Глава 10ая, на удивление спокойная

Ему и повезло и не повезло одновременно. Драконы бывают крылатые, а бывают рукокрылые. Это из летающих. Про водных мы тут не говорим, я сам о них мало знаю.. Так вот Медно-жёлтый дракон-новичок оказался рукокрылым. 

Со статистической точки зрения, большинство известных мне животных имеют четыре конечности. Это если не брать в расчёт насекомых. А мы их не считаем, у них нет души, это лишь кусочки, которые когда-нибудь соберётся в целое. Не представляю, откуда у меня такие мысли. 

Так вот, статистически, медный ранее тоже четырьмя (не более) конечностями владел. До переноса сюда. Посему сейчас будет проще привыкнуть. Хотя такие вот суждения вообще из воздуха взяты. Просто мне кажется, ощущается. Или статистике доверяю. Драконы любят статистику. В разных аспектах.

Новенький расположился на каменистом плоскогорье. Он явно был возбуждён, махал крыльями, то подлетал над землёй, то опускался ногами обратно. Не мог скоординировать свои действия. Взмахи опрокидывают сначала в одну, затем в другую, а крылья большие, никак не желают складываться. 

Это всё я ещё и отголосками его мысле-образов ощутил. В таком способе общения ведь решает самоконтроль. В плане — легко перейти от размешлений к транслированию и даже обратно. Медный говорил о своих проблемах не сам с собой, а со всем миром. Он рычал и изливал на площадь вокруг себя. Большую. Что можно назвать — кричал. 

Признаться, со многими именно так и происходит. Может не сразу, но после первой же паники — скорее всего. Это полезно. Прилетевшие на помощь базовые хоть могут понять, чё происходит.  

Наш новичок панику уже явно словил. Про крылья и то, какие они “удобные” и “послушные”. 

Я обогнул беснующегося дракона по дуге на значительном расстоянии, а когда словил его взгляд, тут же плавно приземлился и медленно сложил крылья. 

Медный замер, стоило заметить меня. Склонил голову. Я стою и жду в безобидной позе. Посмотрел он на свои растопыренные кожистые крылья, как у птеродактилей, и по одному давай аккуратно приподнимать повыше да старательно складывать. Подобно моему примеру. Хоть у меня осей упругости пять в крыле, а у него всего три , но всё равно сообразил. Молодец. 

Со вздохом облегчения опустился он на все четыре лапы. Крылья теперь не мешают рукам опереться о землю, просто топорщатся за спиной. Стоим, смотрим друг на друга изучающе. Как быстро он себя в лапы взял, сосредоточился. 

И вообще. Что-то он спокойный какой-то. Где фейерверки? Где катаклизмы? Большой, сильный, а спокойный. Кстати, пока в гляделки играем, расскажу про разницу в строении крыла. Мои крылья — это как ещё две руки с пятью пальцами. Растут из лопаток. Перепонка начинается аж на туловище, этим я среди крылатых уникален, и идёт к локтю, оттуда к запястью (это я о крыле), а потом и между пальцами раскрывается, начиная с мизинца к указательному. Длинными тонкими осями, точнее. Обычно перепонка только от указательного и до мизинца. И лишь у меня идёт дальше ровной полосой. Необычно. Я хорош. Объективно.

Зато у рукокрылых как раз таки это нормально. У них нет рук. Крыло совмещено с передними лапами, но зато очень большая махательная поверхность. Маленькое плечо позволяет не сильно перегружать грудные мышцы. Эффективный полёт получается. Ой, я увлёкся, фанатею просто. Так вот. О чём речь? Ах, да.

Небольшое плечо, зато очень длинные оси. Но начинаются средним пальцем. Указательный выступает в роли противопоставленного большому вне перепонки, на них есть когти и подушечки, чтобы ходить удобно было — опираться о землю. От среднего пальца перепонка, цепляясь за безымянный и мизинец, крепится, всё расширяясь, к телу от самого бедра. 

Строение очень похоже на птеродактилей и других летающих динозавров, которые водятся на соседнем континенте. Собственно, рукокрылые обычно там и появляются. У нас их не много. 

И вот ещё один. Самый большой рукокрыл, которых я встречал. Восхитился им, а затем приуныл — такая громадина и даже огненное шоу не показал. Сейчас просто поговорим и всё. Нда. Я уж настроился на впечатляющее зрелище... 

Тут даже выжигать нечего особо. Одни камни, трава — не жалко. Ну, ещё вот тот лесок бы точно задело. С концами. И за горой большой там уже джунгли, им бы тоже несладко пришлось. Эх, что это я тут ною! Живность совсем не жалею! Ради зрелища? Пф.

Дождались в молчании Изумрудного, затем Морока. Рукокрыл нас пристально рассматривал, а затем завернул — громко так, на всю округу бесконтрольно рыкнул:

— Вы другие!

Я не полностью уловил его посыл. В плане эмоций. Вроде не негатив. Интерес? Пора вступать сильнейшему из присутствующих, дабы показать пример. Возьму слово. 

— Все мы разные. Но есть похожие, — сказал, аккуратно подбирая простые слова с однозначным значением. Сейчас его мозг ещё не умеет передавать картинки, это скорее на мысле-смысловую речь похоже, чем на мысле-образы. Но это не так удобно и наглядно, потому мы используем вторую. Быстрее и однозначней.

— И я на вас не похож, — уже тише сказал он.

Про себя я отметил постановку фразу. Было б “вы на меня не похожи” — можно смело нападать и рвать сразу. А то плохо может кончиться. Случались у нас тут попытки диктатуру над драконами чинить. И в истории мира бывало. Старшие говорят, мол выбирали главного, подчинение его решениям соблюдали. Итог печальный. 

— Таких, как ты, рукокрылых, много. 

— Ясно. 

И снова стоит смотрит. Странно получается. 

— Как чувствуешь себя? Болит что-то? — спрашиваю его и перехожу на мысле-образы, иллюстрируя свои предложения. — Хочешь полетать? Дыхнуть пламя?

Дракон щурится и неуверенно:

— Хотел бы попробовать, — а вместе с этим передал образ себя, неуклюже шлёпающегося на землю. Может даже случайно передал. 

Я ответил своими воспоминаниями. Остальные тоже порадовали вырезками из неудач. Атмосфера смягчилась.  

До конца дня были с ним, другие так и не подлетели. Ставили правильно на крыло. Учили летать. По мере того, что может показать крылатый рукокрылому. Но новенький всё быстро схватывал. Напомнил меня. Изумрудному тоже, о чём он всем и сообщил. На что медный неожиданно отреагировал. Осмотрел меня придирчиво ещё раз и выдал:

— Когда я на самом деле смогу с тобой потягаться?

— На самом деле? — уточнил заинтригованный Морок.

— Сейчас я явно проиграю. Опыта нет совсем. Едва летать научился. 

— Не придуривайся, — осадил я его дружелюбно. — Ты ведь хотел ещё кое-что добавить.

— Что? — сузил он испытующе зрачок. 

— Ты сильнее меня. Но всё равно проиграешь. 

Моя откровенность была оценена. Эх, поживёт от с нами, сообразит, что в некоторые игры играть на самом деле не интересно. Словесные с недоговариванием и интригами — не конструктивны. Сеют раздор и смуту. 

— Можешь вызвать на бой любого в любой момент, — информирую его. — Ты не глупый, сам разберешься, когда есть смысл пробовать. 

Подумал, что огрызаюсь? Что это я почувствовал соперника? Отнюдь. Спешу разубедить:

— Важно научиться адекватно оценивать свои способности. Бои для проверки — один из способов узнать себя и сопоставить. 

— Ой, — это Изумрудный меня оттесняет подальше, — научишь молодёж плохому! Забияка этот в своё время знатно пошкодничал, на перерождение парочку драконов отправил. А ты ему не уподобляйся! Это далеко не самый приятный способ саморазвития. Есть множество других. Получше и плодотворней. 

Дракон, на моё удивление, непоказно заинтересовался открывающимися возможностями. Что же, собрата по беспределу в нём я не найду. Но умный дракон поблизости — это дорогого стоит. А рукокрыл — очень умный. Ещё только начало, а уже словно не первый день тут. 

Разговор об имени как-то сам собой зашёл. Базовые стараются его не заводить, инициатива должна исходить от вновьприбывшего. Точнее новорожденного. И вот он спросил как нас зовут. Озвучили свои имена и церемонно добавили “рад встречать тебя”.

— А как вы получили их?  

Изумрудный ожидаемо начал первым:

— У меня всё просто, по цвету.

— И всё? В смысле, нет кого-то, кто всех называет? 

Мы переглянулись. Странная идея. А у меня закралось одно предположение: этот дракон словно помнит какие-то ассоциации из прошлой жизни. И явно не местной. Убитый здесь и ушедший на новый круг — такое бы не предположил. Хоть и ведёт себя новенький похоже, словно опытный уже. Но. 

Обсудили, пояснили, что у нас нет родителей или центрального управления — это не эффективно, пробовали. Тогда он предложил, чтобы имя ему выбрали мы. 

— А лучше ты, Дэган. Хочу, чтобы именно ты меня назвал, — сказал новенький. 

Я смотрел на него внимательно. И нет, похоже, день с нами повлиял на него благотворно. Больше не юлит, не старается скрыть что. Как будто правда хочет, чтобы это я сделал. Но извини, такую ответственность с себя ты на другого перекинуть не имеешь права. Права перед собой же. Я вздохнул и ответил:

— Я не могу это сделать. Хоть имя для тебя в моей голове уже есть. 

— Почему? — натурально удивился.

— Моё имя ничего не значит, ты заметил, — продолжил я с ещё одним вздохом. — Этому есть объяснение. 

— Не просто приятное слуху сочетание? — удивился медный.

— Я его вспомнил. Сам. Три дня понадобилось. 

— Я над своим четыре думал, — буркнул тихенько Морок.

— Что значит вспомнил? Из прошлой жизни? — не обратил он внимания.

— Мне так кажется, — ответил и решил снизить градус серьёзности. Это ведь всего лишь имя. — Но могу ошибаться. Вдруг это самое распространенное в моём мире ругательство и я умирал с ним на устах. 

— Или это имя твоего возлюбленного, — хихикнул Изумрудный, послав образы еды, малиновых пупырчатых фруктов.

Я не понял, медный тоже нахмурился, а вот Морок побледнел и вскипел:

— Да, я люблю киваши! Они вкусные! Ты уже достал припоминать! — накинулся он на брата.

— А в чём дело? — недоумеваю. 

Покатываясь со смеху, Изумрудный пояснил:

— Ещё бы день раздумий об имени, и звали бы его Киваши! Ахахах! Он как нашёл их впервые, так оторваться не может по сию пору! Спрашивал, нельзя ли сменить имя! Уахаха! И ведь столько над ним думал!

Мы с медным переглянулись. Ничего предосудительного в том, чтобы любить киваши — я не видел. Медный не усмотрел проблемы в имени, как у растения. Морок успокоился, перестал нарезать гневные круги в небе вокруг нас. А Изумрудный в свою очередь скис и надулся: 

— Скучные вы. 

И вот так каждый раз.До чего хороший учитель, а поиздеваться и повыводить из себя окружающих любит. Но я привык. Пофигизм окружающих его быстро отрезвляет. 

И почему я до сих пор не был в курсе этой истории с киваши? Если я к Мороку в гости с этими фруктами заявлюсь — выставить прочь? Обидится? А то я знаю одну рощицу, где их сразу несколько видов растёт. И она у меня в кратере, посему Морок о ней точно не в курсе.

— А что даст, если я вспомню своё прошлое имя? — прервал ход моих мыслей медный. — Зачем держаться за прошлое, если ты уже в будущем?

Я посмотрел на него уважительно. Хороший запал. 

— Знаешь, — начал я осторожно, кивком предлагая пролететься. Поднялись в небо. — Ты прав, здесь море возможностей. Но у меня была проблема. Диссонанс. По началу просто предложенные имена не нравились, не подходили, резали слух. А потом от невозможности выбора мне стало плохо. Паника, что ничего ен подходит, отвращение к каждому варианту.

— Ого! — его удивление выразилось резким снижением высоты. Но выровнялся быстро. 

— Ты так прикипел к своему имени? 

— Когда, наконец, нашёл нужное сочетание звуков, чуть не умер от счастья. Ощущение эйфории накрыло меня  может на час. 

Медный стал допытываться, а со всеми ли так. Ответили, что неприятие встречается всегда, но экстаза от удачного имени никто не испытывает. По крайней мере вот такого резкого. А то Изумрудный признался, что ему со временем всё больше нравится, как мурчаще он зовётся. И как это имя подходит к его внешности. Показал образ, как он рассматривает себя в отражении воды. И правда как драгоценность.

Что-то учитель сегодня какой-то откровенный. Неужто различие в силе так подействовало? Мне говорили, что в присутствии сильного более слабому хочется... быть искренней, что ли. Но разница должна быть сильнее,чем у Изумрудного с медным. Я вот не ощущаю ничего подобного. А может и он тоже. Базовый, всё же. Все мы в одной категории силы.

А новенький-то призадумался. В удачное время как раз. Летим мы вчетвером, вокруг закат разливает яркие краски, животные голосами красиво территорию обозначают, воздух холодеет и томно тяжелеет. В общем, красота! Самое оно для подумать. Я так, кстати, своё имя и вспомнил, на закате.

Когда приземлились, уже в сумерках, рукокрыл подошёл ко мне, неуклюже ковыляя (это ему пока сильно хуже полёта давалось) и сказал уверенно:

— Я хочу услышать имя. То, что ты мне дал про себя.

Остальные заинтересовались. А он продолжал:

— Я ведь не обязан его брать, но мне интересно. И думаю, что понравится. 

Я молодым тоже таким странным был? Высокопарщины не замечаю, но… А хотя, что это я дурю. Сам испытывал множество разнообразных эмоций и мотиваций в первое время. Ой, да и после тоже. Смягчился. 

— Ты мне ничего не должен. Принимай решение от души, — посмотрел я на него. Тот кивнул. — Медный. Это пришло на ум, когда впервые увидел отблеск твоей чешуи на солнце. 

— Выходит, это первая мысль того, кто меня первым увидел, — взвесил он. — Польщён, что это был ты, Дэган. Я бы хотел взять имя Медный.

У меня по всему телу неожиданно волна мурашек прошла. Удовлетворение? Чем-то оно напомнило ту эйфорию, или это я сам себе надумал… Волнительно как. Я назвал другого дракона. Ух. Никогда не думал, что такое со мной случится.

Братья подошли поближе и оценивающе прошлись взглядом по новичку. 

 — Тебе подходит. Хороший выбор, — сказал Морок. — Дело даже не в цвете шкуры. Медь -металл, имеет свои свойства. Тебе подходит с ней ассоциироваться.

После этих слов я взглянул по иному на новое имя. А ведь и правда. Для меня оно отражало лишь цвет. Но на деле, это материал. И вот уже совершенно другой оттенок. А ему и правда идёт. Даже очень.