Глава 1

6:30 утра.

Я открываю глаза. Темно, тихо, но организм, как заводной механизм, поднимает меня с кровати. Я тихо сползаю с края, стараясь не разбудить Адама. Он спит, как обычно, на правом боку, слегка похрапывая.

В ванной я встречаю своё отражение: уставшее лицо, чуть расплывшаяся талия. Руки машинально касаются живота.

— Ну, ещё бы, — шепчу себе. — Сорок два года, трое детей, хозяйство… куда тут не располнеть?

Думаю, если бы чуть подтянуться, можно было бы выглядеть моложе. Морщин почти нет, лицо ещё держится. Но мечтать некогда. Я умываюсь холодной водой, завязываю волосы в вечный пучок и выхожу.

На кухне пахнет заваренным чаем, и я начинаю свой ритуал. Каждый день один и тот же.

Завтрак для всех

Свёкр проснётся ровно в семь и уже за столом попросит свой молочный суп с рисом. Для свекрови — тот же суп, но с сахаром, который я добавлю отдельно, потому что она не любит, когда он варится вместе с молоком.

Адаму нужен омлет. С индейкой. Без соли.

Ахмед, мой старший, просит тосты, хотя я тысячу раз говорила, что это вредно на голодный желудок. Но ему восемнадцать, он взрослый, сам решает.

Алия — фруктовый салат. Ещё бы, у неё же мечта стать дизайнером. “Фигура — лицо женщины”, говорит она.

Иса, младший, каша. Всегда каша. Ему всё равно, лишь бы на завтрак был сахар и телефон в руках.

Готовлю быстро, на автомате, хотя каждое движение — это энергия, которая уходит из меня. За всеми этими хлопотами проходит полтора часа, а я всё ещё даже не пила чай.

Семейный завтрак

— Мам, где ложка? — кричит Ахмед.

— На столе! — отвечаю, перекладывая горячий омлет на тарелку.

— Ты не видишь, что здесь грязно? — это уже свекровь. Она проходит мимо, бросая недовольный взгляд на раковину, где я не успела убрать сковородку.

— Сейчас уберу, мама, — машинально говорю я.

— Где мой салат? — Алия уже на кухне, стоит с телефоном в руках.

— На столе, милая.

Я успеваю поставить чайник, когда Иса появляется на пороге.

— Мама, мне каша остывает. Налей молока.

Молча иду к холодильнику.

Мы все садимся за стол. Я пытаюсь съесть кусочек хлеба с сыром, но он застревает в горле. Ахмед просит чай. Адам протягивает мне пустую чашку.

— Ещё добавь сахара, — говорит он.

Я смотрю на всех. И понимаю: ни один из них даже не замечает, как мне тяжело. Они привыкли, что я есть. Что всё делается.

Что я существую.

Я поднимаюсь из-за стола, как только доедаю последний кусок хлеба. Ахмед убирает свои тарелки на край стола — не в раковину, нет, зачем, — и уже выходит из кухни.

— Мам, я ушёл. Если что, не звони, у меня лекции, — бросает он, застёгивая куртку на ходу.

— Хорошо, сынок, — машинально отвечаю, хотя знаю, что звонить я и не собиралась.

Алия тихо сидит в углу, листает что-то на телефоне. Даже не поднимает голову, когда я спрашиваю:

— Ты доела?

— Да.

— Тогда убери за собой.

Она смотрит на меня удивлённо, будто я попросила что-то невероятное.

— Мам, я опаздываю.

И с этими словами встаёт, бросает свою чашку на край стола и исчезает в коридоре.

Иса, как всегда, сидит дольше всех. Он играет в телефоне, ковыряя ложкой в остывшей каше.

— Доедай быстрее, — говорю ему.

— Ещё немного, — отвечает он, не отрывая взгляда от экрана.

Свекровь и свёкр уже ушли в гостиную. Телевизор включён, свекровь громко обсуждает что-то со свекром. Я слышу только отдельные фразы: “Наша молодёжь совсем распустилась… в наше время такого не было…”

На кухне остаётся только Адам. Он неспешно пьёт чай, листая телефон. Я подхожу к раковине и начинаю мыть посуду. Вода льётся, а я слышу только этот звук — шум воды, стук тарелок.

— Ты сегодня куда-нибудь собираешься? — неожиданно спрашивает он.

Я оборачиваюсь.

— Нет, а что?

— Просто подумал, может, захочешь куда-то выйти. Купи себе что-нибудь, — он делает паузу, не отрываясь от экрана телефона. — Твой телефон давно пора заменить. Возьми деньги и купи.

Я не сразу понимаю, что он говорит. Это предложение? Это забота?

— А ты сам не мог бы? — спрашиваю осторожно.

Он поднимает на меня взгляд.

— Я тебе деньги даю. Что ещё нужно?

Внутри что-то обрывается. Эта фраза — словно холодный удар. Деньги. Он думает, что я хочу денег? Что этого достаточно?

Я вытираю руки полотенцем и отворачиваюсь. Не хочу, чтобы он видел моё лицо.

— Да, конечно, — говорю я.

Он кивает, встаёт из-за стола, забирает телефон и уходит. Я остаюсь на кухне одна, с этой странной пустотой внутри.

День начинается

Я убираю тарелки, мою стол, проверяю, чтобы всё было на своих местах. Затем поднимаюсь наверх, чтобы разбудить младшего, который после завтрака всегда ложится обратно в постель.

— Иса, вставай, пора в школу.

Он лениво ворочается, укрывается с головой. А я стою рядом, жду. И думаю, что это уже двадцать второй год моей жизни, когда каждое утро начинается с чужих нужд.

Моих здесь нет.

Когда-то я хотела многое. Быть кем-то. Шить одежду, открыть своё дело, путешествовать. Но всё это осталось в тех днях, когда я стала женой. И матерью.

Сейчас я просто Марьям. Та, о которой вспоминают только тогда, когда нужно что-то подать, приготовить или принести.

И никто из них этого даже не замечает.