Глава 6

На следующее утро дождь и гроза прекратились. Стало солнечно и тепло.

Рядом с Мирославой, сжав ее левую руку, спал Матвей, а за ним лежал и мирно дышал Кирьян.

Осторожно, чтобы не разбудить детей, Слава выбралась из кровати. Поправив съехавшее с плечика Матвея одеяло, девушка прикрыла дверь и ушла в ванную.

Она не знала, что приготовить им на завтрак, поэтому сделала большую сковородку омлета с колбасой, сварила сосисок и нарезала немного овощей с сыром на закуску.

Впервые она заботилась о таких маленьких мужчинах – тех, кто зависел от нее и нуждался в защите. Чувство было странным, но… приятным.

Быстро поев и сварив себе кофе, Слава села за ноутбук и стала вычитывать редакторские пометки в статье. Кое-что убрать, другое заменить, вот здесь добавить…

Она быстро щелкала мышкой и стучала пальцами по клавиатуре, пока из ее творчества не вышла «конфетка». Если все будет идти такими темпами, ей не придется ждать год или два, чтобы накопить денег на новую поездку.

С минуту она смотрела на отправленное шефу письмо, после чего снова застучала по клавишам, набирая статью. Журнал выходил раз в месяц, и у нее всегда было достаточно времени, чтобы закончить работу. Но тяп-ляп она никогда не писала, четко просматривая текст и поправляя его по сто пятьдесят раз.

— Доброе утро, — на кухню в синей пижаме со звездами вошел Матвей. Ему в руке не хватало только игрушки. Позади в ванной шумел водой Кирьян. На миг он выглянул с зубной щеткой во рту.

— Доброе, — Слава бросила на мальчишек быстрый взгляд и продолжила печатать. — Завтрак на плите. Матвей, пусть тебе поможет Кирьян.

На столешнице рядом с плитой стояли чистые тарелки со столовыми приборами.

— Я и сам могу, — Матвей выпятил грудь и взялся за лопатку, но его опередил брат.

— Не дорос еще, садись, — приказал, как отрезал, Кирьян.

— Ты никуда сегодня не пойдешь? — спросил у хозяйки Матвей, наблюдая, как быстро двигаются по клавиатуре ее пальцы.

— Нет, а что?

— Может быть, сходим в парк или что у вас тут есть за интересные места? Мы с тетей Ариадной никуда не успели.

— Разные места, смотря куда именно ты хочешь. У Кирьяна есть ноутбук, поищите и сделайте выбор, — она говорила медленно и хмурилась.

— Хорошо, — Матвей кивнул.

— Кирьян, помой посуду, — попросила Слава.

— Что сделать? — плечи мальчика напряглись, а волосы как будто встали дыбом. Слава посмотрела в его холодные голубые глаза: он напомнил Владыку, у кота тоже было подобное выражение недовольства.

— Ты с братом поел — помойте после себя. Здесь слуг нет, я вам няня, а не уборщица.

— Ладно… — пробубнил он себе под нос и принялся с остервенением мыть посуду. Но ни одной тарелки не разбил.

***

Мирослава едва покончила со второй чашкой кофе, когда к ней из зала пришли мальчишки.

— Мы решили, что хотим побывать везде. Москва большая, — озвучил решение Матвей, лучась предвкушением неизведанного. А вот Славе захотелось завыть в голос. День обещал быть тяжелым, и она мысленно прикидывала, сколько успокоительного придется выпить.

«Мегаполис» для девушки – синоним слов «кошмар» и «толпа». Но что делать, мальчишкам все интересно.

Они побывали на Красной площади, зашли в собор Василия Блаженного, прогулялись до Большого театра, затем заглянули в «Дом Книги» на Лубянке. Там Слава застряла у стенда с журналами, с гордостью разглядывая обложку с изображением фьордов , на которой было написано «Дальняя дорога», а на предпоследней странице красовалась ее статья с путеводителем.

— Ты это читаешь? — спросил Кирьян. У него в корзинке лежало несколько книг разных направлений: от учебника по русскому языку и математики до широкого в дорогой обложке альбома, посвященного изобразительным искусствам. Слава догадывалась, что Кирьян разносторонний мальчик и, возможно, тот еще ботаник.

— Это журнал, для которого я пишу статьи. Вот эту, — ткнула пальцем, — написала я. — девушка развернула журнал, и он быстро забрал его, вчитываясь в текст.

Матвей стоял перед стеклянным шкафом и разглядывал железных солдатиков в форме разных эпох, здесь же находились монеты.

— Хм, написано сказочно. Но познавательно, там действительно так красиво? — спросил Кирьян.

— Еще лучше. Ни одно изображение не передаст той красоты, которую мы видим своими глазами, — она положила журнал в его корзинку, и они пошли на кассу.

Матвею понравился черный блокнот с изображением черепа, к которому Слава купила красивую, истинно мужскую ручку, оплатив всё картой Ариадны Николаевны.

Дальше они дошли до Китай-города, где пообедали в кафе, притаившимся среди узких улочек. Матвей крутился на стуле и вертел головой по сторонам. Особенно его привлекли девушки за соседним столиком в коротких платьях и юбках.

— Не пялься, это неприлично, — одернула его Слава, когда принесли заказанную еду.

— Но они практически не одеты, почему ты такое не носишь? — шепотом спросил Матвей, тыкая вилкой в творожные сырники с шариком мороженого. Рядом стояла плошка со сгущенкой.

— Потому что сейчас лето, и им жарко. А я не люблю носить открытую одежду, мне некомфортно, когда на меня смотрят люди, особенно всякие мужики, — сегодня Слава надела потертые джинсы с прорезями, кеды и футболку с мрачным принтом.

— Но мы же с тобой рядом, нас ты тоже стесняешься? — наивно хлопая глазами, спросил Матвей.

— Ну, если бы вы были взрослыми мужчинами, мы бы вообще рядом не сидели, ешь давай, а то остынет. Вон, Кирьян уже почти закончил. А вы хотели еще пойти в зоопарк и планетарий, — при упоминании последнего Кирьян встрепенулся.

От зоопарка мальчишки были не в восторге: хмурились, недовольно поджимали губы, пока не получили по порции холодного мангового смузи.

— Не нравится мне, что животные в клетках. Им там плохо, — сказал Матвей; одной рукой он крепко держал Славину, а второй пластиковый стакан с крышкой, потягивая напиток из трубочки.

— Я тоже… и вообще, не люблю я зоопарки.

— Зачем тогда ты повела нас туда, куда сама не хотела? — спросил Кирьян.

— Вы там ни разу не были, сами сказали, что все интересно.

— Ты всегда делаешь то, чего не хочешь?

— Нет, с чего бы? Но это мелочь, которую можно потерпеть. Мы ведь не собирались торчать там весь день.

— Не собирались… — Кирьян отчего-то тяжело вздохнул.

А вот из планетария они вышли перед самым закрытием, когда на улице совсем стемнело. Кирьян и Матвей были в шоке от увиденного. Оба еще некоторое время молчали, переваривая бушевавшие внутри них эмоции. Слава вызвала такси, и через час они подъехали к дому.

— Нужно зайти в магазин, — и девушка потянула за собой еле передвигающего ноги Матвея. Кирьян тоже был уставшим и полусонным. «Весь день на ногах — еще бы они не устали», — с усмешкой подумала она, нагружая тележку продуктами.

Кое-что по своему вкусу докладывал Кирьян, а именно: банки со свежевыжатым соком, упаковку дорогого сыра, не менее дорогую банку с джемом. Он уже потянулся к полке с винами, когда Мирослава перехватила его за запястье.

— Ты аристократ? — вопрос был задан в шутку, но мальчишка враз побледнел и стал воровато осматриваться по сторонам, втянув голову в плечи.

— Просто я читал, что к белому вину хорошо подходит определенный сыр, а если купить свежий хлеб, намазать джемом, а еще виноград…

— Вино у меня дома есть, больше не надо. Будешь совершеннолетним — повторишь эти покупки.

Кирьян пожал плечами и отошел от полки с алкоголем, Матвей крутился рядом со стендом с шоколадками, но никак не мог выбрать, пока не схватился за голову и не ушел.

— Что это с ним? — шепотом спросила у Кирьяна.

— Не смог выбрать. У вас здесь столько всего — глаза разбегаются. Мы многое не пробовали.

«Ну, прямо как из пещеры вышли».

Теперь они замерли перед холодильниками с мороженым, и тут сама Мирослава призадумалась, пока ее и Матвея не оттолкнула дородная дама с полной тележкой.

— Не одни стоите, чего замерли как вкопанные? Что за люди пошли! — недовольно проговорила мадам, хватая две большие коробки с мороженым, а потом несколько пакетиков. — Чё вылупилась на меня? Приперлась и думаешь, весь магазин для тебя и твоих малолеток?

— Магазин — это общественное место, где может находиться любой. И правила вежливости никто не отменял, — спокойно ответил Кирьян.

— Чего? Еще поучи меня, сопляк, прочь с дороги, — «корова» двинула тележку и, если бы Слава не дернула Кирьяна за локоть, то ему бы проехались по ноге.

Щиколотку полоснуло острой болью от колесика, и Слава охнула, поморщившись.

— Вот грымза, — прошипел Матвей.

— С тобой все в порядке? — обеспокоено спросил Кирьян. Его крепко обнимали за плечо, Слава сделала глубокий вдох, смахнув сбежавшую по щеке слезу.

— Сойдет, надо будет дома мазью намазать или пакет с замороженными овощами приложить. Матвей, ты выбрал, какое будешь? — она, хромая, доковыляла до тележки, опираясь на ручку.

— Да, попробую фисташковое, шоколадное и…

— Много не набирай, ты все равно за раз не съешь, — Слава улыбнулась и погладила его по голове.

На кассе им снова не повезло: они стояли за той самой крупной женщиной. Пока она доставала свои продукты, Слава хмуро на нее смотрела и в своем недовольстве была не одна. Кирьян осторожно взял ее под руку, а Матвей пролез между тележкой и девушкой.

— С вас четыре тысячи семьдесят пять рублей и тридцать копеек, — проговорила полусонная кассирша.

— Чего? За что это? Вот за этот пакет с беконом или за упаковку сыра? С ума сошли такие цены навешивать, где скидки? — начала возмущаться она.

Слава уже поняла, что дамочка относится к тому типу людей, которые отличаются особо склочным характером. Им лишь бы с кем-то поскандалить, эдакие энергетические вампиры нашего времени.

— Женщина, я вам русским языком озвучила цену. Никаких скидок не предусмотрено, платить или нет, дело ваше. Я выполняю свою работу.

— Вы плохо ее выполняете, дайте мне пакеты бесплатно!

— Пакет стоит по рублю каждый.

— Ну, точно грабеж, что тут у вас за шарага? Мало того, что всякую бедноту пускаете в рванье с сопляками, так еще и пакеты по рублю! — она бросила взгляд на Славины джинсы. Но она широко зевнула, сделав вид, что ей не интересно, и отошла за соседнюю кассу, куда пришел другой кассир, и им не пришлось стоять за неприятной дамой.

Мальчишки ловко засовывали покупки в пакеты. Когда Мирослава протянула карту постоянного покупателя со скидкой в десять процентов, ее углядела склочница — и все началось по новой.

Славе стало жаль бедную кассиршу, ей попался такой тяжелый покупатель.

— Эй ты, дай мне карту со скидкой! — требовательно сказала дамочка, уставившись на Славу.

— С чего бы? — деланно удивилась девушка, беря Матвея за одну руку, а в другой держа более тяжелый пакет.

— А что, жалко, да? Жадная? Смотрю, своим детям не смогла позволить накупить столько мороженого, небось, каждую копейку считаешь? Ну и ладно, не больно-то надо. Вали отсюда, — и она отвернулась от нее.

— Чтоб у тебя язык отсох, корова, — пробормотал Кирьян.

— Кир… — одернула его Слава, но было поздно, «корова» его услышала.

— Ты чего сказал, ничтожество? — она бросила свой пухлый кошелек и подошла к Кирьяну, схватив его за ворот клетчатой рубашки.

— Сказал, чтобы у такой коровы, как ты, язык отсох, слишком много на нем грязи. Видать, никто давно не чистил, пойди купи себе мыло, простолюдинка, — цедя каждое слово и при этом улыбаясь, проговорил Кирьян.

— Отпустите ребенка немедленно! — Слава схватила женщину за запястье и сжала его, заслоняя собой мальчика.

— Какая мать, такие и дети. Шалава! — она оттолкнула Кирьяна, но Слава удержала его, не дав упасть.

— Пошла ты, корова! — ответила Слава и отвернулась, чтобы сделать шаг к дверям.

Волосы на затылке всколыхнул незримый порыв ветра, запахло электричеством, и в магазине на мгновение погас свет, а когда включился, то все увидели, что на полу с зажатой в руках новенькой кастрюлькой валялась «корова».

Матвей рассмеялся, увидев, как ее юбка задралась, показав всем далеко не стройные ляжки. Кирьян тоже усмехнулся, он потянул Славу за руку, и они наконец-то покинули магазин.

— Ну дела… — пробормотала девушка. — Вот и ходи после этого в продуктовые, попадется какая-нибудь… — ей очень хотелось выругаться как следует, но не при детях.

— Что с нее взять, обычная жирдяйка. Открыла собственное ателье и теперь считает себя деловой женщиной. Думает, что все ей в ножки должны кланяться, — пояснил Кирьян.

— А ты откуда знаешь? И вообще, что за грубые выражения? Лучше бы промолчал. С такими бесполезно разговаривать, они кроме самих себя никого не слышат, — отчитала его Слава.

— У нее из открытого кошелька карточка с названием ателье вывалилась, когда она его бросила на кассе. Я не собираюсь всю жизнь терпеть таких людей, они должны знать свое место. Вечно молчать тоже не выход, — как-то слишком по-взрослому проговорил Кирьян, — к тому же, она сначала задела тебя тележкой умышленно, а потом хотела припечатать кастрюлей по голове. Думаешь, это нормально?

Про кастрюлю Мирослава узнала только сейчас и была действительно шокирована.

— И что прикажешь делать? Если бы она тебя ударила? Ждать, когда охрана вызовет стража правопорядка, и потом нас отправят куда-нибудь, потому что ты не наш опекун, а нянька?

— Ты прав. Я не подумала. Спасибо, что заступился за меня, — Слава коснулась его щеки, и Кирьян оцепенел, не моргая смотря ей в глаза.

— Я устал… — прервал их Матвей, и пришлось немедленно идти домой.