Глава 2. Подглядывать - это хорошо

В доме удовольствий нельзя без потайных ходов – как же без этого любовника тайно вывести? Ведь бывает и так, что к одной прекрасной девице кровные враги ходят и о том не знают. А если девица поумнее, то и знают, да каждый думает, что другой не знает и от того наслаждается этим своим, якобы, сокровенным знанием, да и платит больше, разумеется. Другими словами, в «Лиловой Розе» ходы и подслушки были так или иначе в каждой комнате и даже в некоторых уборных.

Я вышла во двор и, пройдя через подвал, поднялась в схрон под большой лестницей, которая устремлялась из гостиной прямо к верхним опочивальням. Там, за ступенькой, был удобный заступ для открытия незаметной щелки из которой замечательно было видно располагавшиеся напротив лестницы столики с угощениями и диваны вокруг них, на которых расположились наши гости.

Я устроилась поудобнее и прислушалась, благо акустика в нашей гостиной была замечательной.

- … и потом Луций такой говорит мне: «Но, мой король, это же просто селедка»!

Развязка шутки, рассказанной Генрихом Третьим, вызвала очень бурную реакцию: все смеялись, буквально, надрывая животы… почти все – не поддался настроению лишь мужчина с седыми волосами ниже плеч. Он просто сдержанно улыбнулся.

Меня от этой улыбочки молнией по позвоночнику пробило! Ведь это был тот самый колдун, и от его безразличного ледяного взгляда просто бросало в холод – весь какой-то вытянутый, элегантный, суховатый еще бы уши ему острые и точно выйдет Чернолесский эльф. А может он и есть?!

Пригляделась – нет. У эльфов мало того, что уши острые, еще ведь и пальцы длиннее, чем у людей, будто в них на сустав больше, а этот держал свой бокал шампанского вполне обычным мужскими руками.

Другие гости все не унимались, особенно мадам Кардамон:

- Ой, селедка, не могу! Это же надо вам, господин Луций, такое сказать! – Колдун улыбнулся на ее реплику уже совсем не благожелательной улыбкой, но наша мадам была не дура и все сразу же поняла. Это она в самом деле так почву прощупывала.

- Ну, что же… начнем-с? – В нетерпении потер Жоржетт свои маленькие, увенчанные золотыми перстнями, ручки. – И подавайте нам лучших! Лучших своих роз, мадам Кардамон.

Думаю, и говорить не стоит, что все было уже давно готово к этому пожеланию венценосного гостя.

Началось представление, которое я отчасти не видела, но мне и смотреть-то не нужно было, потому как я сотни сотен раз присутствовала на его репетиции.

Выйдя на верхний балкон, по лестнице начали по очереди спускаться девушки - все как на подбор красавицы и прелестницы на совершенно любой вкус. Всего в «Лиловой Розе» было двенадцать цветков.

Они ступали босыми ухоженными ножками по мягким коврам, завораживая своими струящимися одеждами и длинными волосами. Каждой было подобрано свое особое платье, которое подчеркивало ее красоту и выделяло среди остальных. Уж об этом я позаботилась!

Спустившись вниз, девушки подходили к гостям и, поворачивая обратно прямо возле диванов, возвращались вверх по лестнице, гипнотически покачивая бедрами, чтобы занять отведенные им ступеньки. Такие соблазнительные и одухотворенные, сияющие и томящиеся в ожидании своего господина и повелителя!

Да… если честно, я и сама залипала, смотря на это действо. Ну, просто невозможно было оторвать взгляда от округлых поп, качающихся в волнах шелка и переливах бархата.

Но, судя по выражениям лиц гостей, восхищаться они не торопились.

Больше всех почему-то нервничал Жоржетт и его чрезмерная, в плохом смысле, возбужденность, передалась и мадам Кардамон. Но она была бы не она, если бы не взяла быка за рога.

- Обратите внимание, ваше величество, на верхней ступени прелестница Амариллис. Ее фарфоровая кожа так нежна, что вы не захотите выпускать эту девицу из объятий. Кроме того, девушка обучена особой технике ласк, благодаря которой вы сможете, не уставая, получать удовольствие за удовольствием до самого рассвета.

- Старовата как-то. – Уронил король дружественной страны… и я готова была поднять это и понести вместо флага. Да! Так тебе и надо! Получай кошка за мышкины слезки!

Я сладко представила, как скривилось после его слов красивое личико моей злобной старшей сестрицы, став отчасти похоже на мое.

- Тогда, быть может, Жасмин? Это темнокожая девушка на средней ступени, ее родители родом из Ишмира, но прелестницы обучалась и воспитывалась у нас в Кардаре. У нее просто удивительный голос и своим ртом она может ублажить мужчину до потери сознания от множественных чувственных экстазов.

- М… - Промычал в ответ мужчина, словно раздумывал. – Пожалуй, сегодня мне не хочется оральных ласк.

- А что насчет истинно Капларской красоты? – не сдавалась мадам Кардамон. – Уважаемые мужи, позвольте представить вам Валериану, ее отец – тот самый пират с Капларских островов - Ангельд Черный, баллады о котором поют от края до края Эвенора. Тонкие черты, удивительные, иссиня черные волосы, а какие яркие глаза… девушка очень страстна, эту ночь вы не забудете никогда!

Ага, она хотела сказать «бесстрастна», потому что так ненатурально кричать, изображая чувственное наслаждение – это надо еще постараться.

- Что скажешь, Луций?

Маг смотрел на мою среднюю сестру очень тяжело и сурово, словно она ему лично, глядя в глаза, сотворила какую-то пакость. А потом сказал:

- Ваше величество, думаю, если бы вы когда-нибудь захотели провести ночь с пиратом Ангельдом Черным, то я бы всенепременно отыскал бы для вас такую возможность.

Мадам Кардамон вспыхнула и буквально еле сдержалась, мне аж показалось, что я услышала захрустевшие от напряжения грудей монеты в ее бюстгальтере.

- Но позвольте, господа. В моем борделе действительно представлено лучшее, что есть в Кардском королевстве, да и, вероятно, в целом Эвеноре. Требуйте – и получите, чего же вы, в самом деле, хотите?

Я аж подалась вперед, лишь бы не упустить детали, а король Розамундский Генрих Третий незамедлительно произнес:

- Хочу девственницу. Чистую, непорочную и прекрасную, как свежий снег у незамерзшей реки.

Я не сдержавшись прыснула – ха! Девственницу? В самом известном в мире борделе и девственницу? Вот смеху-то! Но вдруг наткнулась на пронзительный и жесткий взгляд. Колдун Луций по-прежнему расслабленно восседая в мягком кресле, смотрел теперь прямо на меня. Вот так вот, несмотря на всю маскировку, разглядел-таки мой любопытный кривой глаз из-под самой ступеньки!

Собрав будто бы расплескавшиеся потроха во внутренний кулак, я подобрала юбку и как могла быстро помчалась обратно на кухню.

Ой, что-то буде-ет…