Глава 5

Воздух вмиг показался тяжелым и неправильным. Пальцы похолодели. Чочу перестал жевать. Я медленно поднялась и бросила взгляд на дверь. Неужто за мной уже идут? Ухватили след от самых пирамид?

Сердце заколотилось в горле. Так, глубокий вдох и успокоиться. Алехандро сказал, дома я в безопасности.

Я шагнула к выходу из кухни.

— Роза, не открывай, — прошипел Чочу.

— Нет, открою, — хмыкнула я. — Возьму тебя и выкину за порог. Пусть твари поиграют в ручной мяч.

Чочу с дробным стуком выкатился вслед за мной.

— Я не похож на мяч, Роза. А твое чувство юмора слишком специфичное.

— Жить с говорящим черепом, который ест все подряд, — вот это специфично. А все остальное — так, мелочи жизни.

По изрезанной узорами лобной кости пробежали ярко-красные молнии. Чочу однозначно злился, но возразить не мог, прекрасно зная, что я права.

В дверь что-то поскреблось. Мне стало не по себе. Легко сказать: «Не бойся». Куда сложнее это выполнить.

Я подхватила Чочу на руки. Что-то многовато черепов этим вечером. Но к этому я хоть привыкла, а вот с эс-калавера было приключение.

Воздух словно замер. Светильники тревожно моргнули и погасли. Половицы неприятно заскрипели. Я невольно отошла назад, поближе к стене.

— Роза, ну перестань уже, — сказал кто-то тягучим баритоном.

Светильники снова загорелись, более ярко, чем раньше. Я зажмурилась, невольно выставляя вперед руки с Чочу.

— Ну никакого уважения, — мягко рассмеялся незваный гость. — Чочу, я давно говорю: возвращайся под землю, там из тебя хотя бы не будут пытаться сделать ручной мяч.

Чочу только негодующе клацнул челюстью.

— Максимон, вы его дразните, — немного придя в себя, укорила я.

О да, Максимон. Отец Земной, хозяин того, что творится под ногами, неверный и ненадежный, наделенный всеми темными качествами, которые только могут проснуться у пришедших в Оутль. Эс-калавера называют его Санто-Мундо, что с их древнего наречия переводится как «святая земля», а белоглазые темнокожие шаманы из района Нкрума-Эйо — Маам-Симон.

Он дружен со всеми. Только с Муэрте-Катриной никак не может найти общего языка. Давным-давно между ними началась тяжба, из-за чего — пока никто сказать не может. Муэрте-Катрина мне симпатизирует и помогает, а Максимон не может этого так просто оставить.

— Имею право, — улыбнулся он. — Дразнить и его, и тебя, и все население нашего прекрасного и сказочного Чилама.

Название города у него соскочило с языка, будто тяжелый отшлифованный агатовый шарик. Впрочем, и сам Максимон словно из агата. Черные волнистые волосы, внимательные темные глаза, аккуратная борода. Лицо красивое, черты правильные. Давно не юноша, а мужчина, познавший горечь разочарований и радость побед. Его кожа смотрится белее, чем есть на самом деле, потому что Максимон носит черное пальто, шляпу и перчатки. Между указательным и средним пальцами зажата сигара, от которой поднимается сизый ароматный дым.

Но я не подойду настолько близко, чтобы вдохнуть его. Однажды уже сделала такую глупость, потом еле вырвалась. Максимон не только «святая земля», но и грешное тело.

— Чем обязаны столь высокому гостю? — наконец-то сумела я подобрать нужные слова.

Чочу демонстративно повернулся к Максимону расписным затылком и фыркнул. Паршивец мелкий. Даже мне не хватает такой наглости.

— Относится без уважения, — заметил Максимон почти ласково, но Чочу тут же занервничал, понимая, что так и ручным мячом может оказаться. — У меня к тебе дело, Роза.

От взгляда темных глаз по телу пробежала горячая волна, дыхание сбилось. Завлекает, гад. Пытается воздействовать.

Максимон и дело? Это что-то новенькое. Понятия не имею, чего он хочет, но вряд ли это что-то невинное, особенно с его могуществом и образом жизни.

— Какое?

— Для начала налей твоего прекрасного кофе с перцем, и мы поговорим, — невинно предложил-приказал Максимон. — Нет ничего хуже, чем вести беседу с красивой девушкой без напитков и вкусной еды.

— Бананы не дам, — мрачно подал голос Чочу.

Я закатила глаза, сунула его под мышку и пошла разливать кофе. Ужасно. У меня на кухне сидит Отец Земной, просит кофе и пытается говорить на отвлеченные темы. Сама ситуация до ужаса нелепая. Во всяком случае, для тех, кто живет обычной жизнью в Чиламе.

Кофе пах божественно. Аромат перца, пряный и острый, придавал бодрости и вызывал желание немедленно заняться чем-нибудь прекрасным и энергичным.

Поставив на стол чашки и тарелки с домашним печеньем, я села напротив Максимона.

Красив. Нечеловеческой красотой, той, которую можно разглядеть только там, где падает тень. Где все неверно и неправильно, где нет уверенности ни в единой секунде, потому что…

— Так какое дело, Максимон? — поинтересовалась я, сделав глоток кофе.

— Сегодня у тебя появился подопечный, — сказал он.

В темных глазах мелькнули мертвенно-бледные блики — огни подземного мира, которые можно увидеть, только спустившись вниз.

— Да, — чуть напряженно подтвердила я. — А что?

— Отдай его мне, Роза.

Повисла тишина. Кажется, у меня что-то со слухом. Ведь такого просто не может быть. Подопечный — не разменная валюта. Им нельзя делиться, продавать, давать взаймы и… отдавать тоже.

— Что? — осторожно переспросила я, решив, что рядом с Максимоном не стоит показывать лишних эмоций.

— Отдай мне его, Роза, — спокойно повторил он. — Опасаешься осуждения общества? Зря. И обделенной не останешься, не переживай. Мы договоримся.

— Глупо бояться осуждения общества, когда само общество боится Отца Земного, — заметила я.

Чочу хмуро смотрел на Максимона. И пусть внешне по черепу не определить эмоции, но его настроения я прекрасно чувствовала.

— Льстишь, девочка, — хмыкнул Максимон.

Ни опровергать, ни подтверждать не стала. Еще чего. Пусть думает что хочет.

— Зачем вам это?

— О-о-о… Тебе не говорили, что любопытство до добра не доводит?

— Говорили, — буркнула я. — Но лучше спросить, чем потом страдать и жалеть, что не сделала этого.

— Такая юная, а такая умная, — умилился Максимон. — Радость моя, может, все-таки не будешь дурью маяться и пойдешь в женщины моего сердца?

То бишь в любовницы. Максимон охоч до женщин, поэтому не пропустит мимо себя ни одну мало-мальски привлекательную особу. Единственное… никто не знает, чем закончилось все для тех, кто решил связать свою жизнь с Отцом Земным. На мой вопрос: «Что со мной будет?» он только загадочно улыбнулся и ответил: «Узнаешь».

Это мне не понравилось. К тому же не стоит слишком близко оказываться возле богов. Никогда не знаешь, чем это обернется в дальнейшем.

— Благодарю за столь щедрое предложение, но я не готова к серьезным отношениям, — произнесла я с каменным лицом. — Так что насчет моего подопечного?

— У богов свои причуды, Роза, — очаровательно улыбнулся Максимон.

Прямо отвечать не собирается. Он обозначил, чего хочет. Со своими вопросами можно даже не лезть.

Только вот в глазах улыбки не было. Непроглядная тьма, в которой тонут все наши тайны. И холод… Бесконечный холод, от которого нельзя сбежать.

— Я подумаю, — как можно деликатнее сказала я.

Максимон наверняка сообразил, что в этом извечном женском ответе кроется почти созревшее «нет». Почему «почти»? Хороший вопрос. И нет, не потому, что я готова отдать жизнь прибывшего сюда человека. Просто не уверена, что после однозначного отказа мне не придется шить белоснежный саван, украшенный кусочками нефрита. Себе.

— Хорошо. Срока тебе до Карнавала Мертвых.

Через мгновение на стуле Максимона осталась только горстка вороньих перьев, переливающихся сапфирово-синим цветом.

— Никакого уважения к хозяйке дома, — мрачно заметил Чочу. — Приходит, когда хочет. Да еще и с пустыми руками. Ест твою пищу, смотрит на твою женщину, говорит неприятное.

— В каком месте я твоя женщина? — поинтересовалась чисто для проформы, глядя на пустую кофейную чашку.

Повторить, что ли? Или и вовсе побаловать себя настойкой в честь благополучного завершения вечера?

— Во всех, — ни капли не смутился Чочу и перебрался по столу так, чтобы посмотреть мне в глаза. — Роза, признайся честно, он тебе нравится?

— Мне нравится мой счет в банке господина Тлоли, — совершенно искренне ответила я. — И мои девочки из ателье. А боги не могут нравиться или не нравиться. Они есть. И это надо понимать.

— Зануда, — проворчал Чочу и смолк.

Я сделала вид, что не замечаю его задумчивого взгляда. Просто убрала все со стола. Потом направилась в комнату, тяжко вздохнула. Обратиться к высшим сущностям так и не удалось, придется теперь полагаться на собственные силы.

Я собрала камни видения, свернула скатерть и бросила взгляд в окно.

Темно, никого нет. Что ж… пора спать.