Глава 2. Свадьба

Спалось на новом месте Адаму откровенно плохо. Снилась свадьба в разоренном розарии, среди покрытых инеем и изморозью роз, причем женихами выступали сразу несколько альф. К алтарю его вел король, до боли сжимая в захвате его руку, чтобы не сбежал. С королевского лица не сходила хищная улыбка охотника, словно Адам был тем самым лосем, которого он загнал недавно.

Рядом со служителем храма, вместо Роба, стоял Уиллтон и гадко ухмылялся, обещая, что брачную ночь с ним Адам никогда не забудет. И мурашки табунами бежали по коже от отвращения и страха, ведь глаза лорда-советника горели не лаской, а похотью, обещая участь намного худшую, чем ждала его с Робертом.

А когда в последний момент он вырвался и убежал, Дан перехватил его у двери и потащил назад; Адам обернулся и увидел, что у алтаря стоит Йен и ласково улыбается ему, протягивая руку. Но он все равно брыкался и высматривал Роберта, пытаясь стряхнуть с себя руки Арчестера.

Проснулся Адам в объятиях Тита, тот ласково гладил его по голове и шептал: «ш-ш-ш-ш», успокаивая, словно десятилетнего ребенка. Бета был всего на пару лет старше него, но Адам справедливо считал его своим другом и доверял ему. Руки у Тита были мягкими и ласковыми, и Адам быстро оттаял, но все равно еще некоторое время нервно вздрагивал.

Толстое пуховое одеяло казалось тонким как паутина, а холод сковал изнутри. В предрассветном полумраке спальня казалась нежилой и заброшенной, несмотря на все своё великолепие и роскошь, даже огонь в камине не грел, как следовало. Хотя, как огонь может изгнать страхи, спрятанные внутри?

Уорвик тихо храпел в прилегающей к покоям каморке.

- Вы из-за свадьбы нервничаете, мастер? – тихо шепнул Тит. Адам видел его лицо в неясном свете: скуластое и улыбчивое, глаза беты были непривычно грустными.

- Нет, - но добавить что-либо, объяснить свои тревоги ему Адам не мог, не знал, что сказать.

Адам не боялся свадьбы, и даже брачная ночь не страшила его, а вот недомолвки и скрытая угроза, исходившая как от короля, так и от его приближенных, настораживали. Дан не говорил и половины того, что знал, даже не сказал, где Мартин и это было странно. Роберт же…

Он был просто ребенком и не хотел думать, оставив все на усмотрение отца и короля, так, будто это не его судьба, не его жизнь и будущее. Адам так не мог и пообещал себе, что, как только станет законным мужем и одним из Арчестеров, все изменится. Роберт должен, наконец, повзрослеть, если не ради себя, то ради него.

Но сначала ему нужен будет ребенок, следующий наследник, который упрочит его положение. Вспоминая беспомощные ласки Роберта, Адам не ощущал желания лечь с ним в постель, хотя бы в ближайшие пару лет, но понимал, что выбора ему никто не предоставит. Его запах должен измениться, а для этого нужен полный контакт с мужем, возможно даже метка, чтобы ни у кого не возникло сомнений, что союз скреплен. Да и детей завести от святого духа вряд ли выйдет.

Тит пошевелился, и Адам ощутил, как тот заворачивается в одеяло,спиной прильнув к нему в полудреме. Теперь уже он прижимал бету к себе, оберегая его, а сон все не шел, терзая его мыслями о будущем.

Воспоминания и тоска о Поуп-Касле медленно выветрились из его головы, уступив место новым заботам. Но, даже думая о новых проблемах, Адам не переставал задавать себе вопрос: а что бы на это сказал отец? А как поступил бы Альберт? Ему очень не хватало близких и родных людей, поэтому тихое сопение Тита казалось таким успокаивающим в этом новом доме, а забота Уорвика, какой бы назойливой она не была, уже вызывала скорее благодарность, чем злость.

Единственный, кто вызывал тревогу – Йен. Это ведь он пошел за Адамом и Робертом к зимнему саду. Он видел его потом в коридоре, возвращаясь. И Адаму не нравилось его лицо, когда альфа наблюдал за ласково лепечущим Робом, рассыпающимся в комплиментах. Йен считал, что имеет на него какие-то права, что было в корне неправильно и глупо. Но сколько бы омега не повторял это, Йен все не верил ему.

Адам повернулся на другой бок, все еще думая о своём, и тут же вздрогнул. Откуда-то раздался крик, гулкий, но все же человеческий крик, он резко оборвался и все стихло. Тит вскинул голову, прижав к себе Адама до треска в костях. Уорвик тут же вывалился из каморки, на ходу натягивая бриджи.

- Адам, вы… - он замер, увидев сюзерена целым и невредимым. И тут же устремил взгляд на дверь.

- Что это? – спросил Адам.

- Кто-то кричал, - ответил Тит, сонно моргая.

Уорвик выругался и побежал смотреть, что произошло. Адам скинул одеяло и сполз с постели, заснуть после такого он бы уж точно не смог. Ноги быстро замерзли на холодном полу, и он принялся искать домашние туфли.

В комнату вихрем ворвался еле одетый Йен и схватил Адама за плечи, вглядываясь в его лицо, перепугав до икоты.

- С тобой все хорошо? Я слышал крик.

Адам оттолкнул его и пошел за халатом, его не радовало щеголять перед Йеном в тонкой сорочке на голое тело. Полупрозрачная ткань мало что скрывала, и по взгляду альфы было понятно, что он наслаждается видом.

- И тут же решил, что это я?

Тит захлопотал, помогая Адаму одеться и нашарив, наконец, под кроватью туфли.

- Мой долг охранять тебя!

- Со мной все в порядке, так что охранять меня не нужно, - Адам плотно запахнул на груди халат и махнул Йену на дверь. Тит принялся заправлять постель, не вмешиваясь.

- А где отец? Если его нет, я тебя не оставлю.

Но долго ждать не пришлось, Тит как раз успел зажечь пару свечей, снаружи еще было сумрачно. Уорвик вернулся буквально через минуту и недовольно посмотрел на сына.

- Что за вид? А ну, быстро приведи себя порядок, - рявкнул он, и Йен вспыхнул, оправляя камзол и пояс на бриджах. Уорвик тут же обернулся к Адаму и тяжело вздохнул. – Погиб слуга, упал с лестницы, зеленая ливрея.

- Цвета Арчестеров, - задумчиво констатировал Йен. – Ты видел тело, отец?

- Да. Мне показалось, что парня пытали, прежде чем столкнули. Он был похож на окровавленный кусок мяса.

- Это странно, - согласился Адам. И странного в этом замке становилось все больше. Он вспомнил слова, сказанные Даном слуге, по поводу запросов лордов. Неужели это свита короля так издевается над слугами Арчестеров. – А там был кто-то еще?

Уорвик устало потер лоб.

- Нет, мы же совершенно в другом крыле. Арчестер расселил всех подальше от себя, а мы находимся на семейной половине.

- Как и король, - поправил Тит.

- Как и король, - согласился Уорвик.

Адам принял к сведенью эту информацию, но не мог же сам король мучить и убивать слуг, да и зачем это ему? Но чем дальше, тем больше вопросов возникало у него к Дану, который просто обязан был ответить на них.

Уорвик выпроводил Йена и пошел одеваться, а Тит хлопотал над Адамом.

- Мастер, давайте я вас причешу?

Адам согласно кивнул и сел на маленькую скамейку у изножья постели, подставив Титу голову. Нежное касание щетки для волос расслабляло, тем более, что Титу всегда нравились его волосы, густые и темные. Из-за них от природы светлая кожа Адама выделялась еще сильнее. Он прикрыл глаза и старался не думать о скорой свадьбе и Роберте.

Когда Тит закончил, в комнате стало совсем светло, и они быстро задули свечи. Дома они никогда не использовали свечи столь расточительно, но Арчестеры могли себе позволить такие траты.

В дверь громко постучали и, получив разрешение, в комнату вошел слуга в красной, королевских цветов, ливрее. Суровостью лица он не уступал Трехлобому. Слуга низко поклонился Адаму и передал приглашение на завтрак в покоях короля. Весьма неожиданно, учитывая, что вопрос свадьбы уже был решен. Какую еще роль уготовил ему король, Адам не знал, и это его тревожило.

Но, как уже предупреждал его Дан, король не любил ждать, и не в его интересах было возиться дольше необходимого. Тит достал из сундука одежду и помог ему зашнуровать сапоги. И Адам отправился вместе с «красным» слугой по извилистым коридорам Арчестер-Холла на аудиенцию.

Покои Трехлобого намного превосходили комнаты Адама, как и положено по королевскому статусу. Арчестер отдавал дань почетному гостю, пусть и не желая его видеть в своём доме. Слуга не вошел с ним в комнату, когда подвел к двери, видимо, в покои вход ему был заказан.

В прихожей его встречал лорд-секретарь и несколько советников, но Уиллтона среди них, к облегчению Адама, не было. Комната была задрапирована в цвета короля - ярко-алый и темно-алый, на одной стене даже висел герб королевского дома, расшитый золотыми нитями и драгоценными камнями. Один этот кусок украшенной драгоценностями ткани стоил больше, чем все приданое Адама. И от этого стало жутко неуютно.

Лорд-секретарь подошел к нему и еле заметно склонил голову в знак приветствия. У него, как и у всех придворных, на груди была брошь с гербом своего дома. Адам, изучивший геральдическую книгу домов, без труда узнал его – Витт, из Западного Надолья.

- Король немного занят, вы сможете подождать, Поуп?

- Да, - ему пришлось согласиться, хотя взгляды лордов-советников не отражали и тени приязни.

К удивлению Адама, почти все советники были бетами, а лорд-секретарь - таким же, как и он, омегой. Но было в нем что-то неприятное, тяжелый взгляд исподлобья и жирные, плотно прилизанные к голове волосы. Адам очень ревностно относился к чистоте, поэтому проигнорировать такое упущение не мог, как и странный запах, исходивший от секретаря.

- Вы можете подождать в столовой, - и он кивнул в сторону двери. Адам пошел туда вместе с Виттом, ощущая острое желание уйти.

Лорд-секретарь отодвинул стул, и Адам вдруг оказался в неприличной близости от него, запах, который он чувствовал от омеги, стал резче, и он узнал его. Случка. Витт пах сексом, а может, семенем альфы, Адам не очень хорошо различал такие запахи.

Он тут же бросил взгляд на руки омеги и заметил, что кольца не было, и отвращение накатило с новой силой. Вспомнились наглые слова Уиллтона, гневный взгляд Дана, когда он давал отповедь лордам короля и тихий вскрик этим утром, убитого слуги. Горло сдавило, словно удавкой, по сравнению с королем, Арчестеры были беззубыми бассет-хаундами перед оскаленными львами.

Витт криво улыбнулся ему, как будто читал потаенные мысли Адама и, вежливо спросив, нужно ли ему что-то, ушел.

Адам сидел, неуверенно осматриваясь по сторонам, обстановка столовой короля была не менее пышной, чем прихожая. Кругом стояли тяжелые позолоченные канделябры, в центре стола - стеклянный графин с вином и ваза с фруктами, на стенах висели уже знакомые гербы королевского дома, только уже без украшений, лишь еле заметно поблескивала корона над головой коршуна – символа Трехлобого.

Король не заставил себя долго ждать, появившись буквально спустя пять минут через боковую дверь. И Адама снова опалил его резкий, пронизывающий взгляд и плотоядная аура, словно каждое утро Трехлобый вкушал плоть новорожденного младенца, а не обычную человеческую пищу. Но, не имея опыта общения с королевскими особами, Адам списывал это на собственную неискушенность.

- Дорогой Адам! – усмехнулся он, протягивая руку. – Вы пришли.

Адам склонился к протянутой печатке и поцеловал ее.

- Я не мог не прийти, ваше величество.

- Сегодня ваш день, Адам, вы станете мужем. Садитесь же, в ногах правды нет, - он обошел стол и налил себе вина, тоже присев. – Как вам жених? Рады замужеству?

— Да, ваше величество.

Трехлобый опрокинул кубок и оторвал сразу несколько виноградин, закинув их в рот. Адам покорно ждал, что король еще скажет, а тот специально тянул время, нагнетая.

— Вы заметили, что Арчестер не хочет отдавать своего сына?

— Как и любой отец.

— Вы считаете себя плохой партией?

— Напротив, я просто считаю Дана слишком хорошим отцом. Его волнение понятно.

Король фыркнул и отставил кубок.

— А как же второй его отец?

— Мартин? — переспросил Адам.

— Да.

— Я с ним не знаком.

— И не познакомитесь! Дан Арчестер — хитрый стервец! — Трехлобый резко навис над Адамом, уперев руки в стол, и придавил его к месту рассерженным взглядом. — Он сказал вам, где его муж?

Адам растерялся.

— Н-нет…

— Вообще ничего?

— Нет.

Король вскочил и заметался, как тигр в клетке, туда-сюда. Адам не выдержал и тоже встал, ожидая, пока тот успокоится. И его гнев утих, как резкий порыв ветра на спокойной глади моря. Трехлобый повернулся к Адаму и пристрастно осматривал его.

— Вы — слишком щедрый дар для такого, как этот щенок Арчестер. Он еще мал для вас. Но вы ведь знаете это, Адам? Мои придворные кобели отдали бы многое, чтобы взять вас, хотя бы раз…

Дыхание сперло в груди, а по вискам покатился холодный пот, Адам тяжело сглотнул.

— Я не понимаю… ваше величество. — Но он понимал, слишком хорошо понимал, к чему клонит король.

— Адам, вы не дурак, — вкрадчиво проговорил король. — Вы должны видеть, что происходит. Я не просто так даю вам такого жениха, как Роберт. Он богат и молод, он будет есть с ваших рук. Я видел, как он смотрел на вас. Это — ваш шанс, иначе бы вы так и гнили в глуши, в замке отца, на краю света. Кто стал бы вашим мужем? Сын вассала? Какой-нибудь рыбак или фермер? Недостойная партия для вашей родословной. Этот брак сулит вам много благ, включая раболепного супруга, детей и шанс помочь отцу…

Трехлобый усмехнулся и вальяжно сел, скрестив ноги, и Адам тоже присел, спешно обдумывая все это.

— Я хочу благодарности, — продолжил король.

— К-какой?

В голове вспышками проносились мысли, одна другой ужасней. Адам не хотел становиться чьей-то игрушкой, но понимал, что король прав. Этот брак был даром для него, и король желал получить с этого какую-то уступку или услугу.

— Мне нужна лояльность и верность Арчестеров, — отрезал он.

— Но Роберт еще не глава семьи.

— Еще… Мартин, где бы он ни был, сдохнет, как шелудивый пес! Слухи о его исчезновении мутят воду не меньше, чем если бы он предал меня! Дан говорит, что он поехал осматривать их земли на востоке, но мы тут уже месяц, а он все еще не вернулся. Неужели его надел так велик, что путешествие занимает столько времени? — голос короля лился громко и безудержно, Адам смотрел на него с легким ужасом, потому что в истинном гневе король был чудовищен. Как голодный пес, у которого отбирали сочную кость.

— Так он скоро приедет?

— Думаю, что он собирает бунт против меня на западе. И я буду ждать его в этой берлоге и искупаюсь в крови его сына и мужа, если это будет необходимо. И вашей крови, Адам, если вы предадите меня…

Адам не знал, что сказать. Трехлобый более чем доходчиво изложил ему свою позицию. И без сомнений верилось в то, что, окажись Мартин предателем, Дана с Робертом убьют тут же, а его оставят на закуску. Но Адам не мог, не желал делать то, что велит король, как бы опасно ни было противостоять ему.

Резким хлопком Трехлобый тут же вызвал слугу, который в мгновение подлетел к нему на полусогнутых, кланяясь.

— Подавайте завтрак, я голоден как волк!

Слуга расшаркался и полетел исполнять. На стол тут же накинули скатерть из тонкого, расшитого крошечными цветами полотна. Первыми вынесли тонкий прожаренный хлеб, мед в изящной вазе, сыр и джем. И Трехлобый с голодом накинулся на снедь, запивая все это вином и заедая фруктами, но Адам не мог есть, просто сидел и крутил в руках вымазанный джемом кусочек хлеба и думал о том, что нужно как-то спасаться. Нужно что-то делать… Теперь он понимал Дана и ужимки слуг, злые улыбки придворных, всего один разговор с королем прояснил все.

Ему вспомнился тихий шепот Роберта в зимнем саду:

«Скорее бы завтра» — но теперь он хотел, чтобы завтра не наступало.