Глава 5

Настя

До вечера я была как на иголках. Какие только мысли не приходили мне в голову! Матвею стало плохо, и он лежит у меня дома, беспомощный и страдающий. Он по дороге попал под машину. Он встретил другую женщину и продолжил развлекаться с ней…

Первый вариант — вообще не вариант. У Матвея крепкое здоровье. Подлечить ногу — и можно хоть завтра отправлять в космос. Под машину… ну, тоже вряд ли. А вот по поводу другой женщины… Да нет, какая женщина! Он теперь неделю будет восстанавливаться.

Вчера он показал мне небо в алмазах… не знаю, наверное десять раз. Ну ладно семь. Не меньше!

И да, мне тоже нужна неделя, чтобы прийти в себя. Чтобы забыть все это…

Да кого я обманываю? Вчерашнюю дикую безумную ночь я не забуду никогда. В моей скучной жизни никогда не было ничего подобного…

Матвей был таким неистовым! Таким яростным! Моментами мне казалось, что он меня замучает насмерть. И это будет самая сладкая смерть…

Но потом он становился нежным. Ласкал меня осторожно, смотрел в глаза, чутко реагировал на каждый мой вздох и каждое движение. В такие моменты мы были одним целым. Он точно знал, что мне нужно и щедро это дарил…

Повторю в сотый раз: в моей жизни никогда не было ничего подобного.

Так, все хватит! Я не буду об этом думать!

Я работаю.

Я профессионал, и во время работы сосредоточена на пациенте…

Подходя к дому, я чувствовала дрожь в коленях. Потому что Матвей так и не появился в клинике. Я узнавала.

Но он все же позвонил администратору и сообщил, что с ним все в порядке и курс лечения он продолжит завтра.

Я могла бы выяснить номер его телефона и позвонить…

Но сначала надо убедиться, что он не остался у меня. Это было бы странно. Да нет, этого просто не может быть!

За всеми своими смущениями и волнениями я забыла об одной вещи: Матвей не привык к таким условиям, в которых я живу. Наверное, утром он проснулся и испугался…

Я уже два года коплю на хороший ремонт. Я неплохо зарабатываю в нашей элитной клинике и экономлю на всем. Но до сих пор еще не набрала сумму, которой хватит, чтобы сделать все сразу. А делать ремонт по частям, жить в вечном бардаке, я не хочу.

Я подхожу к калитке. Еще не открыв ее, слышу какой-то стук. Он доносится из моего сада. Что там происходит?

Распахнув калитку, я вхожу. И вижу…

Матвея с карандашом, заправленным за ухо и с молотком в руках.

Кучу новых досок, инструменты, стремянку, еще какие-то предметы, которых раньше не было в моем саду. Но кое-чего, что тут раньше было, я не наблюдаю.

Я даже моргаю несколько раз, чтобы убедиться, что мне не почудилось.

— Куда ты подевал мою беседку? — ошарашенно спрашиваю я.

— Мы вчера ее здорово потрепали. И она развалилась.

— Когда я утром уходила, она стояла на месте!

— А когда я пил в ней кофе, она заскрипела и рассыпалась. Так что я вывез обломки и начал строить новую.

— Что ты начал? — растерялась я.

— Я сделаю тебе новую беседку.

— Но… почему?

— Потому что принимал активное участие в уничтожении старой.

Матвей бросил молоток на землю, достал из-за уха карандаш и взял со стремянки какую-то картонку.

Оказывается, это был чертеж.

Он подошел ко мне, обнял за талию и начал объяснять:

— Вот смотри. Завтра приедут ребята и зальют фундамент. Потом, когда он подсохнет, сделают основание. Полом и всем остальным я займусь сам. Какую крышу ты хочешь? Беседка будет полностью открытая, как старая, или закроем одну стену? Все равно она выходит на забор.

Я была так ошарашена, что не смогла внятно ответить ни на один из вопросов.

— Смотри, вот тут я набросал один вариант… Мне кажется, или ты меня не слушаешь?

Конечно, я его не слушаю!

Пока он рассказывал мне об этапах строительства беседки, его рука пробралась под мою блузку, расстегнула лифчик, а теперь…

Теперь я совершенно не в состоянии думать, какая у беседки должна быть крыша. Потому что моя собственная крыша куда-то уезжает.

Матвей отбрасывает картонку с проектом и тянет меня в дом.

— Мне нужно в душ, — лепечу я.

— О! — его глаза загораются. — Прекрасная идея.

— Нет, я…

Моя блузка уже расстегнута. Матвей освобождает мою грудь от лифчика и взирает на нее с нескрываемым восторгом.

Я полдня бегала от этого человека! Я умирала от смущения. Хотела провалиться сквозь землю. Я думала: больше никогда и ни за что…

И чем я занимаюсь теперь?

Матвей прижал меня к двери ванной. Задрал юбку. Забрался в трусики…

И я чувствую, что вчерашний пожар разгорается с новой силой.

— Мне нужно в душ, — повторяю я.

— Конечно, конечно.

Матвей окончательно освобождает меня от одежды. Раздевается сам. Мы встаем под тугие струи воды.

Он вжимает меня в стену, его взведенный пистолет нетерпеливо трется об меня…

Матвей

Я давно мечтаю о загородном доме. О садике с беседкой, о газоне, который нужно косить, о живой изгороди из густого кустарника, которая требует стрижки. И о маленькой мастерской, где можно столярничать. Просто для кайфа.

Сто лет не делал ничего руками! И страшно по этому соскучился.

Мой отец — столяр, плотник и мастер на все руки. Он почти в одиночку построил дом. Он научил меня работать с деревом и другими материалами, наглядно объяснил устройство водоснабжения и электричества. Он всегда повторял, что мужик должен уметь все.

И я умею.

Вот только применить эти умения негде. Я даже участок для дома до сих пор не купил! Как-то все не до этого. А когда у меня что-то ломается, я вызываю мастеров. Потому что мне некогда заниматься всякой фигней.

Живу я не в доме, а в городской квартире, в элитной новостройке. Кручусь, как белка в колесе. Вернее, крутился до недавнего времени.

Докрутился…

Так, этим я пока грузиться не буду. У меня еще есть три недели до возвращения. А возвращаться я буду не к мирной привычной жизни.

Меня ждет война. По-другому это не назвать.

Те, кто подстроил мою аварию, не уйдут безнаказанными.

Когда я сидел в Кошкиной беседке, пил кофе и пытался отдыхать, я вдруг почувствовал, как у меня чешутся руки. Мне невыносимо захотелось снести с лица земли эту рухлядь и построить новую нормальную беседку.

Взять в руки инструменты, ощутить запах свежеоструганного дерева… Да-а! Это то, что нужно. Работа руками всегда меня успокаивала. Буду считать это частью реабилитации.

Я сорвался, поехал на строительный рынок, нашел столярную мастерскую, заказал материалы. С наслаждением побродил по рядам, купил инструменты. Нашел рабочих, которые помогут мне с беседкой.

Получил от всего этого огромное удовольствие.

И все это время я предвкушал вечернюю встречу с Рыжей Кошкой. На процедуры я забил, но ночную тренировку не пропущу ни за что!

Идея с душем мне охренеть как понравилась! Как я сам не догадался? В душе мы еще не пробовали…

Кошечка краснеет.

Смущается. Опускает глаза.

О, этот нежный румянец! Он так меня заводит!

Не меньше, чем ее обалденная грудь. Это не грудь, а просто сказка! Для большого мальчика, истосковавшегося по женской ласке.

О, сколько еще разных сказочных штук мы не попробовали! Душ — это только начало.

Я умираю от нетерпения.

А Рыжая Кошка начинает забывать, что нужно смущаться. Ей не до того. Она слишком занята приближающимся оргазмом.

Струи воды стекают по ее груди. Мой язык ласкает то один сосок, то другой.

Я взялся намыливать ее, и сделал это качественно. Так, что она громко стонала еще до того, как мои пальцы проникли в ее нежные податливые складочки. Обнаружили там восхитительную горошину и вплотную занялись ее изучением.

Так, хватит прелюдий!

Я разворачиваю кошку спиной к себе. Заставляю ее выгнуть спину и наклониться вперед. Офигеваю от прекрасного зрелища. И врываюсь в уже знакомую упругую влажность.

Я так по ней соскучился!

Она упирается руками в стену, я вбиваюсь в нее автоматной очередью, она стонет, запрокидывает голову назад, а потом начинает жалобно всхлипывать.

Не плачь, моя кошечка.

Все будет хорошо. Все будет просто охеренно!

Рыжая Кошка спит. Я ее вымотал.

Честно говоря, у меня самого ноги дрожат от долгого напряжения. И в теле звенящая пустота, такая — хоть летай. Надо бы что-нибудь сожрать для восполнения сил.

Еще днем я забил Кошкин холодильник, и сейчас голодному волку, обессиленному брачными игрищами, есть чем подкрепиться. Я зубами рву ветчину, откусываю полбуханки за раз и запиваю все ледяным пивом.

Давно не испытывал такого зверского аппетита! И такого кайфа от еды.

Я сейчас вообще от всего испытываю какой-то особый кайф. От прогулок по этому тихому городку, от свежего морского ветра, от запаха стружки и работы с деревом.

И, конечно, от Кошки. Она — мой эликсир.

Я как будто родился заново!

Я избежал смерти. Я не знаю, что меня ждет в будущем. Но пока… пока я буду наслаждаться жизнью на всю катушку.

Я возвращаюсь в спальню.

Присаживаюсь на край кровати и любуюсь спящей обнаженной кошкой.

Умопомрачительные изгибы!

Она лежит на боку, и форма ее тела напоминает виолончель. Самую сексуальную виолончель на всем белом свете! Мой смычок, еще пару минут назад почти дохлый, снова начинает шевелиться.

Рядом с такой виолончелью и мертвый оживет! Чтобы сыграть на ней ламбаду.

Грудь моей секси-медсестрички — это отдельная песня. Я не выдерживаю, подвигаюсь поближе и кладу руку на нежную белую кожу.

Убираю волосы с ее лица, смотрю на пухлые манящие губы… И неожиданно для самого себя наклоняюсь и целую их.

Мы ни разу по-настоящему не целовались.

То есть, мы, конечно, терзали губы друг друга, сражались языками и кусались. Чего только не было в урагане бешеной страсти…

Вот этого как раз и не было.

И не должно было быть.

Потому что это — уже лишнее. Это что-то из области чувств. А у нас тут просто сумасшедший секс.

Это лишнее, но остановиться я не могу. Настя… она сладкая. Теплая. Податливая и страстная. Она — чистая женственность.

Просто богиня…