3

Я понял, что опоздал с объяснениями. Люси среагировала раньше.

«Ну, Макс, ты даешь!!!

Здравствуй, мой славный Люсик-Санюсик!

Это уже не хохмочки! Это на срыв крыши больше похоже!

Какой я тебе Санюсик?!

Каюсь, собирался пропасть навсегда из твоего любвеобильного

сердца, да только, видать не суждено…

Слушай, давай откровенно: если я тебе надоела, то так и напиши, хорошо?

Нечего юлить – ненавижу это! А на откровенность я не обижусь.

Зацепил меня твой милый носик за самые тонкие струны души!

Эту твою «хохму» я тоже не поняла. При чем тут мой носик?

Нормальный, кстати, нос, не хуже твоего!

Жаль, не достоин я твоей неземной красоты!!!

Понимаю, что на «неземные красоты» ты насмотрелся.

«Не достоин» – следует понимать, как «Goodbye, my love!», да?

А теперь прости, работать надо, а то Геша и мне, и тебе

покажет любовь безо всякой переписки!

Мне лично твои начальники не указ! Честно говоря, не ожидала, что и ты можешь кого-то бояться!

Максим, ну а теперь еще пару слов… Ты знаешь, я терпеть не могу кому-либо навязываться! Даже если это такая знаменитость, как ты! Не переживай сильно, я вешаться не стану. Прошу об одном: напиши все честно. Да, мне будет очень грустно… Может даже чуть больше, чем грустно. Но так будет лучше, потому что – честнее.

А чтоб тебе труднее было соврать – посылаю свое самое «свежее» фото. Пиши ответ, глядя мне прямо в глаза!

Я жду его!

Люси.

P.S. Странно, что ты не знаешь про «смайлики»!

: - ( – огорчение;

: - * – поцелуй».

Я прочитал все это и от досады пнул по столу. Валя с Юлей аж вздрогнули, покосившись на меня с недоумением.

– Все в порядке, девушки! – поднял я руки. – Ложная тревога!

О том, что в душе моей порядком и не пахло, я, разумеется, промолчал. Чтобы собраться с разбегающимися в панике мыслями, я вновь пробежал по тексту чужого письма. То, что оно было действительно «чужим», я уже не сомневался.

«Ну и подложил я свинью этому Максу! – подумал я, чувствуя, что снова безудержно краснею. – Надо срочно объясняться с Люси!»

Впрочем, меня заинтриговало сообщение о каком-то фото. Действительно, в конце письма значилось: «Прикрепленный файл: Lussi.jpg». На секунду вспыхнула мысль, что подсматривать, пожалуй, еще хуже, чем читать чужие письма. Но я тут же оправдался перед бунтующей совестью: не голая же она на этом фото!

Люси была не голая. Но я очень быстро пожалел, что открыл не предназначавшийся мне файл. Потому что я влюбился. С первого взгляда. Пошло, банально, но правда. С фотографии смотрела на меня печальными серыми глазами моя мечта… Мне даже показалось, что я видел уже где-то это лицо – то ли во сне, то ли, действительно, в мечтах. Снова банально, но я и впрямь подумал в тот момент именно это: «Вот она – моя мечта!» Второй мыслью было: «Прости меня, Катюха!», но почему-то я не испытал при этом никаких угрызений совести. Да и то сказать – я ж Катьке не изменил… Хотя, что считать изменой.

В общем, я понял уже, что положение мое стало еще хуже, чем я полагал вначале. Теперь я тем более хотел извиниться перед девушкой, но тем самым я должен был своими собственными руками отдать свою мечту неведомому хохмачу Максиму.

«Ну не дурак ли я? Ну не идиот ли? О чем я думаю, что возомнил?! – угрожающе забарабанило изнутри по черепной коробке. – Может, так и напишешь: Люся, я Вас люблю, готов бросить жену, лишь бы быть с Вами! А Вы бросайте своего Макса. Я тоже Макс».

Разозлившись на себя окончательно, я придвинул клавиатуру и решительно застучал:

«Уважаемая Людмила!

Считаю своим долгом сообщить Вам о возникшем недоразумении.

Дело в том, что я не тот, за кого Вы меня принимаете. Получив сегодня на свой адрес Ваше письмо, я принял его за шутку своего товарища, поэтому и ответил соответственно… Извините.

Вероятно, Вы ошиблись с адресом. Меня тоже зовут Максим, но адрес моего ящика «maximandr@mylnitsa.ru».

Пожалуйста, уточните адрес Вашего Максима.

Признаться, я ему завидую.

Еще раз извините.

Максим».

Не знаю, почему я написал эту фразу о том, что завидую ее Максиму… Да, себе-то я мог признаться, что это действительно так, но зачем я это сделал? Наверное потому, что знал: больше ничего уже не будет. Хотя, если честно, бегал внутри меня некто маленький и прохладный, долдоня писклявым голоском: «А вдруг? А вдруг?! А вдруг?!!» Что «вдруг»? Даже я не знал. Если только – вежливое «спасибо» за разъяснение ситуации… Впрочем, для меня и это было бы счастьем – ведь это равнодушное «спасибо» предназначалось бы именно мне, а не какой-то там «знаменитости». Тоже мне, знаменитость! Певун, небось, какой-нибудь.

Осознав, что во мне начинает закипать ревность, я окончательно убедился, что иначе как идиотом меня назвать нельзя. Впрочем, как раз можно… Много для этого есть полезных, нужных слов, среди которых «идиот» выделяется своей щадящей мягкостью.

Остаток рабочего дня я остервенело вгрызался в работу, чтобы забыть, забыть, забыть… Прибегала раз десять Геша, что-то спрашивала, как всегда сумбурно, я что-то не менее сумбурно отвечал, но, видя мою необычайную активность, Геша удивленно качала головой и быстро убегала, оставляя за собой шлейф невероятно вонючей парфюмерии.

В пятнадцать минут шестого, ни минутой позже, ушли домой Валя и Юля. До этого я как-то еще держался. А тут рука моя со стиснутой в ней «мышью» невольно потянула стрелку курсора к иконке с заветным словом «Почта». И вновь в кабинет вбежала наша неугомонная тетя Гена! И битых полчаса долдонила что-то совершенно несусветное – уж во всяком случае пользы работе не приносящее. Я медленно закипал изнутри, но поделать ничего не мог. Казалось, еще чуть-чуть – и скажу что-нибудь очень «хорошее». Словно прочитав мои мысли, Геша оборвала себя на полуслове, сказала: «Ну, поработали хорошо, рабочий день уже как бы это самое… того… не задерживайтесь… до свидания», и убежала, громче обычного топоча по коридору.

А я аж не сразу смог открыть почтовую программу – задрожали предательски руки, и курсор все время тыкался не туда куда следует… И двойной щелчок никак не получался. Потом получился, однако.

Торжественное бульканье динамиков резонансом тряхнуло мое сердце, заставив его заколотиться о ребра грудной клетки, словно заключенного-смертника о прутья камеры в последние минуты перед казнью.

«Получена новая почта. Открыть первое из полученных сообщений? Да. Нет».

Да! ДА!!! ДА-А-А!!!