Глава 7

Спустя час по окончании официального рабочего дня я стою перед высоким напольным зеркалом в своей спальне, нервно кусая губы, сдобренные сливовой матовой помадой. Так наверняка и не понимаю, доходит ли информация об обеденном инциденте с моим участием до Быкова или же нет. Он сам ни слова об этом не говорит. Из кабинета в течение дня тоже не выходит. Но отпускает пораньше, сославшись на то, чтоб я успела переодеться к вечеру. Я и переодеваюсь. Да так, что, кажется, перебарщиваю…

— А не слишком? — с сомнением смотрю на своё отражение.

Длинное платье в стиле годе глубокого синего цвета облегает фигуру по всему телу, юбка расходится лишь ниже колена, а тонкий цветочный орнамент в тон выглядит неоспоримо шикарно, плечи открыты, хотя рукав достаёт почти до локтя, на спине — ассиметричный вырез, всё с тем же цветочным переплетением. В таком облачении впору выходить на красную ковровую дорожку, а не отправляться на какой-нибудь заурядный ужин. Собственно, на самом деле наряд предназначается для выпускного бала в университете, обучение в котором в этом учебном году завершит моя близняшка.

— Ничего не слишком! — возражает Ариша, как и я, придирчиво осматривая платье. — Ты опять похудела, что ли? — произносит больше своим мыслям, нежели обращается ко мне.

— Ну не знаю, — продолжаю сомневаться я.

Как по мне, больше бы подошло обычное чёрное платье-футляр — самое то, не прогадаешь.

— Эх, ещё бы какое-нибудь колье с бриллиантами… — вздыхает меланхолично сестра, пропустив мои слова мимо ушей.

— Какое ещё колье?! Чтоб они решили, что у меня в самом деле не все дома, раз я так расфуфырилась, как будто больше не представится другого шанса? — оглядываюсь к ней. — Нет, лучше я… — тянусь к наряду попроще.

Ариша страдальчески закатывает глаза.

— Слушай, ты помнишь, сколько стоит та испорченная футболка этого твоего мудачного жеребца? — строго одёргивает она, шлёпнув по руке. — И ты в “Орионе” хоть раз была? Это платье, — тыкает в меня указательным пальцем, — самое то! Только колье не хватает, — хмурится, переводя внимание к столику со шкатулкой, в которой хранятся мои украшения.

Их не так уж и много, в основном бижутерия.

— Да причём тут его футболка? — начинаю злиться. — Он, может, вообще туда не придёт? — больше надеюсь, нежели предполагаю. — Сегодня вот обед даже отменил!

— Но ужин не перенёс! — ехидничает девушка.

Ариша — моя точная копия, у нас с ней только цвет волос разный, да и то потому, что она их обесцвечивает, а я — нет. И, конечно же, я с ней делюсь всем тем, что происходит за сегодняшний день. Очевидно, зря.

— Так контракт будет подписывать не Филатов-младший, а его отец, — кривляюсь ответно. — Если, конечно, его сыночек не успел наябедничать и он до сих пор собирается его подписывать… — вздыхаю тоскливо.

Никак мне не даёт покоя то обстоятельство, что этот взбалмошный нахальный наследничек может запросто всё испортить, и только лишь для того, чтобы мне отомстить, насолив в меру своего положения. Поняла ведь уже, насколько ему нравится демонстрировать своё превосходство. Тогда меня стопроцентно уволят, хоть тысячу раз я согласись стать любовницей своего шефа.

— Тогда ты тем более должна выглядеть так, чтоб этот сыночек увидел тебя и позабыл все свои обидки, а потом весь вечер исходил слюной, осознавая, что упустил в своей жизни, — флегматично заключает сестра, доставая из шкатулки рубиновую каплю, обрамлённую белым золотом.

Когда-то эту вещицу подарил мне отец, на моё шестнадцатилетие, и это моя самая великая драгоценность, дело даже не в цене ювелирного изделия.

— Красота, и никакого колье не надо, — добавляет Ариша, закрепляя украшение на моей шее, как и я, любуясь игрой света в гранях камня. — Твой Глеб Филатов точно слюной изойдёт!

— Угу, ты ж у нас спец по слюноотделению у мужских особей, — скептически хмыкаю я в ответ.

— А то! Кто, если не я, золушка ты наша ненаглядная? — одаривает ласковым взглядом.

— Именно поэтому твой ненаглядный Антоша уже третью неделю как обещает прийти и познакомиться с нашей мамой, но каждый раз находит отговорки, чтобы перенести встречу? — усмехаюсь невольно.

Антон Третьяков — финансист, трудящийся в той же организации, где работает Ариша. Они встречаются около шести месяцев, но парень каждый раз отлынивает от семейных посиделок, что лично для меня является показателем его несерьёзности в дальнейших намерениях. Для меня — да. Но не для Ариши. Та втрескалась в него по уши и не желает слышать даже намёка на то, что их пара когда-нибудь перестанет быть таковой. Вот и сейчас:

— Никакие это не отговорки! — моментально меняется в лице девушка, сверля меня чистейшим негодованием. — У него отчётный период ещё не закончился, налоговая — это тебе не шутки!

Не спорю. Всё равно бесполезно.

— На работу опоздаешь, категоричная ты моя, — перевожу тему, взглянув на часы, висящие на стене.

Те показывают без четверти восемь.

— Вот именно, — делает вид, что всё ещё дуется, моя близняшка, складывая руки на груди. — Вожусь тут с тобой, вожусь, а ты… — удручённо качает головой, направляясь на выход из комнаты. — И не смей переодеваться! В нём пойдёшь! — грозит напоследок пальцем. — Иначе я вас с Антоном вообще никогда не познакомлю! — ставит условие. — А маме так и скажу, что это ты во всём виновата!

— Сдаюсь, сдаюсь, твоя взяла! — улыбаюсь ей вслед.

Та на прощание посылает мне воздушный поцелуйчик. Я тоже. Мысленный. Потому что теперь, когда я остаюсь одна, стремление переодеться ощущается ещё острее.

И даже не в Глебе Филатове дело.

О навязчивых поползновениях шефа в мою сторону сестрица не знает. А Быков по-любому решит, что это я для него так вырядилась, последовав его пожеланиям по поводу моего внешнего вида. Хотя, если что, всё равно ж увольняться.

С такими мыслями я и заказываю себе такси…

И, конечно же, мои опасения оправдываются в ту же минуту, в которую я переступаю порог ресторана. Правда, не совсем тем образом, которым я себе напредставляла. Всё гораздо хуже.

Ни одного из Филатовых нет. Меня встречает хищный голодный взгляд Виталия Леонидовича. Привычный его имиджу галстук сменяет чёрная бабочка, затянутая вокруг шеи, и накрахмаленный воротник. Учитывая помпезность обстановки — и его выбор, и мой наряд прекрасно вписываются в окружающее.