девять дней. Я стараюсь не думать, что “чёрная дыра”, засасывающая меня, к тому времени станет совсем огромной. Всё ещё верю, что за эти несколько дней, я смогу скопить достаточно денег, чтобы убежать без оглядки.

Отключаю эмоции и, глубоко вдыхая, выхожу на сцену. Улавливая ритм, я начинаю движения в такт музыке.

Народ за столиками оживляется, кто-то начинает хлопать, слышу свист и выкрики. Слова, которые долетают до моих ушей, никак меня не вдохновляют, потому что они пошлые и развязные, что-то типа: “Раздевайся”, “Иди сюда, шлюшка!”

Лана, танцующая до меня, собирает разбросанные вещи с пола сцены, и мы на секунду сталкиваемся взглядами. В её глазах читается откровенная, ничем не прикрытая зависть. Моя “коллега” уверена, что эти грязные фразочки не что иное, как успех и признание. Хочется пожалеть её, дурочку, и я бы, наверное, так и сделала, если бы сама себя не чувствовала раздавленной и униженной.

У меня нет боязни сцены, и удушающего волнения перед зрителями я не испытываю, хотя публика здесь специфическая.

Отдых у них тоже своеобразный, как по мне, даже извращённый, но мне судить их не положено. Моё дело – раздеться во время танца и не просто снять одежду, которая ничего вообще не прикрывает, а сделать это эротично, завести этих самцов.

Перед другими стриптизёрами у меня есть преимущество, мне не приходится постоянно заучивать какие-то движения. Я не готовлюсь к выходу, всё делаю спонтанно, потому что танцы – это моя профессия.

Вот только я совсем не о такой славе мечтала.

Сегодня отключиться от происходящего не получается, но наблюдающим за мной посетителям клуба, судя по реакции, всё норм. Стягивая чулок до икры, плавными движениями, я цепляюсь ногой за пилон и выгибаюсь назад.

Мой взгляд нечаянно останавливается на парне, сидящим за ближайшим столиком. Он, естественно, смотрит на меня и делает характерные движения бёдрами.

В этот момент мне становится жутко, привычное отвращение уходит на задний план, потому что в глазах этого парня читается наглая уверенность, что он отымеет меня. Понятно, что разрешения, этот отморозок, спрашивать не собирается, моё согласие ему не нужно.

Больше я не смотрю в ту сторону, но мне это не помогает. Животный страх растёт во мне с каждой секундой.

Наконец на сцене появляется Лексия, и это значит, что часть моих мучений на время прекратятся. Хватаю своё чёрное шёлковое платье, валяющееся на зеркальном полу, и буквально убегаю со сцены.

До следующего выступления ещё больше двух часов, и я, натянув на себя махровый халат, забиваюсь в дальний угол нашей общей гримёрки.

Как ни странно, девчонки до меня не докапываются, но поглядывают с усмешками. Я уже без слов понимаю: “Надо же, какие мы нежные”, – это то, что я обычно слышу за спиной.

Немного выдохнув, после того маньячного взгляда, выхожу в коридор. Внутри меня будто всё льдом покрылось, я даже дрожу немного. Ощущение, что я попала в ад, но там же жарко должно быть, а мне, наоборот, холодно.

Пустым взглядом смотрю, как Влад, охранник Яши, зашёл в гримёрку, не обращая на меня внимания. Я выдыхаю. Значит, не ко мне. Он, что-то говорит в приоткрытую дверь и уходит.

Ещё около часа сижу на подоконнике, того же коридора и отогнув жалюзи, зачем-то пялюсь в непроглядную темень за окном.

Через каких-то пару часов мне придётся идти по этому неосвещённому заднему двору здания клуба. Мы всегда выходим через чёрный вход.

Опять вспоминаю глаза этого неадекватного парня, с которым случайно столкнулась взглядом, и меня начинает трясти ещё сильней.

Маринкин выход на сцену сразу после меня. Я дождусь её, и мы вместе поедем домой. Эта мысль меня немного успокаивает, но не надолго. Вообще, мыслей много, но между собой они никак не связаны, только хаотично роятся в голове.

Сестра на протяжении нескольких месяцев уговаривала меня пойти работать в этот клуб, и когда я в очередной раз потеряла работу, она меня дожала.

Наверное, по наивности своей или глупости я как-то иначе себе всё представляла. Думала, Маринка будет на моей стороне по умолчанию. Я рассчитывала на её поддержку, сестра здесь уже шесть лет работает, как выяснилось недавно.

Я не в курсе, конечно, может, так и надо, но Маринка не то что не вступается за меня, она ещё и посмеивается, когда наглые “коллеги”-стриптизерши начинают меня донимать.

– Лика! Вот ты где! – я заметно вздрагиваю от громкого голоса Яши и тут же спрыгиваю с подоконника, запахивая посильнее халат. – Один о-очень важный человек просит тебя после выступления присоединиться к нему за столиком, – управляющий-сутенёр впивается в меня взглядом, мимоходом отыскивая на моём теле неприкрытые места.

– Нет! – отвечаю я, не заставляя себя долго ждать.

– Послушай, девочка, очень скоро тебе всё равно придётся это делать. Почему бы не начать прямо сегодня? – вкрадчиво спрашивает он, напоминая, что мои особые условия скоро закончатся.

– Вот когда наступит это “скоро”, тогда и поговорим, – напрягаюсь я, потому что Яша на меня давит.

– Послушай, Лика, сегодня хозяин приехал сюда только ради тебя. Сделай исключение для владельца нашего клуба, он в долгу не останется.

– Нет, – повторяю свой отказ.

– Да в чём дело-то? Ты чё упёрлась? – повышает голос Яша, теряя терпение.

– Если у хозяина вопросы ко мне по поводу работы, то пусть вызывает в свой кабинет, – я представляю владельца этого заведения грузным мужчиной лет около пятидесяти, может, даже с пузиком.

– Нет у него здесь никакого кабинета, хозяин редко наведывается. Херню несёшь, – управляющий явно нервничает. – Ты, конечно, танцевать умеешь, но на одних выступлениях много не заработаешь, – снова начинает уговаривать.

– Выйду к одному, другим тоже захочется, а я пока не готова, – меня заметно потряхивает и даже тошнить начинает от беспрерывного стресса.

– Ладно, прикрою тебя, так уж и быть, – смягчается Яша, замечая, что я паникую. – Должна будешь, – уходя, бросает он недовольно.

Больше на подоконник не забираюсь, скоро надо идти готовиться к выходу на ненавистную сцену.

Почему-то теперь я уверена, что прилетит мне ещё, от этого хозяина за то, что отказалась от его такого “шикарного приглашения”.