Глава 6

— А дальше вы отдадите ключ. Или сами откроете эту дверь, — резко развернулась к нему спиной, решив, что за завесой моих длинных тёмных локонов будет менее постыдно. — А потом я уйду. Мне домой надо, — пробормотала совсем тихо, озираясь по сторонам в поисках злосчастных чулок, которые требовалось срочно надеть.

Не сразу, но всё же определила, что те валялись около пальмы. К ней я и направилась. Ну, как направилась. И полшага сделать не успела, как оказалась в капкане сильных рук. Владимир выставил их по обе стороны от меня, уперев ладони в дверное полотно, заставляя моё сердце вновь и вновь колотиться, как бешеное.

— Не так быстро, мышка. Мы ещё не закончили с тобой.

— Эрида. Меня зовут Эрида. И мы закончили.

— То есть, пойдёшь раздетой? — насмешливо заметил Белов.

Что сказать...

Досадное замечание.

Хотя и справедливое.

О котором я сама со всеми последними событиями совершенно не подумала. Мозги у меня слишком кипят и плавятся.

— Может быть даже не одна, если учесть, что и вы тут не совсем одеты, — съязвила с расстройства.

— А я не против. Здесь и не такое видели, — фыркнул неожиданно весело мужчина, а на мои плечи легла его рубашка. — Сама застегнёшь или одевать тебя тоже мне прикажешь? — снова глубоко вздохнул, и: — Соблазнительно пахнешь, Мышка.

Парфюмом я никаким не пользовалась, разве что совсем немного сандаловым маслом во время принятия ванны, поэтому что он там унюхал — непонятно. Как и непонятно то, с чего он вдруг решил, что я и дальше буду смирно стоять и позволять ему надо мной издеваться.

— Какие могут быть приказы, Владимир Николаевич? — обернулась. — Вас же это так злит, — припомнила былое. — Рубашка мне ваша тоже не нужна.

Ещё бы и скинула её в доказательство собственному высказыванию, но не хотелось повторно оказаться перед ним почти обнажённой, так что решила сперва до коробки с вручённым отправителю презентом добраться — потом выпендриваться и дальше гордыню свою демонстрировать. Жаль, осуществить ни то, ни другое не вышло. Стоило попытаться извернуться, дабы освободиться из условного плена, как я тут же оказалась прижата спиной к горячему телу своего недошефа.

И почему он такой обжигающий?

Как босиком по раскалённым углям…

— Поздно, мышка, — шепнул он, коротко поцеловав в висок, отчего я невольно вздрогнула. — У тебя был шанс уйти, но ты его упустила, когда пришла сюда. А потому теперь мы будем играть по моим правилам, — мужские пальцы провели линию вдоль ложбинки груди и принялись застёгивать пуговицы.

Шумно сглотнула.

— Что ещё за правила такие? — спросила едва слышно, уставившись на чужие манипуляции.

У меня ж мозги расплавились, вот и спросила.

Мало ли, в будущем пригодится…

— Правил много, Мышка, — любезно ответил мне Владимир, продолжая застёгивать пуговицы. — Но пока что тебе достаточно знать одно-единственное. Нерушимое. Полное и безоговорочное подчинение. Которое ты по-глупости нарушила, хотя тебя предупреждали.

Кончики его пальцев коснулись живота, а вместе со следующей пуговицей и вовсе… ну нет уж! На его запястье совершенно точно остались следы от моих ногтей, с такой силой я впилась пальцами в загорелую кожу.

— Если вам необходимо полное и безоговорочное подчинение, тогда вам стоило найти себе рабыню, а не ассистентку, — выдала в сердцах, в очередной раз обернувшись.

Очень уж хотелось ещё разочек взглянуть в кои-чьи бессовестные глаза. А заодно и в своих возмущение продемонстрировать.

— А я вообще никого не искал, — прищурился он, как-то по-новому меня разглядывая. — И уж тем более ассистентку.

— Я тоже рабыней не нанималась, — не осталась в долгу, как под гипнозом продолжая смотреть в тёмно-зелёный взор.

Именно тёмно-зелёный, а не чёрный, как показалось поначалу.

— И даже не массажисткой, я помню.

— Верно, — прошептала совсем тихо.

Ещё немного и у меня судороги начнутся. Руку-то его я так и не отпустила, сжимая настолько крепко, будто от этого зависела моя жизнь.

— Между прочим, очень жаль, — заметил он укоряющим тоном, тяжко вздохнув. — Мне понравилось, как ты его делаешь.

— Это вы мне уже говорили, я тоже помню, — сперва сказала, потом смутилась от громогласности собственного заявления и поправила саму себя: — Я про вашу первую фразу.

— Сделаешь ещё раз? — проигнорировал мужчина мои слова, продолжив говорить о своём.

— Прямо сейчас? — ненароком вспомнила о том, что мне говорила накануне Алина.

— Начать можно прямо сейчас и прямо здесь, да. А вот продолжим позже и в другом месте. Как ты захочешь.

Вот если бы он остановился после первого предложения, то вполне возможно, что я бы просто проявила столь ценимую им покорность. Но этот шёпот его… слишком интимный, задевающий что-то глубоко внутри, самым непостижимым образом причиняющий странную боль. Нет, не физическую. На самом деле, несмотря на всё то, что Белов сотворил за последние минуты, на разорванную им одежду, к жертве насилия я бы себя точно не причислила. Но… было что-то ещё. Отчего становилось паршиво аж до тошноты, подступающей к горлу.

— Боишься меня, Мышка? Правильно. Бойся. Так безопаснее. Для тебя в первую очередь, — криво и довольно жестоко улыбнулся брюнет, отпуская меня.

— Вы ошибаетесь, — только и сказала, пытаясь вновь сосредоточиться на возвращении своих чулок.

Да только как тут сосредоточишься, если ко всему прочему Владимир принялся снимать с себя ремень.

— Да вы издеваетесь, — простонала, накрывая лицо ладонями.

Если мужчина как-то и отреагировал, я этого не увидела, а вслух он так ничего и не сказал. Зато через пару мгновений я вновь ощутила его горячие прикосновения к талии. На этот раз больше не тормозила, отскочила от него, как ошпаренная. Зелёные глаза уставились на меня со скучающим удивлением.

— Всего лишь хотел помочь с чулками, — пожал Белов плечами.

— Не надо мне с ними помогать! — заверила встречно.

Поскольку дверь в коридор точно была заперта, а в соседнее помещение, где он грушу вчера колотил — тоже не факт, что поддастся, если я попробую её открыть, то выбрала другой вариант временного убежища. Стол. Точнее — противоположную от мужчину сторону.

— Кажется, я поняла, — заговорила снова, оказавшись на более-менее безопасном расстоянии от недошефа, который он-же-попросту-псих. — Это вы специально так делаете, чтоб я сама от вас в ужасе сбежала, с фирмы уволилась, раз уж вас вынуждают со мной работать, — выдала единственное более-менее понятное объяснение происходящему, подозрительно прищурившись.

Владимир сложил руки на груди и заинтересованно оглядел меня с головы до ног.

— И как? Получается?

— Срабатывает, — не стала отрицать.

Но не настолько, чтоб прям завтра уволиться. А то у меня теперь кредитный лимит на карте открыт, мне его сперва погасить надо. Не то Ирида меня придушит. Так что недельку-другую потерплю… как-нибудь. В кабинет к нему заходить больше не стану, например.

— Жаль, что идея не осуществима, — деланно огорчённо вздохнул тот между тем. — Так что… смирись и расслабься, Мышка, — подмигнул, разведя руками.

— Эрида! — напомнила в очередной раз, на всякий случай ещё чуть-чуть подальше от него отодвигаясь. — И это почему это неосуществимая? — прищурилась повторно, уперев руку в бок.

— Да я помню, что ты богиня раздора и хаоса. Не обязательно мне об этом напоминать каждые пятнадцать минут. Память хорошая, уверяю.

— Не обязательно обзываться. Тогда и напоминать не буду, — фыркнула в ответ.

— А ты одевайся как богиня, а не мышь серая, я и не буду обзываться, — хмыкнул брюнет ответно.

— Вы вот одеваетесь, как пижон, я ж вас всё равно по имени отчеству называю, — проворчала с обидой.

Вот чего он к моему внешнему виду прицепился?

Можно подумать, нам с ним детей вместе крестить...

— Это было бы эпично, — заметил как бы между прочим Владимир, доставая из коробки другие чулки.

— Да ладно, я не настолько наглая, — вздохнула, никак не отделавшись от мысли, словно его фраза была ответом не на то, что я обронила вслух. — Как вы, например, — не удержалась от ехидства. — И может вы уже оденетесь обратно, а? — попросила следом.

“Чулки заодно мои трогать не будете”, — добавила уже про себя.

— Именно поэтому ты пришла сюда и бесстрашно стала мне приказывать? — Белов вопросительно выгнул одну бровь. — Это было очень смело, надо сказать. Но ещё более безрассудно.

Тут я смутилась. Самую малость.

— Это была просьба, — уставилась на столешницу.

— Но походила она на самый настоящий приказ, — поманил он меня к себе пальцем.

Мозги у меня, после расплавления, конечно, ещё в норму не вернулись. Но не настолько же всё плохо, чтоб я к нему сама, да ещё добровольно пошла! Так что закономерно покачала головой в отрицании.

— Вы меня вынудили, — заметила на его высказывание.

— Вот и ты меня. Тоже, — устало проговорил тот, а я и моргнуть не успела, как вновь оказалась сидящей на столешнице на этот раз без возможности побега. — Запомни, мой маленький хаос, — зашептал на ухо, — тебе лучше быть милой и послушной девочкой, если не хочешь ненужных для себя последствий. Я могу быть хорошим, а могу быть ещё хуже, чем сейчас. А ты ведь не хочешь, чтобы всё было ещё хуже у нас с тобой? Правда же?

Очевидно, вопросы были риторическими. Понятное дело, что я не мазохистка. Потому и промолчала, стиснув зубы.

— Я сама, — напомнила мужчине, протянув руку, чтобы забрать чулки.

Ясно ведь уже, что я проиграла этот раунд и придется переодеваться в то, что ему вернуть собиралась. Не в рубашке же его реально из кабинета выходить.

— Нет уж, Мышка, теперь я сам, — ухмыльнулся излишне довольно и предвкушающе. — Вашу ножку, миледи, — отвесил шутливый поклон, с весельем глядя на меня исподлобья.

Как бы ни старалась оставаться сдержанной, но губы сами собой расплылись в ответной улыбке.

— Это что, такой вариант кнута за проявленное непослушание?