2

Неловко

Уже минут сорок меня в машине ждёт Эдик возле дома. Сегодня он на ужин не приглашён. Обычно отец к нему благоволит, но здесь сказал категорическое - нет. Почему?

- Ма-а-ам? - закатываю я глаза, тыкая пальцем в часы.

- Ждём отца, - недовольно разводит руками.

Татьяна, наша горничная, выжидающе смотрит на маму - подавать ли горячее, которое уже, наверное, холодное.

- Ждём, - недовольно бросает и ей.

Встаю из-за стола, чтобы поторопить папу. На цыпочках крадусь к кабинету. Дверь открыта, говорит с кем-то по телефону.

- Нет, Борис. Я не просил покупать парня! Зачем вы поставили так вопрос, черт вас побери?! Да, я понимаю, что уговаривать его некогда. Хорошо! - раздражённо. - Он взял деньги? Согласился, да, пожить у нас? Это для меня главное пока. Во сколько нам это обошлось? В четыре ляма? Мм... Хороший у парня аппетит, - оттягивает ворот рубахи.

- Пап... - заглядываю.

Какого он там парня купил с "хорошим аппетитом"? Четыре...

Скидывает вызов.

- Пап, ты мне машину обещал на день рождения!

- Извини, Ярославна, это пока не вписывается в мой пиар-проект. Пиарщики запретили тебе иметь собственную в восемнадцать. Это вызывающе может быть воспринято электоратом.

- Класс... - сдуваюсь я, обиженно.

- Это временно. Иногда можешь брать мамину.

Потратил мои бабки на какого-то там "мальчика" - так бы и сказал! Четыре! Раба мы что ли купили с сотней встроенных опций?! Может, это сексуальный раб? С Эдиком каши не сваришь...

Мы присаживаемся за стол.

- Ещё один прибор, - распоряжается отец.

Бабушка приедет?

Родители напряжены и не смотрят друг на друга, делая по глотку вина.

Мне кажется, они поссорились. Мама недовольно поджимает подрагивающие губы и молчит.

Порываюсь сбежать, поглядывая в окно, но папа словно хочет что-то сообщить. И я не решается.

Подозрительно перевожу взгляд с мамы на него и обратно.

- Вы же не разводитесь, правда?

- Нет! - синхронно.

- А что тогда случилось?

- Ну, давай, скажи ей! - с вызовом шипит мама.

Он хмурится, опуская взгляд.

- У меня есть сын, Ярославна.

Застываю взглядом в пространстве.

- Это неожиданная новость для меня.

Смысл сказанного слегка не доходит.

- В общем, наша семья теперь станет больше, и мы должны его тепло встретить.

- Сын, в смысле... - торможу я, не догоняя, что он несёт. - Встретить...

О, боги!!

Этого "мальчика" за четыре миллиона он имел в виду?!

- Брат?! У меня что - есть брат?? - морщусь я.

- Что за интонации, Ярославна? - строго прищуривается отец.

- Ну, извини, папа. Жизнь меня к такому не подготовила! Он что с нами будет жить?? - вспоминаю содержание телефонного разговора.

- Конечно. Он же мой ребёнок.

Я тоже - хочется капризно фыркнуть мне. Но я всё время забываю, что не родная дочь ему. И всë же - любимая. Официально удочеренная. И терять любовь отца я не хочу!

- А почему не со своей матерью?

- Она давно умерла. Он жил в интернате.

- Господи... - страдальчески закатываю я глаза. - Ты хоть раз общался с публикой из интерната? А я - да! С твоей лёгкой депутатской руки, когда ты меня отправил в лагерь отдыха вместе с ними!

Таня кашляет в дверях, где-то на заднем фоне. Мысленно со всей злости припечатываю ей ладонью по спине.

- Они быдлят, бухают, наркоманят, пакостят, воруют и постоянно врут! - продолжаю я, повышая тон.

- Он мой сын, Ярославна. Его зовут Иван. Он хороший парень.

- Да откуда тебе знать - какой он?!

- Алексей Михайлович... - негромко пытается вклиниться Таня.

- Я хочу узнать! - игнорирует её отец.

Лицо идёт пятнами.

- Да, Боже... - взрывается мама. - Купи ему квартиру и тачку. Почему мы должны страдать от того, что ты когда-то там накуролесил...

- Ему - тачку?! - обиженно вскрикиваю я.

- А ну-ка молчать! - рявкает отец. - Иван будет жить с нами. Приготовь ему комнату, Ольга. А Ярославна, прикуси свой язык, ясно?

- Ясно... - сдуваюсь я.

Когда папа в таком настроении, лучше не спорить.

Брат! Не было печали...

Гопник, какой-нибудь, да?

- Папочка я тебя умоляю, давай после моей днюхи, а? - складываю умоляюще ладони. - Я не хочу, чтобы мои друзья...

Таня кашляет громче и настойчивее. Да чтоб еë!

Синхронно оборачиваемся.

Подпирая плечом косяк арки и сложив на груди руки, рядом с ней на входе в столовую стоит парень с небольшой спортивной сумкой и гитарой в чехле за спиной.

Смотрит на нас так, как я бы смотрела, возможно, на клубок неядовитых змей, в который нечаянно наступила. Я не боюсь змей... Просто - брезгую.

Отец раздражённо ставит со стуком бокал.

- Таня... - с досадой зажмуривается, сжимая переносицу.

- Да ладно, - пожимает плечами парень. - Зато всë сразу понятно.

- Иван, - встаёт отец. - Это моя вина...

Уводит его в кабинет.

Обиделся он! На четыре ляма отца развёл с порога... Тот перед ним теперь стелиться будет, - бешусь я. Бедный родственник!

Тоже с грохотом ставлю бокал, расплескивая сок.

- Я пойду, мам?

- Сиди, - цедит она, сминая салфетку.

- Там - Эдик.

- Теперь у нас только Иван в приоритете, - недовольно.

Пипец...