4

— Жень, забирай всех. Она остается, — кивнул Лекс на Варю, на что Евгений встал без лишних слов и махнул рукой ошарашенным девушкам:

— Все на выход!

Никто не позволил себе даже пикнуть, хотя по выражению лиц и огромных глаз становилось ясно, что такого выбора никто из девушек совсем не ожидал.

А Варя не ожидала больше всех, вместе взятых, и потому не смогла пошевелиться до тех пор, пока в комнате не стало совсем тихо.

И она осталась один на один с Лексом.

Мужчина с интересом смотрел на нее, но как-то по-доброму. Задорно даже.

— Ну так что с сигаретами, девочка? — пробасил он, а Варя вздрогнула и подняла на него глаза, тихо отозвавшись:

— Я не курю.

— Я так и подумал, — улыбнулся Лекс и неожиданно поднялся во весь свой немалый, почти двухметровый рост, чтобы протянуть руку в приглашающем жесте. — Проходи. Кушать хочешь? Или, может, выпить чего-нибудь для храбрости?

Мужчина сказал это без какого-либо намека.

Он просто пытался быть радушным хозяином, если можно было так сказать в свете всего происходящего.

А вот Варю обдало холодным потом.

Лекс ведь не зря спросил у Жени, в курсе ли она, зачем сюда приехала.

И ведь она знала, и была готова… наверное.

Девушка посмотрела на то, что на Лексе не было обуви, и потому сняла балетки тоже, оставив их у порога, чтобы скованно двинуться вперед под пристальным заинтересованным взглядом мужчины.

Он ничего не говорил, но прошел вслед за ней, давая время осмотреться на новом месте, а сам присел на край еще одного дивана, который он чаще всего использовал для сна, когда засыпал прямо перед работающим телевизором.

Интересно, если бы сейчас он признался в том, что часто вспоминал мелкую отважную девчонку, которую встретил в своем клубе, она бы ему поверила?

Едва ли.

Он ведь и имени ее не знал.

Одно время пытался найти в русском квартале, но потом понял, что, видимо, девушка неместная, хоть и говорила на русском.

А потом решил, что его навязчивое внимание будет для нее в тягость.

Ведь кто он?

Тот, кого называют главой квартала.

Бандитом.

Рядом с ним не может быть безопасно.

И хорошо тоже не может быть просто потому, что со дня смерти отца ад в его душе так и не прошел.

Этот ад тлел, выжигая дыру размером со вселенную.

Он выплескивался агрессией, пьянками, неконтролируемой яростью.

И залечить эту рану было невозможно.

А девушка эта была светлая душой.

Взгляд у нее был открытый и пытливый, но при этом не наглый.

Она и сейчас быстро осматривала комнату, а он не мешал, ждал, когда она слегка придет в себя после первого шока, оттого что он выбрал именно ее.

И как только она здесь оказалась?

Этот вопрос зудел на кончике языка, но Лекс не торопился с вопросами и разговорами.

Пугать не хотел.

Потому что видел, что девушка вся на взводе и едва не трясется.

Оставь он какую-нибудь из тех девиц, он бы и церемониться не стал.

Задрал бы юбку по самые уши и натянул на себя до ее визга.

Трахал бы так, пока весь этот макияж не стечет от пота.

А потом выбросил бы в коридор и сказал Жене перевести нужную сумму на счет.

Как быть с ней, он пока не знал.

Но мысль о том, что она может оказаться в его постели и под ним по собственной воле и вот прямо сейчас, заводила его до звона в ушах.

Нечего было лукавить: хотел он ее до чертиков!

Еще с того момента, как она оказалась рядом с ним в клубе год назад.

И вот она пришла.

Сама!

И подписалась под тем, что будет спать с ним!

Пока в это с трудом верилось даже.

— Тебя как звать-то? — выдавил Лекс и кашлянул, потому что не ожидал, что его голос станет настолько хриплым.

Девушка не вздрогнула от его голоса, но повернулась к нему, глядя своими карими глазищами.

— Варвара.

Лекс широко улыбнулся, выгибая брови.

— Серьезно?

— Да.

Подумать только: кто в наше время называет своих детей такими чудесными именами?

Сейчас ведь мода пошла на всё необычное: Дианы, Снежаны, Ульяны становились куда более привычными, чем Аленка или Маруся.

А тут и вовсе Варвара.

Варя.

Варюша.

Имя, которое в душе отзывалось чем-то мягким и родным.

Как говорил его покойный отец: то, что душе любо.

Лекс так и продолжал улыбаться, но девушка неожиданно выдохнула:

— Алексей Алексеевич! Я сделаю всё, что вы скажете! Только, пожалуйста, спасите мою семью!

Он тут же нахмурился, замечая, что от этих слов Варюша побледнела и нижняя губа задрожала.

Но девушка сдержалась, не заплакала.

— Рассказывай, — коротко пробасил он, понимая, что дело серьезное и что именно поэтому она и вызвалась ехать к нему.

И Варюша рассказывала.

Поспешно, сбиваясь, потому что очень сильно переживала.

Иногда замолкала и переводила дыхание, потому что слезы подступали слишком близко.

А он молчал и внимательно слушал.

Не перебивал и не задавал вопросов, постепенно узнавая историю жизни девушки.

То, как во время перестройки ее родители приехали в Канаду вслед за друзьями за лучшей жизнью, но через несколько лет ее отец умер от сердечного приступа.

Он был механиком, занимался ремонтом машин и за время своей жизни в Ванкувере успел познакомиться с людьми, которые помогали ему или тоже занимались похожим делом.

После его смерти у мамы не было возможности вернуться обратно в Россию, потому что элементарно не хватало денег на билеты, и ей стал помогать мужчина из китайского квартала. Человек, который стал другом погибшего отца и не оставил его семью в беде.

И как обычно бывает в таких ситуациях, дружба и поддержка незаметно переросли в искренние чувства.

Так мама и Варя перебрались в китайский квартал и стали жить в нем.

А потом родилась еще одна дочь.

— К нам всегда хорошо относились, — волнуясь, говорила Варя. — Никто никогда не тыкал в нас пальцем, никто не указывал на то, что мы должны жить в своем квартале, где только русские. Но год назад всё изменилось…

Девушка замолчала, потому что заметила, как Лекс помрачнел и в буквальном смысле изменился в лице, но промолчал о том, что из-за смерти его отца от рук китайской мафии и начались бандитские разборки, которые в итоге коснулись всех.

Именно с тех пор, как было покушение на викингов, а затем перестрелка со множеством жертв в китайском квартале, жизнь перевернулась и перестала быть мирной и размеренной.

— Вас обижали? — глухо и мрачно спросил Лекс, сжав кулаки, и Варя снова обратила внимание на то, что мужчина по-прежнему ходит в тонких кожаных перчатках. Даже здесь.

Девушка замялась, но в конце концов отозвалась, понимая, что раз она просит помощи, то нужно быть предельно откровенной с ним.

— Сначала просто угрожали. Словами. Говорили, что дом подожгут и разнесут папину мастерскую. На улице могли что-то говорить вслед нам с сестрой. Но в один из дней пришли молодые наглые мужчины и сказали, что забирают мастерскую себе. Папа сказал, чтобы они уходили и забыли об этом… Его избили. Разбили все окна в нашем доме, а в мастерскую бросили какую-то горючую смесь.

Варя снова замолчала, потому что отчетливо услышала, как заскрипела кожа перчаток, оттого что Лекс сжал кулаки, а его брови сошлись на переносице.

— Почему вы не пытались связаться с нами, Варя?

— Мы пытались! Передавали записки! Пытались узнать ваш номер или номер Евгения. Когда стало совсем тяжело и вокруг китайского квартала построили высокий забор, мы пытались на официальных началах покинуть этот квартал. Но на выходе те люди с автоматами сказали, что в русский квартал могут уйти только русские — я и мама. Папу и младшую сестру они не отпускали…

Лекс покосился на то, как задрожали тонкие белые пальчики Варюши от этих воспоминаний.

— И вы решили остаться?

— Да. Но три месяца назад папы не стало… и находиться в квартале, где нас ненавидят, стало просто невыносимо. Мы пытались уйти, но из-за сестры нас не выпустили. Она была рождена на территории китайского квартала, и она…

— Метиска?

— Да.

Лекс окинул Варю быстрым взглядом, понимая теперь, почему девушка была такой бледной, в черном скромном платье и с грустными большими глазами: траур по ушедшему отцу — это не просто дата. Это состояние души, которое он знал слишком хорошо, чтобы не понять ее.

— Ты смогла сбежать через ограждение? — мужчина кивнул на стертые в кровь коленки девушки, которые она стыдливо попыталась прикрыть краем платья, тихо ответив:

— Я вырыла небольшой подкоп, в который смогла протиснуться…

Лекс выматерился от души, потому что жутко было думать о том, что Варю поймали бы при побеге.

Что бы с ней могли сделать те упыри, которые ходили с автоматами и ненавидели русских.

Варя вздрогнула, потому что вряд ли поняла его, но продолжала стоять на одном месте посреди комнаты, сцепив перед собой руки.

Хрупкая девчонка с длинными волосами и бездонными глазищами, где была вся печаль мира и мольба о помощи.

Она собой собралась жертвовать ради спасения мамы и сестры.

Мужчина достал сотовый и что-то мрачно и сосредоточенно тыкал в нем, а затем неожиданно положил на журнальный столик и повернул к застывшей девушке.

— Сможешь показать точнее, где твой дом на территории китайского квартала?

На телефоне была карта Ванкувера из GPRS.

Красной точкой было обозначено местонахождение Лекса и ее самой сейчас, и девушка ловко стала передвигать и увеличивать карту, пока не нашла нужную улицу и тот самый дом, где сейчас с ума сходили от страха и переживаний ее мама и сестра.

— Вот здесь.

Варя вернула телефон серьезному хмурому Лексу, который тут же отправил координаты, а затем набрал уже знакомый номер и проговорил:

— Жень, собирай наших мужиков. В китайском квартале есть русская семья, которую к нам не выпускают. Ее нужно забрать. Место отправил тебе. Лады, брат. Жду от тебя новостей.

Когда он отложил телефон в сторону и перевел взгляд голубых глаз на девушку, то криво улыбнулся:

— В обморок не упадешь?

— Не должна.

— Зря! Я неплохо умею делать искусственное дыхание, плавно перетекающее в массаж.

Наверное, шутка не очень удалась и атмосферу совсем не разрядила, потому что Варя тут же покраснела и выпалила:

— Алексей Алексеевич, я буду очень стараться угодить вам… во всем!

Вкусная девчонка.

Вся такая ладная и миленькая, что накинулся бы еще с порога, но сейчас Лекс отчетливо понимал, что этой ночью ему секс не светит от слова «ни хрена».

Особенно когда Варя поправила на журнальном столике пачку каких-то газет.

Она сделала это не задумываясь, потому что переживала настолько сильно, что не знала, куда себя деть.

— Так, всё. Я понял. Как любой русской девушке, тебе срочно нужно заняться уборкой или готовкой, чтобы только не нервничать, да?

— Да, думаю, что так.

— Только половики не заставляй меня вытряхивать, — хохотнул он. — Женя будет держать нас в курсе событий. Через пару часов твоя мама и сестра будут в безопасности, я обещаю.

— Вы не представляете, настолько я благодарна вам, Алексей Алексеевич! — тут же выпалила девушка, и наконец в ее глазах появился яркий огонек надежды, который Лекса очень порадовал. — Хотите… Хотите, я вам пирожки приготовлю?