Глава 6. Проявление уважения к женщине

Вся эта ситуация создавала Матвею настоящую головную боль. Он мучительно потёр виски. Прошло какое-то время, прежде чем он наконец вздохнул и смягчил тон:

— Отпусти меня. Я отнесу тебя наверх отдохнуть.

— Нет, — крепко обхватив его шею, она зарылась в его груди, словно тонущий человек, хватающийся за последнюю соломинку.

За шесть лет Роман ни разу не захотел к ней прикоснуться. Всё это время она полагала, что он делал это из уважения и заботы о ней, но теперь поняла, что он просто считал её мертвенной и неинтересной. В его глазах, кроме её телесной оболочки, она ничем не отличалась от мужчин.

От одной лишь мысли об этом её чувство собственного достоинство подвергалось жестокому удару. Словно пытаясь что-то доказать, она, крепко обнимая Матвея, снова прильнула к его мягким губам.

На этот раз она не ограничилась лёгким поцелуем, а сделала это глубже и чувственнее. Её густые, словно чёрные веера, ресницы слегка дрожали, касаясь его кожи и вызывая лёгкое покалывание. Всё его тело напряглось. Туго натянутые струны в голове лопались одна за другой.

После ожесточённой битвы с самим собой Матвей всё же потерпел поражение. Протянув руку и схватив её за подбородок, он произнёс, тяжело дыша:

— Ты понимаешь, что делаешь?

Она отпустила его губы. Подбородок отозвался лёгкой болью – послышался лёгкий стон. Её большие, мокрые глаза смотрели на него взглядом раненного оленёнка, требующего от него пересмотреть своё решение.

— Понимаю. Я хочу с тобой переспать, — заявила она смело.

Он горько усмехнулся. Взгляд стал мрачным.

— Ты уверена? — прозвучал его устрашающе низкий голос.

Она на мгновение заколебалась, но следом кивнула головой.

— Хорошо. Я сделаю так, как ты желаешь.

***

Дверь спальни на втором этаже поместья распахнулась с грохотом. Матвей положил Софью на кровать и начал покрывать всё её тело сверху вниз поцелуями, попутно снимая с неё одежду и разбрасывая её вокруг.

Она слегка постанывала. Тело объяло жаром. В голове был сплошной туман: она не понимала, происходило это всё наяву или во сне. До ушей донёсся его иллюзорный голос:

— Даю тебе последний шанс. Всё ещё хочешь со мной переспать?

Она с помутневшим сознанием кивнула в ответ.

Он открыл ящик у изголовья кровати и достал какой-то документ:

— Хорошо. Тогда сначала подпиши это.

Она взглянула на лист мутными глазами:

— Что это?

— Базовое проявление уважения мужчины к желаемой женщине.

Софья взглянула на него растерянным взглядом, не совсем поняв смысл его слов. Под действием алкоголя рука с горем пополам подписала документ.

Взглянув на её поставленную в документе изящную подпись, Матвей довольно ухмыльнулся и положил лист обратно в ящик. Губы прижались к ней в страстном поцелуе.

Комната вмиг раскалилась от возбуждения…

***

На следующее утро Софья проснулась от боли. Всё тело ужасно ныло: казалось, по ней проехалось несколько грузовиков – болело абсолютно всё. Она с трудом приподнялась и села. Во рту было сильно сухо, а у изголовья кровати стоял стакан с водой: не думая, она тут же его взяла и выпила до дна.

От попавшей в желудок воды стало немного комфортнее. В голове начали медленно всплывать воспоминания о вчерашнем вечере. Она потёрла голову. Смутно помнилось, как она села в машину с каким-то мужчиной, а затем из-за спровоцировавших её, последовательных звонков Ксении и Романа, казалось, совершила что-то немыслимое.

Испугавшись, она резко раскрыла одеяло. Психологически она была готова обнаружить что-то ужасающее, но, когда действительно увидела сплошь и рядом усыпанное следами от засосов тело, невольно потеряла рассудок:

«А-а! Как же так?!» — руки в отчаянии схватились за волос.

Вдруг послышался дверной щелчок – она испуганно натянула одеяло обратно на себя:

— Кто это?

Дверь открылась снаружи, и в комнату уверенными шагами прошёл высокий мужчина. Софья резко переменилась в лице: несмотря на то что произошедшее прошлой ночью она помнила смутно – с каким мужчиной она спала, ей всё же запомнилось хорошо.

На Матвее сегодня был чёрный костюм и идеально выглаженная белая рубашка. Пуговицы со всей щепетильностью были застёгнуты до самого верха. Со своей непревзойдённой внешностью и суровым темпераментом он выглядел так, словно незнакомцам подступать к нему точно не стоило.

В руках у него был комплект женской одежды. Он увидел, что она проснулась, но никаких эмоций не выказал и, положив одежду у изголовья кровати, равнодушно произнёс:

— Переоденься и спускайся вниз на завтрак.

— Мгм, — промычала она в ответ, а затем остановила его словами, — это… насчёт вчера…

Матвей уже шёл к выходу и стоял к ней спиной. На лице промелькнула едва уловимая улыбка, но голос остался таким же холодным и бесстрастным:

— Спустишься – поговорим, — на этих словах он вышел прямиком за дверь и по-джентельменски закрыл её за собой.

Софья ещё какое-то время провела в оцепенении, а затем вдруг упала вниз на кровать, плотно закрыла голову подушкой и беззвучно завопила. Произошедшее вчера она хоть и помнила смутно – всё же не забыла полностью. В голове одна за другой начали возникать раздробленные сцены, и приблизительно она начинала понимать, что именно с ним делала.

«А-а! Как же стыдно!»

Но сожалеть можно было сколько угодно, а время воротить вспять уже было нельзя. Ещё какое-то время посокрушавшись, она всё же встала с кровати и депрессивно подняла одежду с тумбочки.

***

Во время принятия душа Софья ещё лучше разглядела фиолетовые следы от засосов по всему своему телу и снова стала красной, как рак. Закончить мыться ей удалось с большим трудом, но, переодевшись, она в конечном счёте спустилась вниз.

Тот самый незнакомый мужчина сидел на диване в огромной гостиной. Как и наверху в спальне, всё было выполнено в минималистичном чёрно-белом дизайне: роскошно, но в то же время сдержанно. Стоящее сбоку панорамное окно до пола было широко распахнуто, и внутрь задувал слабый осенний ветерок, приносивший с собой лёгкое чувство холода.

Вероятно, услышав шаги, мужчина обернулся в её сторону. От её стоящего на лестничной площадке образа в глазах невольно промелькнуло изумление. На ней была чёрная сорочка и юбка по колени, которые он принёс. Со слегка открытым вырезом и лёгкой шнуровкой на шее образ очень подходил её высокой, стройной фигуре. Она выглядела просто, но при этом не теряла своей сексуальности.

Его взгляд стал глубже. Встав с дивана, он направился в столовую. Ей оставалось лишь последовать за ним. На входе они поравнялись.

— Я… очень извиняюсь за вчерашний вечер. Перебрала с алкоголем.

Матвей отодвинул стул, чтобы она села, а сам сел напротив, равнодушно ответив:

— Ничего страшного, — сделав короткую паузу, он добавил, — как-никак это мой долг.

— Что? — спросила она в замешательстве, не поняв смысл его слов.

Снаружи вошёл какой-то парень и, подойдя к нему, почтенно передал ему две красные корочки:

— Всё готово, Матвей Артёмович.

— М-м, — ответил он коротко, взял корочки в руки, прошёлся по содержимому глазами, а затем передал одну из них сидящей напротив Софье, — взгляни.

Та остолбенела, инстинктивно подумав о том, что эти две красные книжицы были очень ей знакомы. Почему они так сильно походили на… Сердце бешено заколотилось. Она взяла корочку из его рук. От увиденных на обложке слов и изображения государственного герба глаза тут же полезли на лоб.

— Что… что это такое?

Матвей бросил на неё короткий взгляд. В сравнении с её потрясением он выглядел крайне невозмутимо. Отложив свой экземпляр в сторону, он спокойно спросил:

— Уже забыла, что сама подписала?

Она ещё больше вытаращила глаза:

— Что я подписала?

— А! — словно заранее предусмотрев её реакцию, он легонько постучал пальцем по столу, и Степан тут же подал ей какой-то документ.

Она взяла его в руки и увидела чётко написанное сверху «Заявление на регистрацию брака».