Часть 1

"Темнота может скрыть деревья и цветы от глаз,

но она не может спрятать Любовь от души."

Джебран Халиль Джебран

Полина. Наши дни...

День обещал быть солнечным и ясным. Пятница тринадцатое пошла не по вселенскому плану, а складывалась очень даже удачно. Меня, едва закончившую именитый университет, девушку девятнадцати лет приняли на работу в самую крупную корпорацию в нашей столице – “ZoMalia Industries”. Эта компания имела самый широкий спектр услуг, но конкретно я планировала быть юристом “ZoMalia line” – мобильного провайдера, обеспечивающего всю страну 5G.

Вы представляете, что такое получить подобную должность ничего не имеющей за спиной выпускнице школы-интерната для девочек "Люси"? Думаю, слабо… Что такое, когда каждый день, даже самые близкие и родные люди, которые воспитали тебя и вырастили – нянечки, учителя, воспитатели – повторяют тебе, что мы все - отбросы общества и "никому не нужные бляди". Единственным доступным вариантом для меня было грызть гранит науки. И не просто на "отвали", а так, чтобы кто-то заметил Полину Мышку, то бишь меня, и сказал: "Черт побери, эта девушка должна работать, ну или учиться, у нас!"

Так и вышло… Как сейчас помню, к нам в группу пришла директриса Тамара Васильевна и с не свойственным ей спокойным сладковатым голосом пролепетала:

— Дорогие дети, сегодня в нашу школу-интернат приехал Валерий Николаевич. Он является заместителем директора компании “ZoMalia Industries”, которая каждый год выделяет десять бюджетных мест для одаренных детей в лучших университетах страны. Он просмотрит ваши презентации на вольную тему и выберет одного счастливчика из нашей школы, обеспечив ему стипендию и 100% скидку на обучение. Естественно, будут учтены результаты ЕГЭ и общая успеваемость, но выбирать будут только из отобранных этим достопочтенным мужчиной детей.

Валерий Николаевич смерил Тамару Васильевну презрительным взглядом, дескать, "Что ты несешь, женщина? Я еще ничего тебе не обещал", а затем проследовал на почетное место посреди класса, выделенное специально под его жирную задницу.

Все мечтали выделиться, все готовились, никто не хотел упускать шанс на безбедное будущее. Кто-то подготовил тему «Я и природа», кто-то копнул поглубже, в «Социально-экономическую структуру России», ну а когда я зачитала свою тему, все просто выпали в осадок, а Валерий Николаевич, наконец, увидел во мне человека, а не просто предмет интерьера.

— “Метод контрольных переменных и Винеровский хаос для задач снижения дисперсии” — гордо зачитала я, понимая, какое сильное это произведет впечатление на моих одноклассников. Закончив получасовую презентацию своей работы, я, под открытые рты и неуверенные аплодисменты, вскинула подбородок и сказала: — Спасибо за внимание! Есть вопросы в зале?

Оживившийся Валерий Николаевич растерянно потянул руку вверх, словно скромный пятнадцатилетний школьник, и неуверенно, с плохо скрываемым восхищением, спросил:

— Столько вам лет, юная леди?

— Тринадцать.

— Вы же понимаете, что это тема курсовой работы для выпускников университета? Нечто подобное я уже слышал от аспиранта во время защиты в Бауманке, но ваш взгляд на ситуацию более нов и свеж...

— Более чем! — едва скрывая улыбку, уверенно ответила я на его первый вопрос и прижала папку в руках до невозможности плотно к тонкому черному платью-форме.

— И как же вам удалось ее подготовить в школе… — он презрительно обвел глазами наш класс.— ...Подобной узкой специализации? Возможно, вы "слизали" ее с интернета?

Эта мысль так сильно ударила мне поддых, что я сделала шаг вперед, гневно прошептав ему:

— Вы можете проверить ее, современные технологии позволяют, но уверяю Вас, эта научная работа не имеет ничего общего с тем… бредом, что я нашла в интернете, когда готовилась к уроку.

Мужчина задумчиво открыл рот, чтобы задать очередной вопрос, а затем издал короткое и лаконичное слово, с которого и можно начать эту историю:

— Блестяще… Но я все равно все проверю! — после чего, потеряв ко мне какой-либо интерес, он повернулся к классной и холодно осведомился: — Какой это класс?

— Девятый, — тут же выдала ему не менее ошарашенная учительница, смотревшая на меня такими глазами, словно видела впервые, — Через месяц она заканчивает нашу школу и уходит в ПТУ.

— Какой ПТУ?! — Валерий Николаевич в припадке гнева схватился за те три седые волосины, что у него остались, а затем вскочил с места, и, взяв себя в руки, быстро направился к выходу, — Готовьте ее документы, я сам лично позабочусь о ее переводе в МГТУ имени Баумана. На конкурс это никак не повлияет, считайте, что это - бонусное место.

Вот так, не закончив и одиннадцати классов, я попала на факультет социально-гуманитарных наук, а точнее на подкафедру: "Юриспруденция, интеллектуальная собственность и судебная экспертиза". И пусть эта была не лучшая специальность этого вуза, но, как оказалось, трудоспособность и обучаемость ценятся намного больше.

Четыре года бакалавриата я пахала, как проклятая. Не имея ни минуты свободной на "погулять" или "потусить". И сейчас наступали два решающих года - магистратура, где я, не жалея себя, буквально спала с учебниками.

Однажды, когда до выпуска оставалась всего неделя, к нам в группу зашел тот самый Валерий Николаевич. Ректор что-то отчаянно втирал ему, хотя внимание мужчины было занято другим: он отчаянно искал кого-то среди полусотни студентов. Решив помочь пожилому мужчине, я встала, тут же обращая его внимание на себя. Его ничего не выражающие перед этим глаза радостно сверкнули, а затем он рукой поманил меня к себе.

— …Гордость вуза… — услышала я кусок монолога ректора, прежде чем Валерий Николаевич, схватив меня за руку, потащил в людный коридор.

— А ты молодец, — немного удивленно сказал он, обводя меня пытливым взглядом, словно отыскивая какой-то подвох в этой ситуации, — Обычно, когда сиротки дорываются до нормальной, человеческой жизни, они тут же забывают для чего им все это было предоставлено. А мы всего-то хотим качественный персонал в “ZoMalia Industries”...

Завуалированными словами он объяснил мне, что, когда я подписывала договор о бюджетном обучении, то не заметила вездесущей звездочки. Которая гласила, что после обучения я обязана проработать в компании “ZoMalia Industries” двадцать пять лет после окончания университета, если изъявит желание директор или его зам. Они изъявили и теперь Валерий Николаевич мягко требовал, чтобы я шла работу сразу после вручения диплома.

Наверное мужчина рассчитывал на слезы, ругань, брань, крики типа "вы не можете со мной так поступить", но никак не на искреннее, человеческое и слезное:

— Спасибо Вам. Я буду помнить это всю оставшуюся жизнь. Тот шанс, который Вы мне дали, – бесценен.

И вот теперь, нарядившись в свое самое дорогое платье, купленное на деньги, подаренные однокурсниками на день рождения, я гордо вышагивала по плитке около корпорации, уже чувствуя себя частью чего-то большого и… влиятельного.

Да, черт побери, мне хотелось иметь деньги! Я мечтала прийти в хороший дорогой бутик и скучно произнести фразу:

— Пожалуй, я возьму обе пары этих туфель.

Мне хотелось прийти в супермаркет и купить те продукты, которые я хочу, а не ненавистную гречку… В общем, не знаю, что движет гениями, но мной управляла жажда достойного существования.

Остановившись на секунду около стеклянной стены, я оттянула вниз черное строгое платье и откинула назад умело завитые подругой Ритой каштановые пряди. Мне говорили, что я могла пойти в модели и обеспечить себе более простое, но стабильное существование. Но мне нужна крепкая основа под ногами, посему я сделала первый шаг в светлое будущее и прошла сквозь вращающийся турникет.

— Полина Мышка? — охранник, отчаянно делающий серьезный вид, сверился со своими записями, после чего кивнул на золотой лифт,— Вас ждут на сто двадцатом этаже.

Проследовав по длинной ковровой дорожке, я переступила порог золотого лифта и тут же оказалась в стеклянной капсуле, открывающей мне чарующий вид на утренний город. Это помогло немного перевести дыхание в ожидании будущих событий.

— Полина Мышка? — улыбающаяся во все тридцать два зуба, блондинка с подколотыми назад волосами в белом облегающем платье на худощавое тело тут же расположила меня к себе. Она встретила мою скромную персону у самого лифта и повела вдоль длинного коридора к темной двери из красного дерева. Она показалась мне слишком шикарной для кабинета обычной студентки-практикантки, поэтому я бросила на девушку растерянный взгляд.

— Ох… Вас не предупредили? — блондиночка, которая быстро теряла передо мной балы (сначала за то, что не представилась, а теперь за нагнетание атмосферы), очень правдоподобно растерялась, замерев рукой на позолоченной ручке двери с выведенными на ней буквами "ZI", — Вы приняты… Почти. Вам осталось пройти собеседование с директором компании “ZoMalia Industries”. Обычно для приема на работу кандидат должен пройти семь этапов кастинга, но Вам разрешено пройти только последний. Так что это, в общем-то, хорошо...

Понимая, что всего один этап отделяет меня от заветной работы, за которую бы поборолись тысячи людей, я крепко сжала черный деловой клатч, пытаясь избавиться от покалывания в конечностях, и нервно затопала ногой. Люди боролись за это место, а компания выбрала меня…

— Меня, конечно, не предупреждали, но собеседование я уж как-нибудь переживу, — уверенно сообщила я ей и, прежде чем девушка улыбнулась дежурной улыбкой и открыла двери, поспешно спросила ее, — Как я могу обращаться к директору?

— О, Вам и это не сказали… — закатила она глаза, чем заставила буквально возненавидеть еe, — Роберт Шаворский.

С этими словами девушка резко открыла двери, не давая задать ни одного лишнего вопроса.

Моему взору открылся громадный кабинет, где выделялась черная мебель и красные детали интерьера, сразу сообщая мне, что хозяин этого кабинета властный, мужественный мужчина, который четко представляет, чего хочет и всегда берет свое. Почему-то эта, возможно, необоснованная мысль заставила меня встряхнуться и отчаянно поторопиться, догоняя блондинку.

— Роберт, — формально, но деловым и трепещущим перед начальником голосом, сообщила она мужчине, который был полностью погружен в созерцание информации в своем, на удивление, белом ноутбуке, — К Вам на собеседование Полина Мышка.

— Спасибо, Каролина, — холодный, властный, низкий мужской голос вызвал в моем животе не свойственные и не испытываемые ранее спазмы, перерастающие в ноющее, дразнящее чувство внизу живота. Против воли я начала рассматривать его широкие плечи, обтянутые темно-синей рубашкой, старательно отметая мысли о том, какое у Роберта должно быть идеальное тело под ней… Чтобы окончательно отбросить эти мысли, я перевела взгляд выше. У мужчины были короткие, идеально выстриженные русые волосы с серым оттенком, прекрасно гармонирующие с немного загоревшей кожей. Неотрывно печатая что-то в ноутбуке, он жестко сказал, задержавшейся слишком долго, девушке: — Можешь быть свободна. Отчет, как всегда, в четыре.

Не говоря больше ни слова и не глядя в мою сторону, Каролина, словно неживая заведенная кукла, развернулась и быстро ретировалась из кабинета, оставляя нас наедине. А я… впервые в жизни не могла сосредоточится на деле, так как передо мной сидел… самый сексуальный мужчина, по всем параметрам соответствующий моим внутренним предпочтениям и взглядам на идеального партнера… в сексе. Картинки нашей первой близости: как он делает меня женщиной и мы сливаемся в страстном соитии, забывая обо все на свете, а затем одновременно шумно достигаем оргазма, в котором он хрипло выдыхает мое имя мне в волосы, заполнили все мысли... Пока требовательный и немного раздосадованный голос не заявил:

— Вы долго собираетесь стоять истуканом?!

В тот миг все мысли из головы испарились и я шумно отодвинула стул, сев на него громче, чем позволяла гнетущая тишина. Пришлось протянуть прямо под нос мужчине свои документы, попутно рассказывая свое резюме, но он, как мне казалось, был слишком увлечен работой, чтобы придать моим словам хоть какое-то значение.

— Что же, — резко закрыв ноутбук, но так и не посмотрев в мою сторону ни разу, он принялся изучать сертификаты и документы, которые я ему ранее всучила, снисходительно комментируя: — Так, английский, немецкий и французский языки на профессиональном уровне – это стандартно. Юридический красный диплом не новость, раз Вы претендуете на должность юриста в нашей компании – это «must have». Публикации, отличия и грамоты не помогут Вам справиться с нашим сумасшедшим графиком и адской загруженностью. Скажите, пожалуйста, Полина Мышка, почему именно Вас выбрал Валерий Николаевич, который попросил меня, только позавчера вернувшегося из Нью-Йорка после заключения сделки на миллиарды долларов, о личной встрече с, цитирую: "Самой перспективной студенткой Бауманки, с небывалой работоспособностью и обучаемостью". Вы хоть понимаете, как пафосно это звучит и какого уровня знаний теперь будут от Вас ждать? Пока я не вижу ничего, что бы подтвердило эти слова на бумаге.

В этот момент Роберт с психом бросил документы на стол, раскидав их в разные стороны и поднял на меня свои свирепые черные глаза. Сертификат об окончании школы даже упал на пол и я хотела кинуться его поднимать, но потом решила, что это будет уж совсем не уместно. Вместо этого несмело ответила на его пронзительный взгляд, подавляющий во мне все живое, жизнерадостное и всякую надежду, что вернусь домой в таком же приподнятом настроении, в каком и уходила.

Роберт было открыл рот, наверное, что бы задать очередной провокационный вопрос или бросить дежурную гадость в мой адрес, как вдруг замер и неуверенно оглядел меня с головы до ног, словно убеждая себя в чем-то. От этого взгляда хотелось закрыться, так как я почувствовала себя голой, не защищенной, уязвимой…

— Вот я тебя и нашел, Полина, — монотонно, немного резковато, но все равно более добродушно, чем до этого, заявил он, заставляя меня растеряться еще больше. — Я так долго тебя искал, а ты пришла сама. Удивительно…

"Неужели, мы знакомы?" – ворвалась мысль в мое растерянное подсознание. "Ну уж нет, его бы я уж точно запомнила!"

Пришлось снова рассмотреть его лицо, чтобы уверенно заявить, что Роберта я никогда ранее не видела: серые, ничего не выражающие глаза; такие же сероватые короткие волосы; молодое, красиво очерченное, по-мужски притягательное лицо; пухловатые губы – все это не говорило мне толком ничего.

— Простите, но я не знаю Вас, — наконец подвела итог я, подарив ему неуверенную и сглаживающую напряженный момент улыбку.

Не растерявшись и не расстроившись, Роберт встал со своего места и принялся расстегивать рубашку. Это зрелище так сильно меня захватило, что я забыла возмутиться.

Я не ошиблась, когда думала об его идеальной фигуре: на очерченном теле были ярко выделены кубики, словно выточенные лучшим скульптором. Они играли от каждого его движения, заставляя меня перестать дышать и откровенно наслаждаться неожиданным стриптизом.

Только вот, когда он окончательно распахнул ворота рубашки, мое внимание привлек маленький шрам с правой стороны под ребром. Он был не свежий и, судя по отсутствию корки и наличию рубца, как минимум двухгодичной давности.

Или даже трехлетней… Я точно знала, когда он был получен, так как видела все это своими глазами.

— Не может быть… — выдохнула я, понимая, что влипла в саму большую неприятность в своей жизни и теперь выбраться из нее будет очень и очень не просто.