3

Ступая на мягких лапах, в комнату прокралась ночь. Это время ведьм. Время, когда Людмила Огнева может остаться наедине с собой и попрактиковаться в заклинаниях. Самое первое заклинание, которое она освоила – наведение ложного образа на скрытые камеры.

А вы что думаете? Если она работает на одного из Верховных инквизиторов, то её проверять не будут? Три раза ха! Вот так вот: «ХА-ХА-ХА!»

В этом мире даже в туалет сходить нельзя, чтобы регулирующие органы не записали весь цикл и не проверили на благонадежность процесса. Да-да, если у вас запор, и вы поносите церковь и Великого Мученика, в надежде на то, что это облегчит страдание, то не извольте сомневаться – в ближайшее время к вам может постучаться вежливый инквизитор.

А уж если вы секретарь Верховного инквизитора, который заведует огромным штатом боевых единиц, то быстро привыкнете, что каждый сантиметр двухкомнатной квартиры будет содержать три камеры и пять микрофонов. Конечно же скрытых и задрапированных, незаметных для обычного глаза. Но не для ведьмы.

Когда Павел Геннадьевич насытился, то спокойно подождал, пока женщина омоет его «жезл всевластия». Затем вернулся к делам, а Людмила отправилась разносить бумаги с печатью.

Интимные бумаги.

Каждая напоминала о недавнем соитии в кабинете. Между ног болело, всё-таки в следующих раз надо будет использовать больше смазки. Людмила подумала, что вскоре стане смазочной наркоманкой, если будет в таких дозах потреблять прозрачный крем «Шалость».

Трусики так и остались у верховного инквизитора. Он убрал их в нижний ящик, к важным документам. Говорит, что с помощью трусиков из микрофибры он лечит извечный насморк.

Грязный фетишист!

Конечно, не оставит же он их на столе, где стоит фотография жены, которую обнимают два розовощеких карапуза. Людмила знает, что инквизитор давно с ней не спит, но дань традиции и выставление напоказ основ семьи принята у высших чинов. Точно такой же деловой аспект, как дежурная улыбка и пожатие руки.

В этот день больше ничего не произошло, если не считать обычного домогательства шофера Павла Геннадьевича. Сашок, мужчина в возрасте, попытался снова напроситься в гости, но Людмила как всегда отказала. Максимум, что ему обломилось – пощупать коленку и скользнуть по бедру вниз. Он очень удивился, когда не обнаружил привычную кружевную ткань. Людмила тут же отбросила его руку прочь.

– Опачки, а ты уже приготовилась. Давай-ка перелезем на заднее сиденье, и я тебя как следует выебу?

Это его мечта с тех пор, как он начал отвозить Людмилу домой по приказанию начальника. Пусть так мечтой и останется.

– Сашенька, у меня месячные начались, видишь, даже без белья еду, чтобы ещё сильнее не испачкать.

– Да ты и за щеку можешь взять. Я не гордый.

Людмила улыбнулась ему через силу и снова отбросила настырную руку.

Никогда больше не сяду на переднее сиденье. Лучше уж на метро и автобусе…

Хотя, вряд ли лучше – там ездят тысячи таких «Сашков» и каждый не откажется пощупать красивую девушку с большой буквой «В» на щеке.

Но всё это забывается, когда Людмила оказывается дома. Одна. Камеры фиксируют, что она у монитора компьютера смотрит порнушку и мастурбирует. На экране «Леново» инквизиторы наказывают молоденькую девушку с буквой на щеке. Стараются излиться именно на эту букву.

Так положено в этом мире. Ведьмы и колдуны – низшее сословие. Грязь и копоть, по социальной лестнице даже ниже чумазых гоблинов и вонючих орков.

Наблюдающие пусть думают, что Людмила смотрит киношку – у неё есть полтора часа на изучение нового заклинания.

– Гримадас! Ультарун! Поладор! – выкрикивает заклинание секретарь Верховного инквизитора, стоя в центре восьмиугольной пентаграммы.

Микрофоны записывают стоны. Стоны Людмилы и стоны с компьютерных колонок. Пламя свечей на верхушках восьмиугольной пентаграммы испуганно покачивается.

Камеры видят девушку возле монитора, она же стоит в центре своей комнаты. Линии зеленого мела начинают светиться изумрудным оттенком. Огонек крайней свечи изгибается вправо. Людмила уже протягивает руки, чтобы на них упало ведьминское оружие, но магия пропадает. Линии гаснут и пламя свечей выравнивается.

Неудача.

Девушку в порнофильме привязывают к перекрестью бревен в виде буквы «Х» и кладут на каменный алтарь. Двое мускулистых инквизиторов похлопывают по тощему телу мясными копьями, которыми их одарила щедрая природа. На мышцах груди покачиваются небольшие треугольники. Мелкие сошки, тупые исполнители, но даже они по иерархии гораздо выше самой могущественной ведьмы.

Третий инквизитор привязывает ноги девушки к концам перепялин. Привязывает так, чтобы открылось сокровенное место, откуда появляется человеческая жизнь. Девушка пока делает вид, что ей приятно, она не догадывается, что будет дальше. Или делает вид, что не догадывается, чтобы выгадать чуть больше мгновений для жизни.

А дальше Людмила делает голос чуть тоньше и тянет гласные так, будто кричит знакомым на другой берег горной речки:

– Гри-има-ада-ас! Ульта-ару-ун! По-ола-адо-ор!

На этот раз качаются все огоньки. В воздухе возникает сияние, оно такое же зеленое, как свечение линий на полу. Людмила протягивает руки, но снова сияние пропадает. Девушка едва не чертыхнулась, но вовремя спохватилась, что не нужно призывать посторонние силы, которые могут умыкнуть оружие. Опять неудача. Девушка смотрит на часы – ещё есть время на последнюю попытку.

Двое инквизиторов на экране пытаются запихнуть свои копья в маленький ротик девушки. Первые капельки слез появляются на глазах «актрисы». Третий мужчина устраивается между стройных ног, и камера делает наезд, чтобы показать, как он погружается, выныривает полностью и снова погружается. Скоро там побывают все.

– Гримадас! Ультарун! Поладор! – кричит Людмила фальцетом.

Пламя свечей взлетает до уровня плеч, зеленое сияние от пентаграммы стремится ослепить, но Людмила прищуривается и видит, как среди яркого света появляется рукоять.

Быстрее дернуть!

Старинное оружие ведьм шлепается на ладони. Из света за плетью высовывается сиреневое щупальце, но Людмила настороже! Со всей силы втыкает обсидиановый кинжал в вязкую массу и…

И с экрана стонет девушка с буквой «В» на щеке. В неё тоже втыкают. Трое. Одновременно, с оттяжкой и задержкой.

Раздается рев, и щупальце отдергивается. Сияние пропадает. Плеть Калиматры оказывается в руках ведьмы.

Есть!

Это древний артефакт, тот самый, которым наказывали первую ведьму у позорного столба. И Плеть у Людмилы!

Необходимо навести заклинание невидимости и положить на книжную полочку! Даже после падения чар, артефакты не будут видны для камер. А Людмиле завтра предстоит научиться ею владеть.

Опять придется ставить этот фильм, где девушку, обляпанную белыми потеками, привязывают к столбу. Она кричит, она уже всё поняла. Для камер оргазм настигает Людмилу именно в момент поднесения факела к подножию треугольника. Три инквизитора, с опавшими копьями, возносят хвалу небесам и просят принять душу заблудшей овцы с буквой «В» на щеке.

– Твари, я вам всем покажу! – вырывается у Людмилы, когда девушка без сознания повисает на медной проволоке.

Камеры видят, как Людмила обмякает на кресле, после встает и идет в ванную комнату. Потом молитва и сон. Сон, где её ждут глаза родителей.

Они взывают к отмщению…