Прости меня, доченька

Валерий возвращался от станции пешком. Ко всем его неприятностям ещё и машина не завелась. Пришлось её так и оставить там на стоянке. Настроения обращаться сейчас в мастерскую не было совсем. Хорошо, смог хоть отвезти Лену на поезд с её вещами. Она даже прощаться не стала - взяла вещи, он помог ей, подал сумки. Она просто молча принимала их и начала переносить в купе.

Он её не осуждал, его жилье, её, городскую жительницу, дитя прогресса, совсем не устраивало. Дом и правда требовал ремонта, благоустройства. В нём из удобств был только провод, натянутый по просеке и тот часто рвался. Так что даже холодильник отключался надолго.

Конечно, Валера уже договорился о ремонте линии, должны были на следующей неделе приехать и поменять провода. Но Лена ждать не стала. Да и не жена она ему официально, если на то пошло, правда в селе об этом не знали. Познакомился он с ней ещё до последней его командировки на юг, она его честно ждала. Он был военным врачом, оперировал, лечил и военных и гражданских. Никому не отказывал. А потом, после одного случая, неоправданной жестокости, просто сорвался. Не смог больше работать. Перед глазами постоянно стояла та маленькая девочка.

Руководство его поняло без лишних слов - сразу прислали замену, а его послали на реабилитацию. Он и так уже подходил под выслугу лет. Полежав в госпитале два месяца, попросился домой. Но не в тот город, откуда он уезжал, а в село, откуда родом его дед. Хорошо, что друзья подмогли, место ему нашлось сразу. Лесничим, тогда ещё была такая должность и Министерство лесного хозяйства было.

Лена потом ему сказала, что думала - он месяц там поживет, успокоится и потом переедут в райцентр. Ну как минимум. Он же врач, везде востребован будет. А он не мог больше вернуться к этой профессии и сказал ей об этом уже тут. Она пыталась его переубедить, но он был непоколебим. Вот и прожив с ним три месяца в качестве жены, собрала вещи и попросила отвезти её на станцию. Билет, как оказалось, она купила заранее. У него была жена, в прошлой жизни. К сожалению, умерла при родах. Они обе умерли, она и неродившаяся дочь, не смогли спасти. Нужно было кесарево делать раньше. Но кто же знал…Он об этом не хотел вспоминать.

Сейчас он быстро шагал по короткой дороге вдоль крутого берега реки. Хотелось побыстрее прийти к себе, закрыться в доме и никого не видеть. Воспоминания, нахлынувшие внезапно, снова разбередили его душу. Нужно было принять лекарства и попробовать уснуть. Вдруг он увидел женщину, как раз в том месте, где дорога делает поворот в сторону леса. Она стояла над самым обрывом, держась одной рукой за тонкий ствол дерева, в другой руке она что-то придерживала. Что-то в её позе насторожило Валерия, и он буквально пустился бежать. И вовремя. Он успел схватить её за воротник и оттащить, не дав сделать роковой шаг.

Она чуть не выпустила из рук ребёнка, который был замотан в какие-то тряпки. Глянув на него, Валерий определил, что ребёнок совсем недавно появился на свет. Он взял ребёнка на руки и предложил женщине пойти с ним, держа в одной руке младенца, а другой держа женщину за руку.

- Сейчас ребёночка перепеленаешь, покормишь, сама поешь, успокоишься. А там глядишь, жизнь и наладиться. Разве можно себя жизни лишать? Да и ещё и дитя с собой брать? Грех это, - пытался разговорить женщину, которая не произнесла за это время ни слова. Отпустил её руку, чтобы поправить ребёнка, а она рванула по дороге. Бежать за ней с ребёнком было бесполезно. Да и побежала она в сторону от реки.

Валерий принёс малышку домой, нагрел воды, искупал, разорвал чистые простыни, перепеленал её, как умел и думал, что ему делать с ней. Ребёнок явно хотел кушать, но не молока же из магазина ей давать. Посидел, подумал, взял ребёнка и пошёл в село. Вот сейчас машина как бы пригодилась. До села идти было недалеко, минут сорок пять, может и час. Он зашёл по дороге к женщине, у которой брал молоко и у которой невестка недавно родила.

Оставил у них на пару часов ребёнка, а сам пошёл в сельсовет. Тогда свидетельство о рождении там можно было оформить.

Он и объяснил, что жена родила сегодня девочку прямо дома и сбежала. То ли послеродовая депрессия, то ли ещё что, но вот нужно что-то делать. Короче, вопрос решили. Врач, которая работала на два села, подтвердила, что ребёнок рождён сегодня, рекомендовала поехать в районную больницу с ним. Но Валерий настоял, чтобы дочку его зарегистрировали по всем правилам, а потом он и поедет, а то ещё заберут у него. В общем, ему удалось убедить всех и её зарегистрировали как Серовой Майей Валериевной. Мама, соответственно, Серова Елена Петровна. То, что Лена не Серова, сейчас никто проверять не стал.

Потом уже его с дочкой отвезли в районный роддом, там он снова всем объяснил, что мама сбежала. Верили - не верили ему, его не волновало. Дочку взвесили, проверили все реакции, рассказали, как кормить, чем кормить, дали другую полезную информацию и отправили домой.

Он закупил детскую смесь, соски, пустышки и отправился домой.

- Ты вот что, Валера, - обратилась к нему молочница, мимо которой он проходил, возвращаясь домой, - оставляй нам свою дочку. Ты сам не справишься, оставляй, не сомневайся, у невестки молока много. Ну понятно, принеси пелёнки, мыло там детское для пелёнок, а распашонки и шапочки нам принесли с избытком, так что этого не нужно. Хоть три месяца побудет малышка на грудном молоке. А там приготовишь дом на зиму и заберёшь её. Давай-давай и не сомневайся. Мы уже обсудили всё с Дашей, с невесткой.

Молочница, которую звали Тамарой, забрала у ошеломлённого Валерия девочку и понесла в дом.

- Спасибо, - только и выговорил он и остался стоять. Когда через минут десять Тамара вышла, сообщила, что набросилась доченька на сиську и это хорошо, значит, жить будет.

Каждый день Валера приходил к своей дочке, рубил дрова, носил воду для стирки пелёнок и купания, а тем временем усилено ремонтировал дом, готовя его к зиме. Деньги были, поэтому перестройку затеял капитальную. Электричество провели новое, купил дизельный генератор, сделал запас бензина. Дома уже стояла кроватка для ребёнка, все необходимое было куплено. Заодно и машину отремонтировал, мало ли срочно понадобится поехать в райцентр или ещё куда.

Маечка его узнавала уже и когда он приходил в гости, шла на руки. Уговорили его оставить ещё на месяц в семье, чтобы было уже 4 месяца. Внуку Тамары было уже полгода, его уже потихоньку подкармливали разными пюре, так что молоко у Даши было. Но Валерий понимал, что дело не в молоке, носить поочерёдно и укачивать двух детей сложно, поэтому в середине сентября он забрал Майю домой. Он был очень благодарен Тамаре и её семье за спасение его дочки. До конца своих дней он помогал им и считал их своей семьей.

Тяжело ему было сначала, Майя капризничала, не хотела пить молоко из бутылочки, её болел животик. Наносился он её на руках, успокаивая. Постепенно всё наладилось. Раз в месяц приезжала фельдшер, раз в три месяца возил он дочку взвешивать и к специалистам. Развитие шло без отклонений. На работу он брал её с собой, приспособившись к специальной сумке для ношения детей. И когда она сделала первые шаги, радости не было предела. С ней он забыл ужас войны и всё, что с ней связано. Теперь для него существовали только его дочка и работа.

Она заговорила позже, но зато говорила сразу по два-три слова и была ужасной болтушкой. Он в ней души не чаял. Да и была она похожа на ангела - голубые глаза и светлые волосы, почти совсем белые.

Чтобы она не росла в глуши, он её после трёх лет каждый день отвозил с утра в сельский садик, а вечером забирал. Но если задерживался на дальнем кордоне, Тамара забирала её и оставляла у себя, пока папа не придёт и не заберёт.