Глава 5 - Искушение

Двое иных вышли на другом конце города. В спальном районе. Для порядка почти скрыв тела от посторонних глаз. Если бы кто взглянул со стороны, увидел бы лишь дымку. И, по обыкновению, посчитал, что показалось.

В дождь в ночи чего только не увидишь. Редкие прохожие бредут усталые, а то и вовсе пьяные. Этим чего только не мерещится, точно знала ангел.

Несколько панельных домов, соединенных буквой «П». Серый тёмный дворик утонул в лужах. Покореженная детская площадка, куски асфальта вместо дорожки, протоптанные тропки среди высокой жухлой травы. Подъезд без фонаря. Темень. Домофон вырван с корнями. Дверь отворилась от одного рывка. Пахнуло сыростью и мочой. Люция поморщилась, пройдя под рукой любезно придержавшего дверь демона.

– Господи, в какие места мне приходится лазить, – вздохнула ангел.

– Можешь оставить клиента мне, – предложил Саркон, поднимаясь по ступенькам следом. – И не участвовать… Заключим сделку? Мой-твой, мой-твой.

Ангел резко откинула капюшон, обязательно стараясь, чтобы капли попали на лицо Сару. Демон оскалился:

– Не шали, накажу.

– Бе-бе-бе, – Люция вполне по-человечески показала язык. – Никаких «мне-тебе», понял? Мы будем действовать, исходя из ситуации. То есть я не против, если ты разносишь убийц, пытаешь самоубийц, остепеняешь маньяков, психов, но я никогда не уступлю тебе детей, беременных, семьи и тех, кто нуждается в свете.

– А что же старики?

– Что с ними?

– Они ещё нуждаются в свете или свет для них уже на исходе? – уточнил пытливый демон.

– Ой, замолчи!

– Да брось, нет ничего ближе к переходу, чем старость.

– У людей она приходит рано, только умнеть начинают. Старики – самые опытные.

Лифт не работал. Пошли пешком. Переступив спящего на третьем этаже человека (год назад выглядел вполне по-человечески), добрались до искомой лестничной площадки на пятом этаже.

Источник задания находился за дверью.

Саркон расплылся в усмешке:

– Чувствую предтечу грехов. Спорим, ты останешься без обеда? Сфера уныния давит на виски. И питают ее как раз твои подзащитные. Таким свет не нужен. Таким грех подавай.

– Разберёмся, – обрубила ангел, стянув губы в линию.

– Чего тут разбираться? – добавил демон. – Оставь клиента мне. Следующий будет твой. Договорились?

Люция поправила клинки и, не удостоив напарника ответом, первой шагнула сквозь дверь.

Двухкомнатная квартира. Комнаты наполнены унынием. Скорбь и печаль словно въелась в стены. В семье из троих человек около года как не стало матери. Отец и дочь словно не замечают времени. Шлейф тоски не угасает.

«Они не отпускают её», – поняла ангел: «Она страдает, застряв между мирами и боль эта чувствуется повсюду».

Страдания душ почувствовал и шагнувший следом демон. Усмехнулся. Ещё бы – его рабочая обстановка!

Запах уныния привлекал мелких бесов. Они шныряли повсюду, прячась в тенях от Люции и подмигивая демону на периферии её зрения.

Ангел недовольно поморщилась, шикнув на наиболее ретивых. Бесы умчались под потолок и спрятались за Саркона, корча рожи и показывая языки ангелу. Обращать на них внимания смысла не было. Главное – суть.

Демон схватил одного беса, задевшего его за ухо, и размазал по стене. Мелкое проворное создание пискнуло и рассыпалось по полу грязью и пылью.

Беса можно почувствовать, бесконечно убираясь в комнате, но вновь и вновь ощущать грязь и пыль. Убрать это можно только положительными эмоциями. Но где из взять в скорбящей семье, что всегда будет жить в прошлом?

– Теряешь прислугу, – хмыкнула ангел.

– Даю тебе фору, пернатая, – не сдержался в колкости демон, ненавидя этих мелких существ ничуть не меньше, чем младшего брата.

Небесная дева первой вошла в комнату. Двое людей лежали в одной большой кровати. Отец лет сорока и дочь шестнадцати-семнадцати лет.

– Ещё пару веков назад таких отдавали замуж, – заметил демон. – Они уже нянчились с первенцами и стояли на хозяйстве.

– Но в современности эти половозрелые создания считаются несовершеннолетними, – добавила Люция.

Она прекрасно помнила, сколько страстей у нее было в голове в этом возрасте.

За окном стояла беспросветная темнота. Ни звёзд, ни полумесяца в тумане. Нудный дождь продолжал стучать по крыше. Барабанной дробью отвечал старый подоконник. Сквозняк свистел сквозь приоткрытое пластиковое окно.

«Прохладно», – заметила Люция и приосмотрелась.

Отец крепко спал. Дочери, чтобы закрыть окно, вставать не хотелось вовсе.

Люция прошла до кровати и села на край, концентрируясь на девушке. Она очень грустила по матери, но ещё больше любила отца.

Эта любовь заставляла её каждую ночь под разными предлогами оставаться в его кровати. Она сама не знала, чего хочет. Странные ощущения тянули к разбитому горем родителю, желая помочь.

«Но благими намерениями вымощена дорога в ад», - прекрасно понимала Люция: «И этот ад бурлил внутри юной особы».

Демон подошёл вплотную и присел рядом, ожидая реакции напарницы.

– Нет, – прошептала дева неба. – Не делай этого. Он спит. Его не потянет к собственной дочери.

– Несмотря на всё отчаяние? На дикое желание, что иногда накатывает и погружает с головой? – усмехнулся демон. – Ты, конечно, пернатая, но умом вроде не хвораешь. Она…

– Вероника, – добавила Люция. – Её зовут Вероника.

– Она нуждается в тепле, он отстраняется, – обронил демон. – Не дополучая душевного тепла, она ищет его более низкую форму в жалкой попытке согреться. Он же… не говори мне, как его зовут. Они все для меня на одно лицо.

– Неужели?

– Он догадывается, для чего она каждую ночь принимает душ и якобы случайно забывает надеть нижнее белье. Или одевает совсем не то, что стоит носить маленьким девочкам. Ты бы видела, что у этой «лолиты» в голове.

– Я была в этом возрасте. Это просто надо пережить.

– Не меняет сути, – продолжил демон. – Она прислушивается к его дыханию и сейчас под предлогом холода закинет на него ногу, прижавшись плотно-плотно. А ты знаешь, в чём она сегодня? Отгадай!

– Он спит и ничего не заметит, – напомнила ангел. – Убери бесов, Сар. Не зли меня! Жаждать тепла – нормально. А быть рядом, не значит всегда грешить. Не смешивай все в кучу, демон. Твои попытки не имеют под собой основания. Здесь не было греха.

– Всё человечество сотворено во грехе, Лю, – рассмеялся басовито Саркон. – Змей постиг Еву. Ева вкусила запретный плод и познавала сыновей, как Адам познавал дочерей… Иначе откуда взяться человечеству?

– Сейчас их в мире чуть больше, чем двое, – напомнила ангел. – Инцест ни к чему. Разгони бесов, Сар!

– В этой квартире слишком долго не звучал смех. Уберу одних, придут другие. Сдавайся. – Саркон присмотрелся, оскалился. – Она уже приступила к своему дерзкому плану. Сердце её стало стучать быстрее. Старается дышать как можно тише… Слышишь её мысли? Чувствуешь запах её возбужденного тела?

Люция и сама уже видела, как Ника залазит под его одеяло. Пора было напомнить о своём существовании.

Ангел скинула плащ и легла рядом с Вероникой, прошептала на ухо девушке:

– Одумайся, Ника… Ничка… Ведь так в детстве называла тебя мама? Ты любишь папу… Конечно же, ты его любишь… Но это уже не любовь…. Это в тебе просыпается женщина. Но ты женщина не для этого мужчины! Не спеши взрослеть! Он – твой отец! Услышь голос разума! Опомнись, дитя мое! И да вернут тебя помыслы на пути света!

Саркон обошёл кровать, разговаривая на волне напарницы. Даже если бы он закричал в этот момент, никто из людей в комнате его бы просто не услышал.

– Да брось, Лю. Дочери часто влюбляются в отцов. Это естественно для человечества – брать в пример тех, кто рядом. Смотри, как она осторожно трется о его ногу. Что ты там ей бормочешь? Думаешь, сквозь туман этой похоти что-то слышно? Это сильнее людей. Сколько Книг им написали, чтобы боролись со своими слабостями. А все без толку.

– Я не признаю Книг! – вспылила Люция.

– Ангел не признает Священных писаний?! – не поверил своим ушах демон. – Да что ты такое говоришь? Тебе же начальство выщиплет все перышки.

– Отпили рога! – обрубила ангел. – Кровосмешения не будет!

– Всё будет так, как захочет молодой организм, – запротестовал демон, не желая упускать лёгкую добычу. – Понимание придёт позже.

– Что начинается с развлечения, часто заканчивается падением душ в бездну, – сквозь зубы процедила ангел. – Ты не видел тех искореженных душ! Они не могут жить далее полноценной жизнью. Эти сорванные цветы умирают быстрее прочих. Не губи девочку!

Саркон сложил руки на груди, посмотрел с вызовом.

– И что? Тебя это напрягает? Её жалкая душонка? Это серый несформированный комочек перводуши? Плевок, а не сознание! Жалкая тщедушная оболочка!

– Отойди, Саркон! – предостерегла обеспокоенная настойчивостью напарника Люция.

– Не могу. У тебя свое задание, у меня свое. Каждый должен выполнять свою работу как положено.

Ангел поднялась:

– Нас хотят стравить! Разве ты не видишь?

– Каждый должен делать свою работу, – ответил демон.

Ника проникла под одеяло и закинула ногу на отца. Медленно, осторожно прижалась. Отец во сне что-то буркнул, приподнял руку, обнял, прижимая к себе, как новый источник тепла в эту холодную ночь.

На глаза ангела навернулись слёзы. Сердце у дочери стучало, как у загнанного зайца, щеки пылали. Ошалев от адреналина и желания, Ника прикусила губу. Совсем осмелев, принялась тереться о ногу. По телу прошла волна жара. Соски напряглись, перед глазами поплыло.

– НЕТ!!! – закричала Люция. – НЕ НАДО, НИКА! САРКОН, Я ОБРАЩУ КЛИНКИ ПРОТИВ ТЕБЯ!

Демон хохотнул, приглаживая светлые локоны девушки.

Забормотал её на ухо:

– Чему быть, того не миновать.

Ангел отпрянула от кровати и выхватила клинки.

Глаза Люции загорелись синим пламенем, голос поднялся на уровень выше:

– УЙДИ, САР! Последний раз предупреждаю!!! Или я прокляну тебя на познание любви! Сам опробуешь этот яд!

– Ты не сделаешь этого.

– Ещё как сделаю!

Демон прыгнул. Сильные руки перехватили запястья ангела. Клинки упали на ковер, пропоров линолеум, воткнувшись лезвием в цементный пол.

– Да будь ты проклят! – прозвучало с уст ангела.

– Я и так проклят, – спокойно принял он этот факт. – По праву рождения. Успокойся, Лю ! Это её выбор!

– Она – ребёнок! – запротестовала обезоруженный ангел, вырывая руки и врезая демону ногой в ботинке под дых.

Саркон отскочил.

– Ничего себе ребёнок, почти третий размер груди! Признай акселерацию. Если бы у тебя такие были в таком возрасте, в ведьмы не потянуло бы!

– Заткнись!

– От женихов бегала бы по лесу. В столбовые дворянки подалась бы. В то время ты давно разродилась бы тройней от человека, что был бы по возрасту схож с её отцом.

– Человеком, но не отцом.

– Какая разница?

– Ты забываешься, демоническое отрепье! – приструнила ангел и вдруг вспомнила, что у них были дворяне в округе.

Бледная элита, которая никогда не работала в поле. А сама она и без напоминаний демона познавала любовь на сеновалах. Тело просило, сознание принимало. Ничего нового, кроме того, что она никогда не смотрела на своего отца.

Воспоминания нахлынули. В груди стало жарко. Но ещё жарче её тело сделал гнев.

Демон отпустил руки, расценив заминку, как проявление уступка. Повернулся боком, глядя на кровать.

– А давай ничего не будем делать. Пусть всё идет, как идёт. А мы посмотрим со стороны.

Ангел недоверчиво повернулась. Огонь в глазах подугас, но не исчез.

– Что ты знаешь о людях! – вскрикнула она и прыгнула, откинув демона ударом в бок.

Саркон врезался плечом в стену. Но дальше ангел атаковать не стала, лишь подняла клинки и, пересилив себя, повесила на пояс, предупредив:

– Еще один комментарий по теме и меч будет между твоих рёбер!

– Только после того, как я сломаю тебе эту куриную шею! – пообещал в ответ демон, потирая бедро.

Перчатки он всё же доставать не стал. Люция это отметила. Долго выдохнула, пытаясь взять себя в руки.

Затем ангел сделала шаг от кровати и встала рядом с демоном, пытаясь вести себя отстранённо.

– Чёрт с тобой, я не буду вмешиваться… Дам ей шанс.

Саркон потер плечо, кивнул:

– Разумно… Правда, не по-ангельски. Пернатые все глупые курицы. Лезут на рожон до последнего, пока из них гриль не выходит. Зачем вы подпаливаете свои перышки?

– Просто заткнись!

Ника не выдержала накала эмоций, сжалась и вскрикнула, расплываясь по кровати. Довольная улыбка была ножом в сердце небесной девы.

Но ещё больше удивился Саркон. Отец Ники откинул одеяло, сел на край кровати.

Зрачки Ники расширились – поймал! Попалась!

Оба посланника ощутили, как сердце девчонки затрепетало быстро-быстро, лицо запылало краской пуще прежнего. Она уткнулась в подушку, сгорая от стыда.

Медленно, подбирая слова, мужчина заговорил негромко:

– Сейчас ты идёшь в душ. И после обязательно одеваешься в ночнушку. С завтрашнего дня, Ника ты спишь здесь.

– А ты?

– А я в зале.

Отец поднялся, Ника тут же бросилась на шею, ловко целую в щеку. Захватила в объятья.

– Я люблю тебя! – сорвалась она на крик.

Отец вздохнул, осторожно отстраняя руки дочери.

– Я тоже тебя люблю, но то, что ты делаешь, это неправильно. У тебя будет парень, муж, дети. Не делай то, о чём можешь пожалеть. Давай не будем…

– …калечить свои души в угоду телам, – договорила недосказанные слова ангел.

– Тебе нужна женщина! – в слезах вскричала Ника, выражая протест.

– Да. Но ты-то здесь причём?! – отец привстал, поворачиваясь к ней.

Старался разглядеть в темноте глаза. Свет включить рука не поднималась. Дочь, наверняка, голая. А тьма, она словно скрывала пеленой, отгораживала от чего-то неправильного. Воображение даже рисовало ангела и демона с обеих сторон. Оба шептали что-то… каждый своё.

Добро и зло. И каждый со своей стороны плеча.

– Я… женщина… я… – задыхаясь, произнесла дочь.

– Что?! – повысил голос отец. – Ну что ты несешь?! Не пори ерунды! Да, ты почти женщина.

– И???

– Но… не для меня!

Ника упала на кровать и зарыдала в подушку. Как назло, в окно заглянул месяц и в бледном свете обозначил её белое, нагое тело. Упругое, нежное, родное, но – табу.

Отец взвыл и отвернулся к окну. Вонзил ноготь в кожу, ощущая боль, чтобы перенаправить мысли.

– Глупая… Какая же ты глупая! – прошептал он тихо у окна, отвернувшись от дочери.

– Папа… – протянула она и подняла лицо от подушки. – Кто, если не я?

– Кто угодно, но не ты, – твёрдо ответил отец.

За спиной он услышал лёгкие шаги. Тёплые руки обхватили за живот, её груди коснулись спины. Упругие, горячие.

Или это все тело вдруг стало гореть?

Отец обхватил руками лицо, выдохнул. Рука дочери опустилась ниже пояса.

– НЕТ, НИКА! – вскричал он и, резко повернувшись, оттолкнул её.

Девушка отступила на пару шагов и рухнула на кровать.

– Ты… ты в порядке? – поспешно забормотал отец.

– Ты же… ты… ты принял объятие… и не как дочери.

– Замолчи! Что с тобой? Ника, прекрати! Это не моя дочь! Что в тебя вселилось?

Люция повернулась к демону, грозно сверкнув синими очами. Руки легли на клинки, сжали эфесы.

– Ах ты, подлый лицемер! Ты говорил, что не будешь вмешиваться. В неё вселился суккуб?

– Здесь только бесы, – хмуро ответил демон. – Но и они иногда такие затейники. Сам порой удивляюсь.

– Я порублю тебя на мелкие кусочки!

Дождь за окном усилился, форточку закрыло ветром. Снова полумесяц скрыли тучи, погружая комнату в полную темноту. Свет окон соседних домов давно потух.

В комнате не видно ничего.

– Ника, сейчас я иду на кухню пить чай, а ты в душ, потом наоборот и ложимся спать. Каждый в разных комнатах. А утром все взвесим и нормально поговорим. Ты меня поняла?

– Я всё равно люблю тебя… – протянула она таким голосом, словно давно все решила.

– Я никогда к тебе не притронусь! – вспыхнул отец. – Выбрось эту нелепость из головы!

– Я… Нет, ты не можешь так говорить… я…

– Ты уезжаешь к бабушке в деревню! – поспешно добавил он.

– Нет, я останусь с тобой!

– Тогда я уезжаю в командировку! Надолго.

- Надолго?

- Пока не образумишься. Доучишься этот год в деревне. А к лету…

Она молчала.

- К лету мы что-нибудь придумаем, - добавил отец. - Возможно, переедем. В другую квартиру. В этой тоскливо. Вот и тянет на всякие… воспоминания. Нам нужно больше пространства.

– Я и в трехкомнатной квартире буду хотеть тебя! – спокойно сказала Ника голосом победительницы, уверенной в своих силах.

– Перехочешь! – закричал отец. – Сумасшедшая! Найдешь парня в деревне – успокоишься!

– Никаких парней, только ты, – запротестовала Вероника.

– Ника, хватит! Я найду новую жену!

– Ты не посмеешь! Как же мама?

Отец повернулся.

– О матери вспомнила?!

Ангел улучшила момент и озарила комнату ярким светом, на миг ослепляя всех бесов.

Саркон поморщился:

– Потратила весь заряд? Дрожать как курица будешь. Я тебя домой не понесу.

По щекам дочери побежали крупные слёзы.

– Папа… прости меня, – совсем другим голосом сказала Ника и, поднявшись с кровати, вновь прижалась к отцу. Только без страсти. Как к родителю. К любимому, родному, человеку.

– Папа, – уже более тихо продолжила она.

Отец, чуть подождав, обнял. И крепко прижал к себе. Словно какая-то пелена спала с глаз и пала стена отчужденности. Для обоих. Отец решительно потянулся к выключателю, и свет резанул по глазам. Теперь он мог смотреть в глаза дочери, полные слёз раскаяния. И на тело её теперь мог смотреть без боязни всколыхнуть что-то со дна души.

– Ну ладно, забыли, – продолжил отец. – Одевайся, поедем в деревню вместе. Давно мы с тобой последний раз на берегу речки не сидели, да? Рассвет встретим у костра. Порыбачим.

– Как в детстве, – улыбнулась Ника.

Его родная Ничка.

Люция треснула в бок Саркона, беззаботно улыбаясь, как ребёнок. Но затем ноги ослабли, упала.

Застыла на коленях, подняв с вызовом голову:

– И только попробуй, рогатый, погоду испортить!

– Тоже мне, спасительница, – пробурчал демон, крепко схватив выпавшего из девушки недозрелого суккуба за шею.

Скользкое, краснокожее существо с небольшими крыльями и маленьким хвостиком, совсем как у черта, извивалось, шипело.

Приблизив его к себе, демон почти прорычал:

– Как ты закрылась от моего взора? Отвечай!

Суккуб усмехнулась разбитыми в кровь губами и посыпалась на пол чёрной пылью.

– Что? Что за чёрт?! – Саркон с нескрываемым удивлением посмотрел на пыль в руке.

Никакая суккуб прежде не распадалась пылью на его глазах. Демон перевел взгляд на ангела.

– А так бывает? – напарница была удивлена не меньше.

Дрожь в теле ослабла. Люция поднялась.

– Прежде не было… – протянул демон. – Суккуб ещё совсем неразвитая. Ей и человека-то едва под силу подчинить. Но как от меня укрылась?

– Укрыли? – натолкнула на мысль Люция.

Двое переглянулись. Возникла небольшая пауза. Ненадолго. Почти сразу вспыхнули в головах новые задания, оставляя вопросы на потом.

– Соло, – прошептали оба.

В эту ночь не хотелось расставаться, но приказ есть приказ. Каждому предстояло индивидуальное поручение. Беседу пришлось отложить.

Демон первым создал портал и шагнул подальше от странной квартиры. Ощущение проигрыша не оставляло его ни на миг. Но не поражения от этого глупого спора с ангелом, а от чего-то посерьезней. Собственный источник силы давал неверную информацию!

Люция задержалась, получая силу от отца девчонки и самой Ники. Себе оставила совсем немного, в основном пуская полученное на окончательную очистку квартиры от бесов.

Здесь не бывать кровосмешению!