пролог

Солнце заливало комнату ярким светом и отражалось от удивительно белых мраморных стен и мебели из белого дерева. Единственным разноцветным пятном в этом белом царстве были шторы, свисающие по обоим сторонам от окна. Они были цвета молодой зелёной травы. В открытое окно влетал птичий гомон и свежий летний воздух. Всё здесь говорило об идиллии и блаженстве, но картину портила златокудрая молодая женщина. Она лежала на кровати и корчилась от боли. С её уст слетали едва слышимые слова, но временами она комкала в руках простынь и кричала. Рядом суетились две пожилые женщины, они ничем не могли помочь несчастной и сами не понимали почему.— Если со Жданой и ребенком что-то случится, нам не выйти отсюда живыми, — обеспокоенно проговорила одна.— Ждана, милая, помоги нам, скажи, что ты с собой сделала? — умоляюще спросила вторая.Женщина на кровати открыла глаза и неожиданно засмеялась так, что обе женщины буквально похолодели.— А ещё Лучезарные называются, грош вам цена! Передайте Здебору, что я ушла к Лану!Женщина закрыла красивые бирюзовые глаза, и на её лбу стал проявляется черный круг, внутри которого показались белые письмена.— Печать смерти! — заорала та из женщин, что была помладше.— Видимо, она нанесла её ещё вчера, именно поэтому мы не можем её спасти. Печать успела сильно въесться в кровь, — старшая из повитух подошла к роженице и взяла её за плечи:— Отдай ребенка, Ждана. Прошу тебя, отдай его, твой сын ни в чем не виноват. Ты можешь проклинать Здебора, но пожалей сына, — умоляюще произнесла женщина.— Забирайте, — сказала Ждана в предсмертной агонии и закричала с нечеловеческой силой.Ребенок тут же скользнул на руки повитухи и закричал.Внизу, в большом зале, бесновался коренастый мужчина. Он ходил по залу взад и вперёд, и его черные глаза метали молнии. — Почему она до сих пор не родила?! Уже несколько часов прошло. Что эти две костлявые бабы там делают?! Мормагон, сходи и разберись. Если они не так компетентны, как говорят… — заорал мужчина. Он с силой взмахнул рукой, и со стола слетел кубок из голубого хрусталя, пролетев через всю залу, он ударился об стену и рассыпался на тысячу мелких брызг. В залу вошла статная женщина. Она выглядела ещё очень привлекательно, хотя в темно—коричневые волосы уже закралась седина. Её кремового цвета и строгого покроя платье едва не касалось пола. Мормагон склонил голову в почтении, а женщина строго глянула на мужчин и жёстко произнесла, чеканя каждое слово.— Остынь, Здебор! Всё должно быть хорошо.— Ты это знаешь, или тебе так только кажется, мама?! — рявкнул мужчина.Женщина высокомерно подняла голову.— Ты можешь кричать на своих слуг, но не стоит повышать голос на мать! — в её контральто звенела сталь.— Прошу прощения, мама, — с мнимым раскаянием поклонился Здебор.Вдруг сверху донёсся душераздирающий вопль.— Стойте здесь, я сама узнаю, что там происходит, — подхватив подол платья, женщина стала подниматься по лестнице.Повитухи уже окунали младенца в купель, читая над ним заговоры, когда в комнату ворвалась грозная женщина.— Что происходит?! — властным голосом спросила она.— Миледи, — обе женщины поклонились.— Госпожа Ждана умерла, но у вас родился здоровый внук, — губы одной из повитух задрожали в страхе.— Что?! Как такое может быть?! Вы должны были спасти и её тоже! — взревела Милава.— Печать смерти, миледи. Ждана нанесла её на себя ещё вчера, кровь была сильно отравлена, простите. Она передала перед смертью послание вашему сыну. Не губите, миледи, мы не виноваты, — повитуха опустилась на колени.— Заканчивайте обряды, с ребенком ничего не должно случиться, — скомандовала женщина.Милава спустилась в зал и грустно вздохнула, понимая, что её неуравновешенный и жестокий сын теперь и вовсе сойдёт сума. — Что там, мама? — Здебор посмотрел на неё черными зрачками, которые от гнева стали ещё больше, и это не предвещало ничего хорошего.— Ждана умерла, но твой сын жив и здоров, — грустно сказала мать.— И эти две клуши не смогли её спасти?! Мормагон, притащить этих баб сюда, я хочу чтобы они поведали мне, как такое могло произойти!Через пару минут повитухи сошли вниз и упали к ногам Здебора.— Повелитель, мы не виноваты, — запричитали они наперебой, — госпожа Ждана сама нанесла себе печать смерти.— Неужели? — мужчина подошёл к одной из повитух и поднял её голову, поддев её подбородок носком своей туфли. Затем он посмотрел ей прямо в глаза и заорал: — А куда смотрели вы?! Почему печать смерти не распознали ещё утром?! — заорал он.— Я не знаю, но Ждана просила передать, что уходит к Лану. Мы с трудом её уговорили отдать вашего сына, она хотела умереть вместе с ним, — от страха женщина еле выговаривала слова.— Лучезарная тварь! Я дал ей всё! Чего ей не хватало?! — рявкнул Здебор, отходя к окну.— Что делать с повитухами, господин. Отпустить? — осведомился начальник стражи, отдавая ребенка его бабушке.— Убей обоих, — процедил сквозь зубы мужчина, как будто успокаиваясь, но в следующую секунду он обернулся и рявкнул таким голосом, что со стены упал висевший там серебряный меч: — Убей всех!Мормагон по очереди взмахнул над головами женщин руками, и шеи несчастных переломились, как прутик.— Стой, Здебор! Ты не можешь убить всех лучезарных, они не виноваты, что год назад ты взял Ждану силой, убив её возлюбленного, — женщина подбежала и смело встала напротив сына, держа младенца на руках.— А почему нет, почему не могу, мама? — мужчина сузил глаза.— Ты хочешь, чтобы умер целый род целителей? Ты сошёл сума от горя и гнева, сын. Твой покойный отец этого бы не одобрил! — женщина старалась не кричать, чтобы не напугать ребенка.— Мой покойный отец был слабаком. Если бы он не пожалел своего младшего брата, который позарился на корону, то был бы жив, — отчеканил мужчина.Мормагон стоял, не шевелясь и внимая каждому слову, он ещё надеялся, что правитель одумается. Но Здебор поднял одну бровь и ухмыльнулся.— У меня есть один целитель, мой сын Радомир, он же наполовину лучезарный. Остальные мне не нужны. Убейте всех, Мормагон, включая стариков и детей. Небольшой дом из белого дерева освещался только одним лунным камнем. Пожилая седовласая женщина стояла посреди комнаты, заламывая руки. В неё впивались множество светящихся жёлтых лучей. Каждый удар луча печатью горя оставался на лице старейшины рода целителей. Её внук, двадцатилетний Ратко, с ужасом взирал на это действо.— Тебе нужно бежать, Ратко, скоро придут и за нами, — прохрипела старушка.— Куда, бабушка? До границы с Туралами далеко, меня поймают, — обреченно сказал Ратко, сидя на стуле у стола со снадобьями.— Перейдешь в мир людей, — бабушка дернулась всем телом, получая ещё один удар луча.— Но ты же знаешь, мы не можем быть в мире людей больше десяти часов, иначе тоже смерть.— Слушай внимательно Ратко и не перебивай. Я передам тебе всю силу нашего рода, с ней сможешь жить до самой старости. Я вчера вечером заглянула к людям и в одном городе увидела очень богатого человека. У него родился больной сын. Ребенок умирает и врачи не дают ему больше недели жизни. Мне стало жалко младенчика и я решила помочь, но события сего дня не дали этого сделать. Пойдешь к отцу ребенка и попросишь документы, жилье и кузницу в обмен на здоровье малыша. Ему терять нечего и он должен согласиться на лечение. Будешь жить среди людей и заниматься любимым делом. И ещё, открою тебе секрет, если ты решишь взять в жены человека, то у тебя будут прекрасные дети. А теперь поспеши, я переправляю тебя на другую сторону. Но сначала я должна передать тебе силу и сведения об этом убитом горем отце. Будь готов к непереносимой боли, внук. Через полчаса старейшину Лучезарных уже выволакивали за волосы из дома. Но она успела переправить Ратко на другую сторону вместе с флаконом лекарства для больного.Бериславу выволокли на площадку перед домом и кинули в пыль к ногам Мормагона. — В доме пусто, — сообщил один из стражей.— С ней живёт внук Ратко, — раздалось сбоку.Старушка повернула голову и увидела Вячко, молодого сородича.— Предатель, — выплюнула старейшина.Парень ничего не ответил, а начальник стражи гневно произнес.— Скажи, где Ратко, Берислава!— Думаешь, я скажу? Даже если ты будешь убивать меня долго и мучительно, я лучше откушу себе язык.— Что ж, вокруг тебя нет больше сородичей и тебе никто не поможет. Мы отправим тебя к Здебору и посмотрим, как ты откусишь себе язык, — засмеялся Мормагон.Берислава с отрешённым видом наблюдала, как Мормагон подходит к ней. Этот мужчина был из рода Маргов. Он обладал силой и мощью, присущей всем Маргам, а также обладал магией, недоступной Лучезарным. Мужчине было сорок лет и он служил ещё при добром правителе Станимере, отце Здебора. Темно-карие глаза Мормагона блеснули сталью, а руки прикоснулись к запястьям женщины. Тут же на руках появились светящиеся полосы, стягивающие их. Бериславу посадили в повозку, груженную всяким добром, и процессия тронулась в замок. Когда всё отвлеклись и перестали обращать внимание на женщину, так как она была крепко привязана ещё и к повозке, к ней подъехал молодой Вячко. — Послушай Берислава, мне трудно держать свои мысли от Маргов, но я постараюсь. И ты попытайся, придумай, как отомстить. Когда будем в тронном зале, забери мою силу и отомсти, насколько её хватит, я же вижу, ты отдала всю силу Ратко, — прошептал парень.— Если узнают, ты умрёшь в муках, — сказала старейшина.— Не волнуйся, я готов, — уверенно заявил Вячко.— Спасибо, и прости за подозрения, — старушка тяжело вздохнула.Пожилая женщина поняла, что хитрый парень специально притворился предателем, чтобы отомстить.Вдали показалось поле синь–травы. Её синие, тонкие листочки размеренно качались на ветру. Посреди поля стояло огромное дерево с кроваво–красной корой и яркими зелеными листьями, это был красный дубрав. Женщина посмотрела на дерево и зашептала, шевеля одними губами.— Призываю кровь родной земли, впитываю силу красного дубравушки. Помогите сотворить заклинание сильное и нерушимое, проклятие злющее и неминучее.Здебор сидел в зале, на своём троне, и сверлил глазами строптивую старуху, которую заставили встать перед ним на колени. — Ну хорошо, я подарю тебе жизнь старуха, если скажешь, где прячется Ратко, — улыбнулся мужчина.— Мне осталось жить две зимы, Здебор. Думаешь, я променяю свои две зимы на долгую жизнь своего внука? — засмеялась женщина.— И как это я забыл, что все Лучезарные знают о своей смерти за два года до её появления. Что же вы тогда сегодняшние смерти не предвидели, смогли бы сбежать ещё два года назад, — зловеще засмеялся Здебор.— Не понимаю, как у такого красивого мужчины может быть столько злобы, — покачала головой Берислава: — Не иначе твой настоящий отец брат Станимера Арбуй. — Как ты смеешь! — крикнул мужчина.Этой секунды, когда правитель отвлекся на гнев, хватило Бериславе, чтобы забрать силу у Вячко.— Призываю кровь земли и красного дубравушки. Заклинаю, проклинаю Здебора из рода Маргов и сыновей его. Пусть не прорастёт семя сыновей твоих, Здебор, и угаснет кровь твоя навсегда и во веки веков. Да будет так! — быстро проговорила женщина. Последнее предложение криком вырвалось из горла вместе с жёлтым лучом. Луч ударил в большое зеркало напротив трона, и мелкие осколки вихрем закружились над головами присутствующих, осыпаясь на пол серебристым ковром.— Ты не посмеешь! Отмени проклятие, старуха! Ты не можешь, Радомир ведь наполовину Лучезарный! — Орал Здебор так, что его подданные закрыли уши, спасаясь от боли.В зале присутствовали пять стражей, включая их начальника, они испуганно переглядывались между собой.— Когда я найду твоего Ратко, ведьма, он будет умирать не один месяц, клянусь, — прошипел Здебор.— Не нужно клятв, проклятый, ибо ни один волос не упадет с головы моего внука, — женщина смело встала в полный рост рядом с Вячко.— Ты так думаешь? — поднял в удивлении бровь повелитель.— Дело в том, что ты молод и ещё женишься. У тебя будут ещё двое сыновей, но ни один из них не прорастит своё семя. И только старший Радомир сможет снять проклятие, если женится на Лучезарной и проронит семя в неё. Ты перебил всех целителей, Здебор. Остался только мой внук. Если мой Ратко и захочет продолжить свою кровь, то ещё не известно, родит ли ему жена девочку.— Нет, ведьма, ведь есть ещё Вячко. Мы оставим его жить при дворце и женим, — Здебору показалось, что он нашел выход.— Кода я забрала силу Вячко, он перестал быть Лучезарным целителем. А силу назад не вернуть, она ушла в зазеркалье, — старейшина гордо подняла голову и смело улыбнулась.Здебор молча поднял вверх руки и два кинжала, висевших над троном, скользнули ему в руки. Не раздумывая, он метнул их и они одновременно попали прямо в сердце Бериславы и Вячко.Перед переходом Ратко надел белую льняную рубаху и такие же брюки, на ногах были простые кожаные сандалии. Эта одежда больше всего подходила на человеческую. Сейчас парень стоял рядом с кроваткой, на которой лежал трёхмесячный мальчик, весь опутанный системами и проводами. Мать мальчика в это время крепко спала на кровати, стоявшей тут же. По всему было видно, что женщина сильно измождена горем. И настолько похудела, что скулы резко выделились на лице.Ребенок проснулся и заплакал.— Ш-ш-ш, не нужно, не буди маму, пусть поспит целительным сном, — ласково прошептал Ратко и тихонько запел мелодичным и звонким, как колокольчик, голосом: — Рано солнышко из-за гор встаёт да малюточке спать не даёт. Ты мой маленький, глазки закрой и поспи, я рядом с тобой.Олег Минаев шел по больничному коридору и в который раз молил бога о помощи. У него умирал сын. Умирал долго, уже три месяца, а врачи разводили руками и говорили, что это и так чудо, что он не умер сразу после родов. Было вдвойне больнее от того, что вслед за сыном медленно уходила его жена, не желая жить. Она десять лет лечилась и ждала, когда забеременеет, а тут такое. Сейчас Олег отдал бы всё на свете только бы спасти их обоих. Когда он зашел в палату, то увидел мужчину всего в белом, поющим у кроватки маленького Мишеньки. Олег подумал , что это очередной врач, но, приглядевшись, увидел на нём не одежду медика. Мужчина обернулся на звук, и Минаев разглядел очень молодого, красивого парня с волнистыми золотистыми волосами, свисающими до плеч. А ещё на него смотрели совершенно необычные бирюзовые глаза.— Кто вы, что вам тут нужно? — ощетинился Олег, подходя ближе.— Мне нужно многое, а вам ещё больше, Олег Витальевич. Ваш сын умрет через пять дней, а ваша жена следом за ним, через месяц, — спокойно проговорил Ратко.— Поиздеваться пришёл?! Да я сейчас охрану позову! — грозно предупредил Минаев.— Лучше спросите свою охрану, как я сюда вошёл, на мне даже медицинского халата нет. Хотя у них не было выбора, в любом случае я бы сюда попал.— Тогда говори, что тебе нужно и убирайся, — процедил Олег.— Я уже говорил, в первую очередь вам нужно. Я могу их спасти, и столь горячо любимые вами люди проживут ещё долго и счастливо, — Ратко подошёл к столу и сел на стул. — И за это я должен продать душу дьяволу? — нервно засмеялся мужчина.— Я похож на дьявола? — усмехнулся парень.— Я не верю в такие злые шутки, потому что даже врачи умыли руки. — Я не врач. Но помочь действительно могу. Вам же все равно терять нечего, почему бы не рискнуть? — Ратко сделал приглашающий жест, присесть на соседний стул.— Что я должен буду сделать? — тяжело опустился на стул Миронов.— Подписать этот договор, — Ратко подтолкнул к нему лист бумаги, — Читайте.— Я Миронов Олег Витальевич и Ратко, сын Далибора из рода Лучезарных целителей, заключили настоящий договор. В случае если Ратко полностью исцеляет моего сына и жену, я обязуюсь оказать ему помощь. А именно: сделать легальные документы на имя, которое укажет последний; купить на его имя квартиру и построить либо купить небольшую кузницу. В случае невыполнения Ратко своих обязательств, договор расторгается полностью и не обязывает меня ни к каким выплатам и компенсациям, — прочитал Олег.— Все предельно ясно, не так ли?— Да, но если я обману и не захочу потом платить, об этом ничего не написано, — мужчина всё ещё не верил в происходящее.— А зачем? Просто знайте, что договор вернется на круги своя, а значит, и болезни ваших родных.— И все же я не верю, это какая-то издевка. Бред полный, и эти имена странные. Вы что, из какой-то секты? Всё, я устал слушать этот бред, вызываю охрану, — сказал Олег, но тут проснулась его жена.— Олег, ты здесь? Позови врача, у меня сильно болит грудь, и я вся мокрая, — тихим голосом сказала женщина.— Не волнуйтесь, у вас просто молоко потекло. Нужно сцедить, тогда будет легче, — улыбнулся Ратко. — Но как, оно у меня пропало на третий день после родов, — удивилась женщина и заглянув за ворот платья, воскликнула, — не может быть, Олег, молоко!— Ещё как может, вам нужно много кормить сейчас сына. Молоко матери это — сила её рода. Ну что, мне уйти или подпишете договор? — Ратко медленно поднялся.— Нет, стой, я подпишу.— Хорошо, тогда сразу же после, заберёте их под свою ответственность и отвезете к себе в коттедж. И ещё важно, чтобы документы о любом упоминании Мишенькиной болезни были уничтожены. — Я понял, — Олег взял со стола ручку. — Нет, не так, кровью, — Ратко достал из холщовой сумки, лежащей на столе маленький серебряный кинжал, — Кстати, чтобы никого не смущать, зовите меня просто - Роман. А моё настоящее имя забудьте. Договор сгорит сам собой, когда будет выполнен, и моё настоящее имя уйдет вместе с ним.