Проклятие Луны или (Не) любимая пара для Альфы

Ночная смена сегодня выдалась прям трешовая. Рожали и рожали, принимали и принимали – переделала я слова Шарикова из романа Булгакова.

Я училась в медицинском университете и параллельно подрабатывала в роддоме медсестрой.

Выйдя из здания, я вдохнула полной грудью… Легкий весенний ветер дул в лицо. До дома мне было идти недалеко. Включила музыку, вставила в уши наушники и пошла по знакомой тропинке.

Конец апреля, а погода на редкость тёплая, расцвели яблони и запах стоял умопомрачительный. Я уже перешла на летний гардероб, как и все в городе. Под грохот рока в наушниках даже не заметила, как дошла до дома. Первым делом решила принять душ. А так сегодня мне к третьей паре, что радовало, ведь можно немного поспать.

Но, наверное, в жизни существует закон подлости. Рингтон мобильного оборвал все мои планы.

— Инн, — раздался в динамике голос моего лучшего друга детства Лешки Балабанова. В которого я влюблена была с тех пор, как себя помню. И с которым мы поступили на один факультет, где сейчас он был старостой нашей группы… — Ты где? Почему тебя нет на паре?

— Как где, я дома, немного после смены отдохнуть надо. И к третьей паре появлюсь.

— У нас сегодня практика в морге, ты забыла?

— Ой, точно … Отмажь меня, Лёш, ну пожалуйста…

— Ладно, должна будешь…

«Ну, как всегда, – подумала я. – Придется опять реферат за него очередной делать». Но что поделать, отдыхать после смены хотелось до жути. Так что, приняв душ, я вырубилась, едва голова коснулась подушки. Спала я от силы час-полтора. Разбудила меня трель будильника. Продрав глаза, взглянула на часы в мобильном. Эх, вздремнуть бы ещё, но меня ждали пары и Лешка …

Из шифоньера достала несколько вариантов из одежды: красное платье в цветочек, юбка, брюки… Ничего не нравилось. То, что отмела, бросила на письменный стол. Выйдя из своей комнаты, прошла по коридору на кухню.

— Инк, планшет оставь, плиз, — в дверях показалось голова братца.

— Эй, Юрка, даже не думай. —попыталась придать голосу серьезность, — Свой надо было беречь, а мой ты не получишь! — сказала твердо.

— Да ты, ты…, — ответил он мне.

Попытался меня послать в маршрут этот мелкий. Но братец знал, что отхватит по первое число. Поэтому он дальше не продолжал. Как говорится, в нашей семье без мата. Была у нашей мамы очень эффективная привычка. Набьет тебя по губам, намажет горчицу. Будешь так всю ночь спать. И забудешь даже слово «блин» Меня она отучила с первого раза. Больше нарываться на такие воспитательные методы не планировала. Да и братец также подвергся такому процессу.

— Юрик, да, да я… — злить братца я обожала, смотреть как вытягивается его лицо, а ещё показать язык. Самой смешно стало, студентка четвертого курса медицинской академии. А все еще в детство играю. Нехорошо поступаешь с родственником, Инна Дмитриевна.

— Да, мелкий, а почему ты не на учебе?

—Да у меня это… голова болит чего-то… Да и горло першит.

— Юрик, а мать то в курсе, что ты отлыниваешь от учебы?

— Она …

— Юр, иди лучше дверь открой, — да уж послала братца, но не туда куда хотелось.

Услышала, что в дверь настырно так и настойчиво кто-то звонил. Однозначно у того, кто там за дверью, не все дома. Вот ведь, да кто там? Да кому жить то надоело на этом свете. Кто ж додумался в дверь так ломиться. Только недалекий идиот, ну точно идиот. А кому еще в голову взбредет держать палец на звонке и не отпускать.

Знала бы, что я права и кто стоит за дверью! Точно бы закрыла ее на тысячу замков, или выпрыгнула из окна. Но, как говорится, не знаешь, где соломку подстелить.

— Чего это я? Я не жду никого. Тебе надо, вот иди открывай, — мелкий совсем распоясался.

Хотелось взять иногда розги и по старинке пройтись по его спине. Шелковый был бы братец, однозначно. Но вот родители этого метода не одобряли. Как они повторяли, что это не педагогично.

— Юрка, — прошипела я, — Это не ко мне уж точно, а кто-то из твоих приятелей, да я тебе… — не придумала, чем пригрозить.

— Ну, ладно, так и быть, — отозвался мелкий нахаленок.

Вообще, у нас с этим братцем-кроликом разница в возрасте восемь лет. Мы с ним ссоримся часто. Да и хоть самой воспитывать. Матери не до этого было… Она пропадала на работе сутками. И этот мелкий был на моих глазах чаще, чем мама или папа.

Мать работала, как и я, в роддоме. Только не в родзале, а медсестрой в детском отделении. И сегодня она была на смене. Мы с ней столкнулись в раздевалке. Но про якобы болезнь братика она ничего не сказала. Отец работал в автосервисе, уходил рано, приходил поздно. Как называется до последнего клиента.

— Инк, иди сюда, — крикнул Юрка…

Вот значит, как у этого симулянта горло болит. Скажу матери, она его точно не похвалит. Нет, маме мы точно ничего не скажем. А вот братца шантажировать теперь точно буду. Надо какую-нибудь придумать мелкую ему пакость. Посуду грязную заставить мыть? Эх, жаль, что у нас посудомойка. Значит придумаю что-то другое. Зовет меня зачем-то он, я не поняла? Значит, не его приятель за дверью?

Я как раз определилась с нарядом и решила надеть платье, которое подарила мне мать. Я его почти и не надевала… Берегла для особых случаев. Перед Лёшкой хотела выглядеть идеальной, красивой, желанной. Вот сегодня я и признаюсь ему в любви, и будь что будет.

В голове крутились одни междометия из ругательных слов… Не отучила бы мама ругаться матом, то и они бы сейчас крутились на языке. К косяку прислонился бородатый, солидный, симпатичный мужик. Неопрятно одетый, в помятом костюме. Он взглянул на меня мрачно, чем вызвал во мне неприязнь.

— Юр, просила же не открывать незнакомым людям, — отчитала я мелкого, — Здравствуйте. Вы к кому? Чем вам помочь?

— Инк, этот утверждает, что знает маму, — произнес братец.

— Юрка, а ну, марш в свою комнату, — мелкий быстро так ретировался и с поспешностью удалился к себе.

Я продолжала смотреть на незнакомца и ждала его ответа. Он молчал и ещё больше хмурился, как только я приблизилась к нему, — Вы знаете маму?

— Инн, я лучше, наверное, пойду к Максу схожу? Он вроде тоже болеет. — через какое-то время братец вышел из своей комнаты … и протиснулся в дверь.

Я не обратила внимания на слова брата. Потому что сейчас в голове вертелся вопрос – что этому мужику надо от матери?

— Маму? — произнес он слишком задумчиво, — Детка, скажи, а сколько тебе лет?

— Двадцать три.

— Радует, приемная. А мелкому сколько?

— Тринадцать. На каком основании вы задаете свои вопросы. — нахмурилась, не понимая, что ему надо, — И кто вы такой, вообще?

Весь разговор мы вели на площадке. Мужчина не пытался проникнуть в квартиру. Но как бы соседи не услышали нашего разговора.

Живёт в соседней квартире одна очень вредная старушка, Лидия Петровна, вечно лезет со своими наставлениями. Как бы не услышала то, о чем мы говорим с этим мужиком. Потом нравоучения выслушивать не хотелось.

Мужик продолжал молчать. Хоть бы имя свое назвал.

И неожиданностью было для меня то, что он притянул меня ближе. Уткнулся в шею. И стал меня нюхать. Я после смены душ как бы приняла. И духами себя вот только сейчас побрызгала. Странный он какой-то…

Но его запах мне тоже понравился. И я сама к нему принюхалась. Меня как будто повело. От Лёши так крышу не сносило… А тут от запаха какого-то неизвестного…

— Проклятие! — выругался незнакомец, — Человечка! За что? Луна!? Вот ведь, боги надо мной посмеялись.

Что за безумец? О, точно, он сумасшедший и по нему плачет психиатрическая больница. Тут вывод только такой.

— Мама вообще-то на работе. А я опаздываю на пары. Может, вы зайдёте после восьми вечера? Она как раз со смены вернется. Или оставьте свой телефон, я ей передам. Хорошо?

— Детка, ты так дорожишь этой дрянью, которую называешь матерью? — спросил меня он.

Но при этом продолжал держать меня и не отпускать из своих рук. Хотя я пыталась вывернуться из его объятий, но безуспешно. Правда, где-то в подсознании, мне это нравилось. Мужик прижимал меня к себе. По-прежнему утыкаясь в шею. И вздыхал.

— Очень вас прошу, отпустите меня. — произнесла я, пытаясь освободится из плена его рук. И более тверже произнесла, — Не оскорбляйте мою маму!

— Малыш, она тебе не мать, а мачеха. — произнес мужчина, выпустил меня из плена своих рук, — Но эта тварь родила меня и бросила. Поэтому, крошка, я как хочу, так и буду ее называть. — произнес мужчина.

—А? — я опешила от слов мужчины. — Вы про мою маму сейчас? Она добрая, заботливая. Не правда, она никогда так бы не поступила. Вы ошиблись, мама не такая.

— Малышка, рад бы ошибаться, но это не так, — произнес он с каким-то сожалением в голосе, — Дорожишь ее, а, крошка? Или я могу убить эту суку?

—А? — других слов не находилось, похоже это междометие сегодня у меня популярно.

— Не думал, что моя пара тупая. Детка, ты в ПТУ учишься что ли? — оглядел меня мужчина с серьезным таким взглядом.

Но при этом до сих я не знала, как его зовут. И он меня ещё оскорбляет, да и мою маму. Если начнет говорить что-то про отца, то я точно его ударю.

— В медицинской академии! — произнесла я.

—Не тупая, это радует. — произнес мужик.

— Почему вы так говорите о маме? — все больше удивляясь произнесла я, не обращая внимание на слова незнакомца.

— Малыш, а как мне сказать о той, которая бросила и даже адреса не указала, где ее искать?

— Зачем искать?

Это какой-то абсурд. Зачем ей было бросать своего ребенка. Не может та, кто работает в роддоме, быть такой бессердечной.

— Наказать и убить!

Псих, он точно псих… По нему диспансер плачет. Пришел в чужой дом. Угрожает. О маме говорит гадости.

Она ведь лучшая медсестра детского отделения. У нее почетные грамоты имеются. Не так давно сам губернатор вручил ей почетную медаль. И она признана лучшим работником года.