3

Небольшое уютное кафе в центре города приглянулось Мише уже давно. Он довольно часто захаживал сюда один или с друзьями. Сегодня он ждал Ангелию. Эта девушка с не совсем обычным именем полюбилась ему давно, тогда Геле было ещё шестнадцать лет. Миша предложил ей встречаться, но девушка отказалась, несмотря на заверения парня, что секса не будет, пока она сама не захочет. Два года парень уговаривал её, а с недавних пор стал даже замуж звать. Ангелия с завидным упорством отказывала Михаилу, но так, что он вовсе не обижался на неё. Кроме того Минаев видел, что не он один пытается добиться расположения юной особы, но девушка не подпускала к себе никого ближе отметки «друг». В отличие от девушки, Миша имел любовниц, всё-таки он молодой мужчина и ему уже двадцать шесть лет. С его вполне симпатичной внешностью, у него не было проблем с женщинами, но любил он только эту неприступную девушку.

В проходе между столиками появилась златокудрая девушка. Её волосы рассыпались по спине волной, а красивое голубое платье облегало стройную фигурку. Миша поднялся ей на встречу и коротко чмокнул в щеку, когда она подошла.

— Привет, красавица!

— Привет, — Ангелия привстала на цыпочки и к удивлению мужчины, тоже его поцеловала.

Миша был невысокий - всего метр шестьдесят пять, а девушка примерно сантиметров на пять ниже. Они очень гармонично смотрелись вместе и сейчас казались настоящей парой больше, чем когда-либо.

— Закажешь что-нибудь? — Миша усадил девушку за стол.

— Жарко на улице, закажи мне мороженое.

— С одним условием, ты сходишь со мной в кино, — глаза мужчины весело блеснули.

— Кино так кино, — улыбнулась Ангелия.

Заказав официантке две порции пломбира, Миша слегка нахмурился, вмиг становясь серьёзным.

— Я не могу понять, Геля, ты ни с кем не встречаешься, но и меня упорно футболишь. Вот скажи мне, пожалуйста, чем я тебе не угодил. Я выучился в престижном институте, работаю, а не прожигаю жизнь. Скажи, что тебя во мне не устраивает, и я постараюсь исправиться, — Миша положил свою руку поверх её, лежащей на столе.

Лучинская погладила его руку и с сочувствием произнесла.

— Миш, меня всё в тебе устраивает, но только как в брате. Понимаешь, я ничего не могу с собой поделать? Давай будем дружить и не станем поднимать больше эту тему, — девушка смущенно опустила глаза.

— Как брат говоришь? Такое я от тебя слышу впервые. Хорошо, я больше не буду тебя огорчать и навязываться. Будем просто друзьями, но знай, что я не перестану надеяться.

— Спасибо, Миша, ты мне действительно очень дорог и я не хочу с тобой ссориться, — девушка посмотрела на брюнета и улыбнулась.

Глубоко вздохнув, Миша тоже улыбнулся, но ничего не ответил. Ему будет тяжело смотреть на Ангелию, как на сестру, но ради того, чтобы просто быть с ней рядом, пусть даже и в качестве друга, Миша сделает всё.

​​​​​

Вернувшись домой вечером, девушка застала отца, сидевшим на веранде дома.

— Папка, а ты чего тут сидишь один, где мама? — Ангелия обняла отца.

— Сказала, что задерживается на работе, — отец посадил дочь на колени и та положила голову ему на плечо.

— Папка, ты знаешь как я тебя люблю, ты самый лучший, — проворковала дочь.

— Я тоже тебя люблю, — Роман поцеловал дочь в макушку.

Лучинский тихо вздохнул, он подумал о жене, которая задержалась вовсе не на работе. Собственно, он бы мог развестись, но не хотел, потому что в первую очередь думал о дочери, а потом о себе.

— Пойдем в дом, выпьем чаю с душицей, — мужчина постарался придать голосу весёлый тон.

— Знаю, душица помогает хорошо уснуть, — Ангелия подскочила и побежала в дом, — Только чай завариваешь ты, у тебя это лучше получается, — крикнула она уже из прихожей.

Дом Лучинских представлял собой уютный особнячок на четыре комнаты. Вся отделка и мебель была нежных пастельных тонов. В гостиной висели картины современных художников, красивые пейзажи написанные маслом. Роман любил природу и был очень мягким и уживчивым человеком. Никто никогда не видел, чтобы он ругался или скандалил. Даже его единственный друг Минаев удивлялся, как Лучинскому удаётся избегать конфликтов.

Роман прошёл на кухню и заварил ароматного чая, пока его дочь смотрела телевизор.

— Пап, тут про твою выставку говорят! — Крикнула она.

Роман появился на пороге гостиной и встал, привалившись спиной к дверному косяку.

— Итак, выставка знаменитого мастера по металлу, Романа Лучинского, откроется в субботу двадцатого числа. Любой желающий сможет приобрести работы мастера, но до конца выставки они будут стоять в галерее. Роман Лучинский… — далее мужчина не стал слушать, он развернулся и вышел.

Когда он снова появился в гостиной с небольшим подносом, на экране телевизора уже шёл другой сюжет.

— Когда ты улетаешь в Москву? — спросила дочь, забирая чашку.

— В среду, мне нужно будет сначала всё подготовить к открытию. Свои работы я сегодня отправил поездом, — отец сел во второе кресло и довольно улыбаясь отпил из чашки ароматного чая.

— Мама как всегда едет с тобой? — поинтересовалась девушка.

— На этот раз нет. Она, конечно, закатила истерику, не так часто мои выставки проходят в Москве, но на этот раз я был непреклонен.

— Тогда возьми меня с собой? Я хочу прикоснуться к кусочку твоей славы, — Ангелия с надеждой посмотрела на отца.

— Нет, — резко сказал он, а затем уже мягче добавил: — Прости, но сейчас действительно нет. Сам не знаю почему. Я тебя брал на многие свои выставки, если они проходили летом, но не в этот раз, — отец виновато глянул на дочь.

— Не переживай, мы и без него обойдёмся, — заявила входящая в комнату женщина.

Она была одета в юбку намного выше колена и полупрозрачную белую блузку, ее короткая стильная прическа придавала лицу слегка задорный вид. В свои тридцать восемь, Ольга Лучинская выглядела на тридцать, благодаря косметологам и СПА-салонам.

— Мам, ну зачем ты так? — возмутилась девушка.

— Девочки, не стоит из-за меня ссориться. Ангелочек, ты уберешься здесь, я устал и хочу прилечь, — отец тяжело поднялся с кресла.

Роман прошёл мимо жены даже не глянув в её сторону.

— Ну, хоть бы наорал на меня что-ли, святоша хренов, — крикнула ему в след Ольга, — Надоело, не жизнь, а сплошное затишье, как в болоте!

— Вот только не нужно кричать об этом всему свету. Ты прекрасно знаешь, что я не умею злиться, — спокойно сказал мужчина уже подходя к дверям спальни, и услышал как жена разбивает чашки об пол.

— Посуда тут причем? — буркнул Роман себе под нос и устало вздохнул, он не умел проявлять сильные эмоции как другие, и если ему нужно было «спустить пар» отыгрывался на металле.

Утром Лучинский позвонил другу и договорился о встрече. Он и сам не мог осмыслить тревожное состояние, которое посетило его внезапно. Завтра вылетать в Москву, а он волнуется больше, чем нужно. Жена ушла на работу и обещала быть вовремя. Роман даже улыбнулся насмешливо на это.

— Что, отчёты закончились? — спокойно спросил он.

— Да, вчера доделали, — ничего не подозревая, ответила женщина.

Роман хмыкнул и решив не развивать тему, ушел в кузню. Он всегда чувствовал как от жены пахнет другим мужчиной, этот тяжёлый аромат не совсем порядочного человека отчетливо отделялся от её собственного. В первый раз Роман заметил как изменилась аура жены ещё три года назад, когда к ней примешался ярко алый цвет в районе бедер. Он понял, что женщина изменяет ему, но стерпел и не стал спрашивать. Прекрасно понимая, что в большинстве случаев ребенка при разводе оставляют с матерью, Роман не хотел расставаться с дочерью. Ангелия была для него всем, его вселенной, ради которой мужчина был готов на многое.

Разведя огонь в горне, мужчина принялся за работу. Для подарка который он хотел подарить другу, нужно было сделать пару завершающих штрихов. Работа была завершена, когда в кузню заглянула дочь.

— Пап, ты даже не позавтракал, — посетовала она, — Ну, что ты ещё не доделал?

— Доделал, — Роман протянул дочери клинок в красивых ножнах.

— Ух, такая красота, — восхитились она.

— У Олега через месяц юбилей, я хочу подарить ему этот клинок. Только ты не выдай секрет раньше времени, — Роман завернул подарок с промасленную тряпицу и сунул в тайник под полом, — Пусть полежит пока здесь.

— Я никому не скажу, даже маме обещаю.

Минаев расположился в кожаном кресле с бокалом вина. Напротив в таком же кресле сидел Лучинский. Окна двухэтажного особняка были распахнуты настежь, впуская в дом вечернюю прохладу. Роман недовольно посмотрел на друга и поднял с журнального столика такой же бокал с вишнёвым соком.

— Ну, не хмурься, Ромка, знаю что яд, но ничего не могу с собой поделать. Кстати, это хороший яд, дорогой, — Минаев посмотрел на рубиновое вино и отпил глоток.

— Безупречная логика, — улыбнулся мужчина.

— Вот видишь, мне удалось тебя рассмешить. Кстати, ты, кажется, завтра улетаешь?

— Да, не знаю почему, но волнуюсь больше чем обычно. Пойдем прогуляемся по саду?

— Хм, идём, я покажу тебе новый сорт роз, которые только расцвели, — Минаев поднялся и открыл стеклянные двери на улицу.

Мужчины пошли вдоль красивых цветников, которые были посажены заботливыми руками жены Олега. Роман тронул руками крупные светло-сиреневые соцветия Гортензии.

— Красиво тут у тебя, — мужчина вдохнул полной грудью приятный аромат цветов, — Моя жена не любит сажать цветы. Дочь посадила небольшую клумбочку, а поливаю ее я.

— Твоя жена вообще отдельная тема для разговора, — Минаев подхватил с небольшого столика секатор.

— Согласен, думаю если со мной что-то случится, не пройдет и сорока дней, как она своего любовника в наш дом приведет, — Роман наклонился и вдохнул аромат белой розы.

— Она тебе изменяет, а ты вот так спокойно об этом говоришь? — удивился друг.

— А что, мне волосы на себе рвать? Я живу с Ольгой, потому что мне дочь жалко. Что будет с ней, если мы разведемся? Конечно, если бы Ольга сама на развод подала, я бы слова не сказал, пусть уходит.

Когда они дошли до альпийской горки, Роман увидел в руках друга небольшой букет роз.

«И когда он успел их срезать? Да, что-то явно не так, раз я элементарных вещей не заметил.»

— Не перестаю тебе удивляться, ты как будто не от мира сего, — провозгласил Минаев.

— Ты попал в точку, друг. И знаешь, моё волнение по поводу предстоящей выставки мне не нравится, — Роман развернулся и пошёл назад к дому.

— Так может быть не полетишь? Хотя, что я говорю, ты должен там быть. А вообще, может у тебя тревога по поводу полета, так можно поменять билеты на другой рейс.

Роман снова оглядел красивый сад друга, как будто запечатлевая его в своей памяти.

— Я не знаю почему. Просто вдруг захотелось появиться на этой выставке одному. Я отказался брать с собой и жену и дочь. Знаешь, как будто заболел звёздной болезнью и сказал себе: «Это — моя слава, не стану её не с кем делить.» Глупо правда? — Лучинский посмотрел на друга грустными глазами.

— Почему, вовсе нет. Просто не похоже на тебя, — Олег похлопал друга по спине.

— Открою тебе секрет. Когда смерть призывает нас к себе, то даёт два года завершить все дела. Таким образом мы знаем о дате нашей смерти за два года вперёд. Но это только в том случае, когда умираешь от старости. Но ведь бывают ещё убийства, кто-то полчаса назад решил тебя убить, вот этого даже я предсказать не могу, — Роман вздохнул, вспоминая весь свой народ, который убили в один день практически ни за что.

— Не нравится мне, что ты о смерти заговорил, — нахмурился Олег.

— Не бери в голову, Олежка, я ведь ещё обещал твои шестьдесят отпраздновать. Мы не справляем дни рождения, но за двадцать шесть лет, я научился жить по вашим обычаям и законам. Поеду, мне ещё вещи собрать нужно.

— Возьми букет для дочери и передай ей привет. Кстати, как ты узнал, что жена тебе изменяет? Может быть и я своей изменяю или она мне? — полюбопытствовал Олег.

— У вас с женой аура чистая. Вы до сих пор любите друг друга, — Мужчины обнялись на прощание.

— Хорошо долететь, — напутствовал хозяин дома, открывая калитку.

— Спасибо, и за цветы тоже. Ангелочек будет рада.

Минаев увидел, как попрощаться с другом вышла его жена. Она пожелала ему хорошего полёта и удачного приземления. Через несколько минут Минаевы остались одни, если не считать охраны сидевшей в сторожке у ворот.

— Не нравится мне его настроение, ох не нравиться, — мужчина нахмурился, и на лбу проступила широкая складка.

Запустив руку в гриву седых волос мужа, женщина прикоснулась к его губам в лёгком поцелуе.

— Не переживай, родной, тебе вредно. Хотя у меня тоже что-то сердечко ёкнуло. Будем уповать на господа и верить в лучшее, — произнесла Марина.