Тяжелое расставание

Едва переступив порог дома, я бросилась исполнять задуманное. Достала свой самый большой чемодан (я пожертвую отличным чемоданом, лишь бы избавиться от грязного предателя) и принялась запихивать в него Мишины носки, трусы, рубашки, зубные щетки и прочую дребедень.

Каждый раз, когда я складывала очередную вещь, я словно прощалась с прошлым. Очередная часть Миши уходила из моей жизни, а вместе с ней и боль от предательства.

Возможно, мне было так больно не только от того, что он меня предал, а от того, что я оказалась настолько глупой и не заметила под носом подвоха. Я с горечью посмотрела на чемодан. Усмехнулась. Надо же, жертвую ради него такой вещицей, после всего, что сегодня услышала…

Поймала себя на мысли, что мне до ужаса жаль чемодан. Такой удобный. Я его купила в Италии, когда мы в прошлом году летали туда с Мишей на Новогодние каникулы. Золотое было время. Я села на край кровати и всплакнула.

Накатило внезапно. А ведь были времена, когда нам было хорошо вдвоем. Вытерев слезы, я продолжила загружать его вещи. Нельзя расслабляться. Если я буду предаваться воспоминанием об отпусках, проведенных с Мишей, я окончательно разревусь. Миша сам все изгадил. Поправить ничего нельзя. Нужно поскорее покончить с чемоданом, выбросить его за дверь, а Мишу из головы и из сердца. Надеюсь, когда он увидит чемодан под дверью, все поймет и просто тихо возьмет его и уйдет отсюда. Он же вроде как джентльмен. Всегда был джентльменом. Всегда был со мною нежен… с ним было так хорошо, спокойно… я думала, что мы вот-вот поженимся… Губы у меня предательски задрожали, а глаза защипало от горьких слез.

«Немедленно прекрати эти слюнявые воспоминания!» – приказала я сама себе и с удвоенной энергией принялась собирать чемодан.

Наконец все было упаковано. Я с немалым трудом застегнула чемодан, выкатила его за дверь и закрыла замок. Теперь можно и расслабиться.

Я пошла в комнату, которую мы называли залом (мы с Мишей в складчину снимали двушку – одна комната была нашей спальней, а другая «залом») и включила музыкальный центр со своим любимым диском. Это было большой ошибкой. Как только я нажала на пульте кнопку «Play», чувственный голос Джо Дассена запел:

«Если б не было тебя,

Ответь мне, для чего мне жить.

Без надежд, без потерь, без тебя,

Без любви во мгле бродить.»

Слезы тут же водопадом хлынули у меня из глаз. Прощай моя любовь! Прощай навсегда! Миша, ну почему ты оказался такой грязной свиньей? Зачем мне черти понесли сегодня в твой бар, вернее, в туалет рядом с той кабинкой, где ты сосался с сортирной шлюхой? Ведь и в туалет-то мне особо не нужно было. Так просто зашла, как говорится, для профилактики. Ох, лучше бы я сразу вернулась домой, и сейчас бы терзалась чувством вины из-за отличного куни с боссом. Все было бы лучше, чем вот так сидеть и рыдать. А завтра еще и в спортзале пахать, чтобы отработать съеденные сегодня пирожные.

Я плакала все сильнее и сильнее. Нос у меня распух, губы превратились в вареники, как будто я накачала их силиконом, как сейчас модно.

Джо Дассен все пел и пел, а я все рыдала и рыдала, как вдруг щелкнул замок и в дом вошел Миша.

– Малыш! Что случилось? Куда мы едем? – услышала я его веселый голос.

Этот козел решил, что я собираюсь вместе с ним в путешествие.

– Я никуда не еду! Это ты едешь отсюда нафиг! – мне хотелось произнести эти слова спокойным презрительным тоном, но вместо этого голос сорвался на истерический визг.

Миша подошел ко мне, протягивая руки для объятия. На его красивом лице было написано бесконечное изумление.

– Вика! В чем дело? Ты о чем это? Ты плачешь? Кто тебя обидел?

Я отпрыгнула от него.

– Не смей меня трогать! Ты меня обидел! Ты!!! Убирайся отсюда, или я уйду!

– Как я мог тебя обидеть? – изумлению Миши не было конца. – Мы же целый день не виделись. Тебе кто-то что-то наплел?

– Я знаю, что ты трахаешься по сортирам со шлюхами! Я знаю, что ты рассказываешь им, что я умерла! – мой голос звенел от обиды, я захлебывалась слезами и являла собой самое жалкое зрелище.

– Кто тебе все это сказал? – Миша в ужасе уставился на меня, выпучив глаза.

– Я сама все узнала! Я сегодня была в соседней кабинке в туалете, когда тебя обсасывала какая-то шмара с пирсингом! Я слышала, как ты рассказывал ей, что я погибла!

На минуту в комнате повисла гробовая тишина. Внезапно мне ужасно захотелось, чтобы Миша назвал меня дурой, обнял и принялся отпираться, уверяя, что это был вовсе не он, что я его с кем-то спутала.

А я бы с удовольствием ему поверила, принялась просить прощения за истерику, сослалась бы на то, что я сегодня овуляшка (это, кстати, правда), и мы пошли бы заниматься примирительным сексом. Пожалуйста! Пожалуйста! Пусть все так и будет!!! Я хочу свою жизнь обратно!!!

Но нет. Этого не произошло. Миша отпираться не стал.

– Малыш… – начал он.

– Не смей меня так называть!!! – завизжала я.

– Хорошо… Вика, я был не прав. Ну, заскок у меня сегодня был. Такой стояк напал, сам не знаю почему. А тут эта шлюшка-сосушка подвернулась. Она для меня ничего не значит. Этот отсос в сортире даже и сексом-то назвать нельзя. Я же с ней не перепихивался. Она всего лишь отсосала. Это все равно как отлить. Только не в унитаз, а в рот шлюшке. А то, что я ей плел про сбитую машиной девушку, так это просто треп. Я же не называл твоего имени. Да и не имел в виду я тебя. Обычный треп. Прости меня. Милая, не ломай нашу жизнь из-за пустякового отсоса.

Слова Миши «Это все равно как отлить» камнем упали на мое сердце. Значит, мой босс так же обо мне думает: шлюшка-сосушка, это не секс и не измена, а всего лишь отлить шлюшке в рот. Ярость окончательно затуманила мне мозг, и я заорала так, будто Миша говорил не про сортирную шлюшку, а про меня.

– Замолчи, свинья!!! Я не хочу тебя больше знать!!! Иди сосись по сортирам!!!

Лицо Миши стало багровым. Он тоже рассердился не на шутку.

– Вика! Давай сейчас успокоимся и отложим разборки до утра. Я вот тут на диване лягу…

– Убирайся!!! – закричала я.

– Но ты же не можешь, ты не хочешь все вот так вот разрушить одним махом! – заорал Миша, подступая ко мне, сжав кулаки.

– Ты мне противен! Я видеть тебя не могу!

– Противен? Может и это тебе противно? И это?

С этими словами Миша схватил меня и принялся покрывать поцелуями мое лицо и шею.

– Пусти меня! Козел! Я буду кричать! – слабо бормотала я, пытаясь отпихнуть от себя Мишу.

– Кричи, сколько хочешь! – сказал Миша, срывая с меня блузку. – Что-то не похоже, чтобы это было тебе противно!

Я попыталась ударить Мишу в лицо, но он ловко перехватил мою руку и заломил мне ее за спину.

– Ты грязный насильник! – прошептала я сквозь слезы.

– Он самый! – согласился Миша. – Сейчас поимею тебя, как ты того заслуживаешь, а ты будешь молча принимать и радоваться! Ато больно борзая стала! Сейчас я тебя оттрахаю – ты сразу присмиреешь!

Я пыталась отбиваться, но тщетно. Миша был настроен самым решительным образом. К тому же я не вкладывала в свои удары полную силу и не пускала в ход зубы. К моему стыду, тело жаждало секса с Мишей. Хорошего, агрессивного секса. Обычно Миша бывал очень нежен, но сегодня был особый случай.