3

— Приятно познакомиться, дивная госпожа, — оборотень Гор, её цель, стоял и улыбался со значением, весело поблескивая желтоватыми глазами.

Шёл один из великосветских драконьих приёмов, они оба были облачены по последней моде, серьёзны и собраны, как и полагается в подобных обстоятельствах. При этом он, разумеется, узнал её запах, а она — его фигуру и манеру двигаться (как оказалось, она зря волновалась: там, на арене, его лицо тоже было изменено).

— Итак, как вам Предгорье? — продолжал зубоскалить волк, — Успели полюбоваться на достопримечательности?

— О да, они... впечатляют, — расплылась Раока в ответной улыбке, — Такие пейзажи, такая выразительность архитектуры... Не зря эта страна считается оплотом культуры — моё сердце не раз стучало здесь чаще.

Гор склонил голову, пряча неподобающее случаю выражение лица, а после вдруг сказал:

— Знаете, я как-то... не очень создан для всех этих светских разговоров.

— Ну, вы выбрали, в таком случае, не самый подходящий досуг, — Раока глазами указала на разряженную в пух и прах публику, — Я бы сказала, что могу представить обстоятельства, которые вам... больше к лицу.

Да, белый круг арены или азарт погони, например.

— Тут моя пара, — пояснил волк просто, — Значит, и я тоже. А вас как сюда занесло? Вы тоже не кажетесь... такой уж светской, или как это правильно сказать.

— Думаете, если покопаться в грязном белье половины присутствующих, их манерные маски не пойдут трещинами? Боюсь, вы наивны, если так. А насчет вашего вопроса — я тут по работе, — улыбнулась Раока, не желая ничего пояснять: легенда, конечно, была заготовлена, но конкретно этому существу до абсурда не хотелось лгать, — А кто ваша пара?

— О, — на лице волка промелькнула тёплая улыбка, — Его зовут Ис.

— Дракон? Эдак вас угораздило!

— Сам в шоке, — рассмеялся оборотень, став вдруг потрясающим красавчиком. Раока прикусила щёку изнутри — эмоции, казалось бы, давным-давно задавленные ледяным безразличием, вдруг всколыхнулись. Эту цель до иррационального не хотелось убивать — почти как того, о ком по сей день так больно вспоминать.

— И как вы справляетесь? — спросила она, чтобы не молчать, — В перерывах между походами в интересные места вроде того, где мы встретились впервые.

— Я выработал тактику, — заговорщицки сообщил волк, — В любой сложной ситуации притворяюсь дураком. По факту, помогает не только в армии. Впрочем, кажется, вам это тоже знакомо?

— Вполне, — ухмыльнулась она, — Девушкам это даже проще.

Кольцо с ядовитым шипом жгло пальцы калёным железом. Волк глядел с радостью существа, которое встретило среди толпы зомби кого-то не только живого, но и приятного в общении.

— Пить будете? — спохватился он, — Пыльцовой настойки нам тут не нальют, но какое-нибудь годное вино — вполне вероятно.

— Буду, — ответила задорно, и оборотень тут же отчалил за напитками. Раока осталась стоять.

Приказ... их учили подчиняться, не думая, не жалеть ни себя, ни других. Старательно, скрупулезно выбивали своеволие, и последнее испытание должно было отсеять неподходящих. Только вот с ней, Раокой, вышла осечка...

— Все в порядке? Вас кто-то расстроил? — вопросил волк, — Вы пахнете горем.

— Дурные воспоминания. Иногда, знаете ли, накатывает.

— Нельзя позволять им управлять нами!

Раока на миг застыла.

Перед глазами промелькнул другой зал, тот, где проходило последнее испытание, бешеные синие глаза напротив и яростный крик: "Нет! Нельзя позволять им управлять нами!"

Ты обещал подать весть из Чертогов Смерти, Эллин. Так неужели...

— Извините, Гор, — сказала она, не прикасаясь к бокалу, — Мне, кажется, уже пора.

— Что-то не так? — нахмурился волк. Раока передёрнула плечами:

— Нет-нет, просто я вспомнила об одном незавершённом деле, так что... Извините!

Она считала в тот момент себя почти героем: ей хватило сил улыбнуться сожалеюще и небрежно.

— До встречи.

— Да, до встречи, — очередная ложь. Печать на спине уже зудела, реагируя на намеренное невыполнение приказа. Пройдёт жалкий десяток минут, и это неудобство обернётся болью, а потом — весьма неприятной смертью.

С другой стороны... хоть, хоть так умирать. Вопрос лишь в том, тащить ли милого оборотня, волею судьбы оказавшегося целью для политических интриг, за собой. Большая часть знакомых ей фейри ответила бы, что, коль скоро ты тонешь, топи за собой окружающих. Но Раока вновь вспомнила Эллина и его проклятое "Нельзя позволять им управлять нами". То, что эту фразу повторил волк — совпадение или перст судьбы? И имеет ли вообще смысл отделять одно от другого?

Раока шла сквозь пёструю толпу, улыбаясь, и думала о судьбе и неизбежности, о свисте гильотины, который слышался ей в хрустальном звоне бокалов и выверенном смехе присутствующих, а ещё — о Эллине.

"Мы скоро встретимся, — говорила она ему мысленно, — Помнишь, ты рассуждал о некой сияющей точке, к которой ведут все дороги, о перекрёстке, с которого не свернуть? Кажется, я здесь, и поняла твой знак. Пусть эта тварь отсосет напоследок — я сдохну свободной, не выполнив её приказа. По своему выбору"

— Дивная госпожа спешит?

Этот голос был таким, что раз услышишь — вовек не забудешь: жгучий, словно соль на свежей царапине, бархатистый и вкрадчивый, как первое прикосновение кошачьей лапы к избранной для игры мыши. Растягивая губы в кокетливой улыбке и поднимая взгляд на говорившего, Раока чувствовала, как басовито зазвенела внутри перетянутая струна: себе подобных узнаешь с первого слова, тут без вариантов.

Что же, он был прекрасен: не слишком высокий, худощавый, весь состоящий из углов, с дивно очерченными характерными губами и тонким аристократичным носом. Его полупрозрачные волосы не спускались косой, как у других драконов, а небрежно разметались по плечам, а киото поблескивал снегом. Так вот каков ты, Ис Ледяной...

— Да, если честно, — она добавила в голос сожаления. Умом понимала, что сбежать не получится — не зря же он подошел — но как же не попытаться?

— Понимаю, — он улыбнулся, и в этом было что-то от блеска стали, — Но все же вынужден попросить вас задержаться. Пройдёте со мной?

— Разумеется, — Раока положила руку на подставленный сгиб локтя. Если уж тебя ведут в пыточную, то почему бы не галантно? Пожалуй, вздумай она основать какой-нибудь знатный род на человеческий манер, этот девиз ему вполне бы подошёл

— Прошу, — не спрашивая о её вкусах, Ис поставил перед фейри знакомую пыльцовую настойку. Раока, приподняв бокал в пародии на тост, пригубила. Зуд в метке начал плавно трансформироваться в боль — обратный отчёт пошёл.

Ис пристроился в кресле напротив, подпёр подбородок кулаком, глядя на неё задумчиво и оценивающе. Их разделял стол из белого дерева, ноги утопали в черном ковре, и вся комната — как контраст этих двух цветов. "Интересно, было ли тут так много чёрного до того, как он встретил Гора?" — подумала Раока.

— Мы могли бы, конечно, ещё поиграть, походить вокруг да около, — сказал дракон, — Но я не вижу в этом смысла. Развей мои сомнения: почему ты не попыталась убить Гора?

А вот это было... неожиданно.

— А это такая формула вежливости: всякий, кто приходит, должен попытаться убить твою пару? Я явно чего-то не знала о драконьих традициях.

Ис дернул краешком губ, словно отдавая должное хорошему выпаду.

— Скажем, в результате некоторых игр и договоренностей с Королевой предполагалась небольшая рокировка, — сказал он насмешливо, — И ты должна была исполнить в этом спектакле главную роль.

Во рту стало горько. Зря она не попыталась убить оборотня.

— Господин Гор — отличный актёр, — светски улыбнулась Раока, чтобы не заплакать, — Я поверила в его искренность. А ведь он с самого начала все знал, верно?

Боль становилась все сильнее, вгрызаясь во внутренности щупальцами, и добавляющееся к ней горькое разочарование было пикантной приправой.

— О, он не знал, — мурлыкнул дракон, неотрывно наблюдая за её реакцией, — Волки... У них почти вполовину меньше самок, и они до смешного не любят причинять им боль. Потому я, как правило, не спешу посвящать его в подобные подробности — особенно, если речь о ком-то, кто ему понравился.

Раока прикрыла глаза, скрывая облегчение. Было приятно думать, что последняя в её жизни доброта все же не оказалась ложью.

Держать лицо становилось все тяжелее, боль охватывала тело, конечности немели. Она откинулась на спинку кресла, силясь сделать жест сколько-нибудь небрежным, и перекатила голову, глядя, как тёмное небо за окном расцвечивает праздничный салют.

— Надо сказать, я предвкушал, как разберу тебя по кусочкам, — говорил Ис между тем, — В том числе потому, что ты понравилась Гору — драконы и их милые инстинкты, сама знаешь. Но сейчас, глядя на тебя, я склонен признать, что у моей пары неплохой вкус. Итак, что за приворот такой?...

Он говорил что-то ещё, но звуки стихали. Раока силилась держать глаза открытыми, чтобы в них отразился салют. Приворот? Глупый дракон, это все не важно. Я иду к тебе, Эллин... вот и конец игры...

Изукрашенное яркими сполохами небо вдруг сменили глаза с ромбовидным зрачком. Раока улыбнулась, глядя в них — и потеряла сознание.