6

Сквозь сон и свои воспоминания я услышала тявканье Бобика. Алиса тут же с громким мяуканьем вскочила на кровать, требуя еды. Я потянулась, погладила её по голове и встала. Наполнив миску кормом, я сполоснула лицо водой и вернулась в кровать. Но уснуть никак не могла.

Звонок Антона всколыхнул во мне столько воспоминаний…

С того дня, как он сел рядом со мной на третьем этаже, мы стали близкими друзьями. Но – всего лишь друзьями. Ни разу он не дал мне повода почувствовать, что хочет чего-то большего. Да Антон и не хотел, у него и девушки были. Все как на подбор – из журнала мод.

Только однажды между нами кое-что произошло. Три года назад. Ни разу с тех пор я не напоминала о том случае Антону, как будто его не было. Да и он явно не желал об этом разговаривать…

Смерть моих родителей была страшной. Они разбились в жуткой автокатастрофе, погибнув мгновенно. По крайней мере мне так сказали…

После их смерти организацию похорон взяла на себя моя тётя, двоюродная сестра мамы. Я была раздавлена, разбита, уничтожена. Три дня я валялась на диване, ничего не ела и почти не пила. Я не чувствовала, я не жила.

На третий день раздался пронзительный звонок в дверь. Я продолжала лежать. Ещё один, и ещё, и ещё… Антон звонил непрерывно целых полчаса, пока я не сползла с кровати и не открыла ему дверь.

Я до сих пор боюсь себе представить, каким была чудовищем – нечёсаные грязные волосы, синяки под глазами, сухие губы. Я даже говорить не могла.

- О господи, Наташа! – прошептал Антон, перешагнул через порог и обнял меня. Меня, такую немытую и нечёсаную. – Я только что узнал… Пойдём, пойдём…

Он закрыл дверь и увёл меня в комнату, где я вновь упала на диван. Я не слишком осознавала, что рядом со мной кто-то есть, и этот кто-то – Антон.

Несколько секунд он просто смотрел на меня, а затем спросил:

- Ты давно ела?

Я не ответила. Я не могла разжать губы – настолько они пересохли и слиплись, будто смазанные клеем.

- Так, понятно. Ну-ка, давай, хорошая моя, выпей…

Он поднес к моим губам стакан с водой и заставил выпить почти половину. Больше в меня просто не влезло бы. Я медленно разлепила губы и прошептала:

- Антон…

- Молчи, молчи. Ну-ка…

Не представляю, как – но он поднял меня на руки и понёс в ванную.

Там Антон посадил меня на унитаз, нашёл расчёску и начал чесать мои волосы.

- Запутала все свои кудряшки… Ну нельзя же так… Надеюсь, я не слишком больно тебя расчёсываю…

Больно? Да я вообще не чувствовала ничего, кроме куска раскалённого железа, которым стало моё сердце после гибели родителей.

Антон трудился над моими волосами с полчаса. Грязные и сальные, они всё же были расчёсаны.

- Наташа! Наташа! Да ответь мне уже!

Я медленно подняла на него глаза.

- Ты сможешь сама помыться? Ты меня понимаешь? Помыться? Сама?

Я помолчала, осмысливая вопрос, а затем спросила:

- Зачем?

Застонав, Антон закатал рукава рубашки, включил воду и… начал меня раздевать.

Будь это в другое время и в другом месте, я бы удивилась. А так я мирно позволила ему снять с меня домашний костюм и бельё. А затем он поднял меня и бережно положил в воду. Явно стараясь не разглядывать моё неглиже, он намочил мне волосы и стал намыливать их тем единственным куском мыла, который нашёл в ванной.

Помыв голову, Антон намылил губку и стал растирать ею мои спину, ноги, грудь…

До сих пор не понимаю, как я могла всего этого не осознавать? В каких таких дальних странствиях я была?..

И наконец, смыв всё мыло, Антон вытащил меня из ванной, укутал в полотенце и всё тем же способом – на руках – утащил в комнату и положил на кровать.

Думаю, он до сих пор считает, что я не помню всего этого, в том числе и того, что случилось дальше. Я не собираюсь лишать его этой иллюзии. Ведь, положив меня на кровать, Антон стал нежно гладить всё моё тело – сначала поверх полотенца, а затем, когда оно распахнулось, и просто… он повторял своими руками все изгибы и контуры моего тела, казалось, что он стремится запомнить его. Смотря в его глаза, я видела, но не осознавала – страсть, огромную и великую, которая накрывала его, как лавина, сошедшая с гор.

Антон прижался ко мне всем телом, руки его продолжали ласкать меня. А сам он наклонился к моему уху, поцеловал в шею и прошептал:

- Если бы ты знала, как сильно я тебя хочу. Но я знаю, что если сделаю это, ты никогда мне не простишь, потому что сейчас ты ничего не понимаешь и не осознаёшь…

Антон вдруг резко отстранился, прерывисто вздохнул и тщательно завернул меня в полотенце. Затем лег рядом, притянул к себе и сказал:

- Тебе надо поспать, Наташ. Давай, закрывай глазки. Я с тобой, не бойся, я буду рядом, буду охранять твой сон.

Еле разлепив губы, я прошептала:

- Спасибо…