1

Люблю дождь. Но только летний, теплый, быстрый, освежающий. Даже не сам дождь, а его завершение и первые минуты после него. Особенно если он проливается утром, причем в будние дни. Это настраивает меня на более примирительный лад. Я иду на работу по блестящему тротуару, обходя пузырящиеся от последних капель лужи, и грядущий рабочий день не кажется уже чем-то беспросветным.

И запах. Запах свежей, умытой листвы, травы, всяких там цветочков-лепесточков прямо-таки поднимает настроение.

В такие дни я прихожу на работу даже немного радостный, чем сразу настораживаю свою начальницу. Радостные люди Генриетту Тихоновну почему-то всегда настораживают. Вслух она, правда, ничего при этом не говорит, но мимика и жесты выдают тревожный процесс, идущий в глубинах ее естества. В мозгу Генриетты Тихоновны тоже, по-видимому, пытается начаться какой-то процесс, но это ему так и не удается. Поэтому после дюжины неподражаемых ужимок и пары-тройки полуприседаний возле моего стола, куда постепенно перемещается Генриетта Тихоновна в результате нервного топтания, ее хватает только на то, чтобы задать свой коронный вопрос:

– Э-э, Максим Андреевич, вы сделали, о чем я вас просила?

При этом Гена, как зовем мы начальницу за глаза (интересно, а как ее действительно зовут уменьшительно-ласкательно те же папа-мама-муж: не Гетта ведь или Генри?), смотрит на меня так, словно от моего ответа зависит сейчас не только судьба нашей конторы, но и моя собственная жизнь. На самом деле я подозреваю, что Геша (так мы ее тоже зовем) просто-напросто не помнит, что она мне поручала и поручала ли вообще.

Поручает Гена всегда. И всем. Не всегда понятно только – что и зачем. Причем делает она это всегда громко, запыхавшись после топота по коридорам учреждения. Ходить нормальным шагом, как и говорить спокойно и внятно, она тоже не может. Не знаю, натура это у Геши такая, или она все же «играет на публику», создавая видимость кипучей деятельности? Мы спорили об этом в отделе не раз, и доводы сторон делились практически поровну. Так что истина находилась всегда только лишь рядом. С Генриеттой Тихоновной, разумеется.

На Гешин привычный вопрос я отвечаю не менее традиционно:

– Разумеется, Генриетта Тихоновна.

Гена вновь начинает нервно подпрыгивать, поскольку мой ответ не может помочь ей в решении моей дальнейшей судьбы.

– Э-э… Покажите! – Сегодня Геша искренне поразила меня оригинальным выходом из положения.

– Вот. И вот, – невозмутимо протягиваю я листки с отчетами, сделанными еще позавчера.

– М-м… Я возьму ознакомиться, – строго говорит Геша и убегает к себе в кабинет, радуя затихающими в коридоре частыми звуками каблуков.

Наконец у меня появляется возможность поздороваться с соседями по кабинету. Точнее, с соседками: Валей и Юлей. Вале – сорок пять, а Юле – боюсь, что и все пятьдесят. Но назови я кого-нибудь из них по отчеству – нажил бы кровного врага. Мне этого пока не надо, поэтому я мило улыбнулся «девушкам» и искренне произнес:

– Какой чудный был дождь! Здравствуй, Валя, здравствуй, Юля!

– Это ты про Гешу? – спросила Юля. Причем без тени улыбки, на полном серьезе. А вот Валя хихикнула.

– Это я про погоду, – со вздохом ответил я. Геша в отличие от дождя никогда не кончается. И уж чудной ее можно назвать только с ударением на последнем слоге.

– А-а… – протянула Юля и уткнулась в экран монитора. По-моему, она «капает» на нас Геше. Но мы с Валей иногда этим даже пользуемся. Если наши подозрения насчет Юли напрасны, все равно приятно потешить воображение, представляя, что же происходит в неотягощенном интеллектом мозгу начальницы, которая узнает, например, что один из подчиненных признался другому: «При всей совокупности неоспоримых достоинств Генриетты Тихоновны ее основным недостатком является постоянное стремление к преумножению оных».

Я тоже смотрю на экран монитора. Что-то в рисунке рабочего стола на нем кажется мне непривычным. Ах да! Появилась новая иконка – «Почта». Наконец-то Саня выполнил свое обещание!

Я давно клянчил у нашего компьютерщика Сани Ванеева, чтобы он подключил мой компьютер к Интернету. Но Гена «добро» на это не дала. В ее представлении Интернет – это сплошная «порнушка» и рассадник прочих мерзостей. Будь она начальницей более высокого ранга, Интернета в нашей организации не было бы и у самого Сани. А вот на «мыло» ее все же удалось уломать. Аргумент нашелся железный: «В Головной Конторе электронной почтой пользуются все! А мы по-старинке шлем им многостраничные древнегреческие факсы, теряя при этом драгоценное рабочее время!»

Саня пообещал помимо внутреннего адреса открыть мне еще личный почтовый ящик на одном из бесплатных почтовых сайтов. Я очень далек, честно говоря, от всех этих премудростей и освоил где-то как-то лишь офисные программы (по крайней мере в том объеме, что требуется мне для ежедневной работы), но Саня, добрая душа, обещал мне все рассказать и показать. Похоже, пора его побеспокоить.

Я набрал Санин номер, но телефон ответил короткими гудками. Повторил через полминутки – тот же результат. А у меня уже «зачесалось». И я сам пошел к Сане.

– Привет! – Я пожал Сане руку. Отпустил и пожал снова: – Спасибо.

– Что-то ваше «спасибо» не булькает, – как всегда угрюмо ответил Саня, вновь стремительно защелкав по клавиатуре. На самом деле он угрюмым не был. Это у него имидж такой. А вообще Саня добрый и просто золотой человек. Я даже удивляюсь порой, что такие люди еще, оказывается, не вымерли.

– За что спасибо-то? – наконец оторвался от «клавы» Саня, повернув ко мне длинный, кривой нос, кажущийся нелепым недоразумением на красивом в остальном лице.

– За почту.

– А-а! Ну. – Саня снова занес над клавиатурой пальцы пианиста.

– Погоди! – не вытерпел я. – Я же не только спасибо пришел сказать.

– Че, действительно принес? – буркнул Саня.

– Что принес? – не понял я.

– Бухалово.

– Да нет, ты что, – засмеялся я. – Это, если хочешь, мы после работы сообразим.

– После работы я не пью! – категорично отрезал Саня. – После работы мне других дел хватает.

Я снова засмеялся, так, на всякий случай, поскольку очень редко понимаю, когда Саня шутит, а когда говорит серьезно.

– Ты меня хотел научить пользоваться почтой, – напомнил я.

– Я хотел?! – изумился Саня. – Странные у меня какие-то хотения стали появляться…

– Ну, не ты хотел, а я хочу, чтобы ты научил, – терпеливо поправился я.

– Чему там учить? – пробурчал Саня. – Проще пареного валенка… Ладно, смотри! – Саня крутанулся на вращающемся стуле и взялся за мышь. Щелкнул по такой же иконке «Почта», как и на моем компьютере. Раскрылось окно, поделенное на несколько частей.

– Видишь, – ткнул стрелкой-курсором Саня, – «Входящие» – это папка, куда приходят письма, «Отправленные» – это те, что ты отправлял, «Исходящие» – это которые еще не ушли. «Удаленные» – это не те, что далеко, а те, что удалили.

– Это понятно, а как… – начал я, но Саня раздраженно перебил:

– «Как» да еще «как» – будет кучка! Или слушай, иди дам сейчас книгу – сам читай.

– Прости, молчу! – протестующе поднял я руки. Читать техническую литературу я не могу просто физически. Она с первых страниц вызывает во мне одно из двух: сон, либо рвотный рефлекс. Иногда и то, и другое сразу с потрясающим эффектом.

Саня нудно, но довольно доходчиво втолковал мне, как пользоваться новым приобретением. Сказал и мои почтовые адреса – внутренний и общий, с бесплатного ящика.

– Санечка, один только вопрос, – несмело начал я, когда Саня наконец замолчал. – А как же я узнаю, куда мне писать?

Саня возмущенно фыркнул:

– Мне что ли знать, куда тебе писать? Пиши хоть Папе Римскому!

– Я же не знаю его адреса…

– И я не знаю, – пожал плечами Саня. – А зачем тебе Папа?

– Незачем.

– Чего ж ты тогда хочешь узнать его адрес?

– Я и не хочу, – совсем запутался я.

– А чего тогда пристал, если не хочешь?! – искренне, казалось бы, возмутился Саня. Но быстро смягчился. – Можешь написать своим друзьям, у кого есть электронный адрес. Позвони им, узнай, и переписывайтесь на здоровье. Если тебя интересует что-то конкретное, автомобили, например, или там, не знаю, путешествия, – приходи, полазаем по сайтам нужной тематики – там можешь взять адреса. Можешь в газету какую-нибудь написать или журнал – почти в каждом издании есть «мыло»… Да мало ли! – Саня неопределенно помахал рукой в воздухе.

В общем, к себе я вернулся в полной неопределенности, не зная уже – радоваться мне новой возможности, или забыть о ней сразу, как об абсолютно бесполезной вещи. Но я все же решил попробовать хотя бы просто запустить почтовую программу. Почти равнодушно щелкнул по значку с конвертиком и надписью «Почта». Развернулось окно, такое же, как только что показывал мне Саня. Всплыло маленькое окошечко, где было написано: «Прием и отправка сообщений», в котором залетали туда-сюда конвертики. А потом динамики булькнули нечто торжественное и на мониторе появилась надпись: «Получена новая почта. Открыть первое из полученных сообщений? Да. Нет». Я нажал «да».