Глава 2

— Кевин, ты просто обязан пойти со мной!

— С чего это?!

Ева обреченно вздохнула в телефон. Нет, он не может ее бросить. Просто не может!

— Мне нужна моральная поддержка.

— Ева, господи, забей на всю эту историю. И, вообще, зачем тебе туда идти?

— «Забей», — спародировала она. — Преподаватель английской литературы не должен использовать сленг.

— Ближе к делу, кривляка.

Ева стала совершенно серьезной и тихо сказала:

— Мне это нужно. Как там психологи говорят: необходимо закрыть гештальт и будет вам счастье.

— Это было сто лет назад! — воскликнул Кевин.

— Не сто, а восемь, — поправила Ева. — Мне нужно отмучиться. Ты же знаешь, что я до сих пор не езжу по Гаррисон-Стрит.

— И пешком не ходишь, — напомнил он.

Да, это было правдой. Казалось бы, ну что такого: ничего травмирующего, вроде физического насилия, с ней не произошло, но морально ее придавило восемь лет назад. Это определенно травма. И пора ее вылечить.

— Пойдешь? — с надеждой спросила Ева.

— Ох, Кьяри, ну что мне с тобой делать. У меня лекция до семи — в восемь заеду за тобой.

— Кевин Финч, я тебя обожаю!

— Ага, давай, до вечера.

Он отключился, а Ева, отбросив айфон, принялась рассматривать содержимое маленькой дорожной сумки. Комплект белья, старенькая футболка вместо ночной рубашки, жемчужный топ на тонких бретельках из стальных колечек и кристаллов и тот в сумке оказался случайно — по дороге в Принстон забрала из химчистки. Удалось им-таки вывести пятна от виски с колой. Не густо, но Ева ведь не в Метрополитен-опера собирается. Она приехала в модных узких скинни, а в багажнике ее фольксвагена дежурит пара классических лодочек на шпильке — работа обязывает; топ и укороченный пиджак — и пусть что в нем ее встретила Джуди. Она же не полиция моды как никак!

— Ева, — услышала голос матери, — стол накрыт, спускайся.

— Иду!

Сейчас посидят с родителями, отпразднуют годовщину, а потом в бой. Хорошо, что Кевин согласился пойти с ней: и у родителей вопросов не будет, и у Нортонов полегче станет. Нет, родители не контролировали взрослую дочь, живущую самостоятельно с первого курса колледжа, но они, точнее мама, знали, что Ева, приезжая домой, редко где-то бывала. Папа на эту блажь даже внимания не обращал; мама знала причину.

Ева долго на нее злилась и обижалась, считала, что та загубила ей жизнь, но потом они помирились. Нельзя же всю жизнь враждовать с самым родным и близким человеком из-за случайной ошибки. Они тогда все ошиблись. Но самую большую цену за это пришлось заплатить ей, Еве.

Джуди Салливан все любили; у Шона Пристли в Принстоне были друзья и куча знакомых. Эти друзья не знали дословно, что между ними тремя произошло, но это не помешало им объявить Еве бойкот и полное презрение. От нее все отвернулись. Она стала парией. Даже Тори — лучшая подруга — бросила ее, переметнувшись на сторону большинства. Понятно, Ева ведь перестала быть удобной подружкой, с которой можно тусоваться и зажигать. Только Кевин Финч, одноклассник, не обратил внимания на слухи. Остаток лета они проводили вместе: он готовился к занятиям, она тоже. Пришлось срочно перебросить документы из Принстонского университета в Колумбийский. Ева считала дни до того, как смотается из Принстона и забудет эту историю, как дурной сон.

— Ева! — снова позвала мать.

— Спускаюсь!

В семь вечера Ева приступила к сборам. Легкий макияж, на губы — устойчивый тинт цвета огненного чили, волосы плавной волной лежали на спине и плечах. Правильным решением было обновить цвет: мастер постарался на славу — густой шоколадный оттенок с медными перьями смотрелся дорого и стильно. Ева оделась и одобрительно кивнула отражению. Достойно. Вполне достойно выглядит. Не стыдно будет принять линчевание от преданных друзей Джуди.

Телефон мигнул сообщением. Ева мельком взглянула на дисплей — Кевин подъехал. Пора.

Дом четы Нортонов располагался на том же месте — странно, что после стольких крышесносных вечеринок, которые любил закатывать молодой хозяин, он еще не взлетел на воздух и не ушел от него, словно ходячий замок. От Кевина Ева узнала, что родители Паркера переехали в Калифорнию, поближе к океану, а детям оставили громадный домину. Пусть живут и размножаются.

— Готова? — спросил Кевин, паркуясь.

— Готова, — Ева видела, что машин стояло возле дома и близлежащей территории штук шесть. Нормально вроде. Не много, не мало.

— Ева, — шепнул Кевин, когда они подошли к двери, — выглядишь, как королева. Помни об этом.

Она благодарно сжала его руку. Они с Кевином были только друзьями. Никогда не пытались перевести отношения в горизонтальную плоскость. Хотя оба были достаточно привлекательными. Он — высокий блондин в стильных очках, не мелкий, но и не крупный, интеллигентный и симпатичный. Она же и вовсе сексуальная богиня. Но как-то не проскочила между ними искра. Однажды они поцеловались даже, но нет — не то.

— Кевин! — удивился Паркер, открывший дверь. Они почти не были знакомы. Странно, что он вообще помнил его имя. — Ева? Ева Кьяри?

— Что, так изменилась?

— Нет, — он улыбнулся и отошел, пропуская их внутрь. — Выглядишь сногсшибательно, — шепнул, когда она поравнялась с ним.

Ева вздернула бровь. Неужели она в Принстоне первая шлюха? Какими же слухами обросла ее фигура, раз чужой муж, готовящийся стать отцом, шепчет ей двусмысленные комплименты? Да, Паркер ничего крамольного не сказал, но то, как это сделал и как блеснули его глаза, говорило само за себя. Не зря засранец Нортон ей никогда не нравился: богатый, высокомерный, но самым отталкивающим было в нем… Ева не знала, как объяснить… Какая-то порочность, что ли? Но ее он ловко прятал за тонкой улыбкой. И почему Джуди вышла за него замуж? Неужели не чувствовала в нем червоточину? Когда-то Ева недолюбливала Джуди, но это было исключительно из-за ее романа с Шоном Пристли, а так, в общем-то, плохой она не была.

— Меня пригласила твоя жена, — прохладно бросила Ева, как раз заметив ту.

Джуди Нортон приветливо помахала им рукой. Лучше держаться к ней поближе.

Ева прошла вглубь дома, осматриваясь с задумчивой улыбкой. Когда она последний раз сюда приходила везде валялись бумажные стаканы, парочки обжимались по углам, музыка орала, а пиво лилось рекой в буквальном смысле: только успевай подставлять стакан или рот! Ностальгия! Сейчас гостиную освещал нижний свет и горели свечи, повзрослевшая тусовка Нортона чопорно сидела на диване, а кто-то — у большого спящего камина. Кто-то пил вино, кто-то виски из модных пузатых бокалов, разговоры были негромкими, но оживленными.

Вопреки страхам Евы никто распять или линчевать ее не собирался. Наоборот, все достаточно доброжелательно расспрашивали о ней, о жизни в Нью-Йорке, о работе, а Джуди действительно была мила без всяких подтекстов.

— Ева?! — дальше последовало удивленное женское «о». А вот и «добрая» подружка Тори пришла.