Глава 2. И что теперь

После пятого землетрясения, стало как-то морально проще и я продолжил жевать колбасу и хлеб, запивая всё это пепси, а вскоре появились и остальные.

— Хуясе, в одно жало точит сидит, — прокомментировал увиденное Мутный, — Там есть ещё?

— Угу, — отреагировал я, — Вон в том пакете.

— Я бы на вашем месте не стал так тратить продукты, — решил дать свой совет Андрей, — Из колбасы лучше суп варить, так больше выйдет, а храниться она может пару недель. Лучше вначале скоропортящийся продукт употребить...

— Иди нахуй, — прервал лекцию Мутный, — Жрать хочешь, или будешь мозги ебать?

— А, — махнул рукой парень, — Давай. Какая теперь разница.

— Ну, и чё нам теперь дальше делать? — уточнил я, — Чё ты там про восемь дней гнал?

— За это время успеют разложиться все самые агрессивные вещества, которые выделяются при ядерном распаде. Останутся только Цезий и Сторнций. Самое страшное это Йод сто тридцать один. Но за восемь дней его станет меньше в два раза. Вот кстати таблетки йода, его нужно каждый день принимать.

— Ебать задвигает, — захохотал Мутный, — Йодом раны мажут, что-то пока от этого никто не умер. Да и если он такой опасный, хули ты его нам жрать предлагаешь? Вот про Сторнций я слышал. Реально опасная хуйня, может третья нога вырасти.

— Это не тот Йод, — не согласился Андрей, — Тот, который образуется при ядерном взрыве очень опасный. Самое главное не допустить попадания радиации в организм. Лучше всего использовать защитную одежду и противогазы.

— Ну этого говна там навалом, — кивнул я в дальний конец бункера.

— И это нам большой бонус, — уверенно кивнул парень, — В общем самое страшное это пережить первый дождь, с ним выпадут основные частицы. Через восемь дней фон значительно снизится и можно будет выйти наружу.

— Ты уверен? — всё же заинтересовался Мутный, — Вон в Чернобыле до сих пор жить нельзя, а столько лет прошло.

— Там была авария на атомной станции, — не согласился Андрей и снова пустился в объяснения, — Очень много опасных веществ, просто сгорает при атомном взрыве, а на АЭС, в Припяти, этого не произошло и целые куски графитовых стержней валялись под открытым небом вместе с нераспавшимся Ураном. Там очень много нюансов, но просто поверьте, что авария и взрыв, это совершенно разные реакции.

— То есть ты хочешь сказать, что мы скорее всего выживем? — уставился на умника я.

— Ну всё тоже не так просто, — улыбнулся паренёк, которого начали воспринимать всерьёз, — Отныне нужно быть очень осторожными. Радиоактивный фон повсюду и самое главное, чтобы частицы не попали в организм. Наша жизнь теперь уже никогда не будет прежней.

— У кого как, — усмехнулся Мутный, — У нас вряд-ли что-то изменится. Хотя... Это же что теперь получается, никаких мусоров?

— Выходит, что так, — подтвердил его догадки Андрей, — Скоро начнётся война среди выживших, за остатки еды и воды. Из природных источников пить больше нельзя. Да и не факт, что у нас много шансов прожить долго. Скорее всего мы умрём от лучевой болезни, потому что всё вокруг будет жутко фонить.

— Ты же сказал, что мы теперь выживем? — подковырнул его я, а то он что-то противоречить начал, — Что-то не вяжется у тебя парень.

— Я всего лишь говорил, что у нас больше шансов на это, — не согласился Андрей.

— Еба-а-а! — наконец поднялась с поддонов Боня, — Вот это меня вштырило. Там ещё осталось чего?

— Руки нахуй, — соскочил до сего момента спокойно сидящий Мутный, — Это всё что есть, потерпишь.

— Да здесь дохуя ещё, — не обращая никакого внимания на него, шалава потянулась к изоленте.

— Я тебе что сказал, дура, — Мутный подхватил остатки дозы и сунул себе в карман, — Обойдёшься пока.

— Ну и соси себе сам теперь, — показала Боня средний палец, после чего сделала пару шагов в угол и села мочиться прямо при всех.

— Ты чё, совсем ебанутая? — снова подскочил наркоман, — Мы теперь здесь ссаньё твоё нюхать должны.

— Да мне насрать! — заорала та и направилась к выходу, продолжая удерживать средний палец в нашу сторону, — Эй, какого хуя тут эта железка? А ну выпустите меня!

— Иди, успокаивай свою лохудру, — кивнул я Мутному в её сторону головой.

— А чё я то? — начал возмущаться тот.

— А нехуй было вообще её сюда тащить, — огрызнулся я, — Заткни её, бесит уже.

Боня перешла на визг и во всю колотила чем-то по гермодвери, в общем старалась производить крайне неприятные звуки.

Мутный поднялся с места и направился вслед за ней, вскоре со стороны двери донёсся звонкий щелчок, возня и ещё более громкий крик. Мы с Андреем подхватились одновременно и побежали на помощь.

Мутный сцепился с девушкой не на шутку, та расцарапала ему щеку, но всё же мужская сила побеждала. Наркоман одной рукой держал Боню на волосы и ногой бил её прямо в лицо.

Андрей прямо с разбегу прыгнул на Мутного и сгрёб того в охапку, прижав руки к телу. Боня почувствовав защиту, тут же со всего маху пнула обидчика по причинному месту, от чего тот захрипел, выпучил глаза и упал на грязный, бетонный пол.

На этом девушка не остановилась и добавила ему ногой в живот, пришлось вмешиваться мне, чтобы угомонить наркоманку.

Казалось бы конфликт можно считать исчерпанным, но Боня так не считала.

— Отпусти меня пидор! — взвизгнула она и набросилась теперь на меня.

Я смог увернуться от двух ударов в лицо, но носком кросовка в голень всё же получил, после чего уже психанул сам и с силой оттолкнул шлюху. Девушка отлетела, запнулась о какой-то кусок трубы и со всего размаху прилетела головой в торчащий из стены кусок арматуры. Раздался противный хруст, Боня свалилась на пол и несколько раз подбросив ноги замерла в неестественной позе.

Андрей сразу бросился к ней и приложил пальцы к шее, после чего начал прикладывать ей ухо к груди.

— Ты чего? — не сразу сообразил я прибывая всё ещё в запале.

— Нихуя, — резко ответил Андрей, — Пиздец, ты её убил!

— Да ладно, она просто упала, — попытался отмахнуться я.

— Прохладно, бля, — закричал парень, — Она не дышит.

Он разорвал на ней блузку и попытался произвести процедуру реанимации, вдыхая ей воздух в рот и толкая ладонями в грудь. При этом всё делал совершенно не так.

— Отойди, — подвинул его я, — Нажимать нужно прямыми руками на ладонь выше соединения рёбер.

— Ты то откуда знаешь? — истерично спросил Андрей.

— Тебе бы столько нариков захлебнувшихся блевотиной откачать, тоже знал бы, — усмехнулся я и начал давить на диафрагму, — В рот ей дунь пару раз.

Андрей послушно сделал то, что попросили, на что я презрительно скорчился, вспомнив недавние процедуры Мутного с её ртом, но давить не прекратил. Из Бони вырвалась отрыжка, но признаков жизни она так и не подавала.

— Давай ещё, — попросил наркоман.

— А сам чего? — внезапно, после отрыжки отодвинулся парень.

— Да у неё во рту хуёв больше побывало, чем в этом городе проживает, — усмехнулся я и Андрея тут же вырвало.

Пересилив себя, я всё же попытался наполнить воздухом лёгкие Бони, сделав несколько выдохов ей в рот, предварительно прикрыв его тканью её же рубахи.

Девушка так и не подавала признаков жизни. После беглого осмотра, я обнаружил на её затылке небольшую вмятину из которой сочилась кровь.

Видимо напоровшись на арматуру, девушка повредила основание черепа, что и привело к её мгновенной смерти. Откачивать после такой травмы, это пустая трата времени.

— Ебать денёк сегодня, — пробормотал Мутный, который более или менее отошёл от удара по яйцам и с бледным видом сидел на полу прижавшись спиной к стене, — Сначала Саня, теперь вот она.

— В смысле сначала Саня? — утерев рот рукавом спросил Андрей.

— Андрей, вы чего так дол... — не успела договорить подошедшая Лена, выхватив неестественную позу Бони своим фонарём, — Что с ней?

— Не подходи, — сразу крикнул Андрей, — Это он её убил, — указал он на меня, — Не нужно, чтобы здесь оставались твои отпечатки.

— Кому они нахуй всрались теперь, отпечатки эти? — хохотнул Мутный, — Ты же сам сказал, что над нами пиздец.

— Она что мертва? — испуганно продолжила девушка и тоже принялась блевать рядом.

— Я ебал на это смотреть, — сделал вывод Мутный и осторожно поднялся с пола, — Пойду бахнусь лучше.

Я молча ушёл следом, а Андрей остался и пытался всячески приободрить Лену.

Мы едва успели закончить все процедуры, когда парочка вновь появилась в общем помещении с поддонами. И кто только их сюда столько притащил?

Они сели немного отдельно и стали тихонько о чём-то говорить, точнее это Андрей бормотал, девушка лишь слегка всхлипывала.

Слегка взбодрившись уколом, я и Мутный решили, что пора бы обсудить то, что сегодня произошло.

— Как думаешь, там снаружи теперь одни руины? — спросил я.

— Я ебу? Сходи посмотри, — ответил Мутный, — Э, фтсиу, как там тебя? — крикнул он Андрею, — Поди сюда.

— Не ходи, — тут же зашипела Лена и попыталась придержать его за руку.

— Чего надо? — всё же прислушался тот и задал вопрос оставаясь на месте.

— Что там теперь снаружи происходит? — повторил свой вопрос я, — Город разрушило полностью?

— Не уверен, но скорее всего город в полном порядке, — неохотно ответил парень через некоторое время, — Максимум окна выбило, ну и с полок что-то упало.

— Тогда хули мы тут сидим? — сделал собственные выводы Мутный.

— Первые часы после ядерного взрыва, самые опасные, — терпеливо продолжил Андрей, — Я же вам объяснял. Нужно ждать, минимум восемь дней, лучше больше.

— У нас жратвы столько нет, — указал на пакеты я, — Да и воды не так много.

— У нас есть немного, — произнесла слабым голосом Лена.

— Вы это, извините, что так вышло, — от чего-то неуютно почувствовал себя я, люди-то вроде нормальные, не то сто мы, — Я не хотел, чтобы она... Ну вы понимаете.

— Угу, — тяжело вздохнул Андрей, — Её нужно где-нибудь положить, желательно за дверью, или в пакеты завернуть. Скоро она станет издавать такие запахи...

— Ха-ха-ха, — тут же развеселился Мутный, — Она и в лучшие дни пованивала, представляю что будет.

— Долбаёб, — прокомментировал его фразу я, — В конце бункера дверь есть, там кажется раньше генератор стоял.

— Я видел, — подтвердил кивком свои слова Андрей, — Мы там туалет хотели устроить.

— Одно другому не мешает, — вновь заржал Мутный, — Да я шучу, хули вы напряглись сразу.

Немного посидев молча, мы всё же собрались с силами и пошли перетаскивать мёртвую Боню. Лена закрыла лицо руками, снова начала всхлипывать, когда трое парней, кряхтя тащили не такую уж и лёгкую шлюху. Грохнула железная дверь и мы вскоре вернулись обратно, заняв каждый свои поддоны.

— А как понять, что фонит, а что не фонит? — Снова начал разговор я.

— Ну глазами такое конечно не увидеть, — выдержав паузу ответил Андрей, — Лучше всего иметь при себе счётчик Гейгера, это такой прибор...

— Я наркоман, но не идиот же, — прервал объяснения я, — А если нет с собо такого?

— Тогда лучше не прикасаться к еде, которая засыпана пеплом, или белым налётом, похожим на снег.

— Чё им там нормально не жилось? — вставил свои пять копеек Мутный, — Нахуй так жестить вообще?

— Это ты у меня спросил? — удивился парень.

— Не, это я так, — отмахнулся тот, — Настроение философское.

— Чего? — усмехнулся я, — Ты хоть знаешь, что это слово обозначает вообще?

— Иди нахуй, — я тут же был послан товарищем.

— Нам лучше экономить энергию, — внезапно пришло озарение на Андрея, — Аккумуляторы запасные конечно есть, но их не хватить на все восемь дней.

— Ну выключи тогда, — пожал плечами я, — Мне похуй, я и в темноте могу.

Бункер погрузился в непроглядную черноту, а Андрей чертыхаясь возвращался на своё место на ощупь. Когда была открыта внешняя дверь, слабый свет всё равно поступал в первый зал, где все мы и обосновалась. Теперь же ему неоткуда было взяться, так как помещение герметично закрыто. Ещё неизвестно, на сколько, но если всё так, то хватит ли воздуха на все восемь дней?

Я где-то слышал, что первым признаком нехватки кислорода, становится жара. Вроде как в помещении делается будто в теплице. Ну такое не сложно заметить в комнате, если она полна людей. Например если отмечать день рождения на кухне. Спустя пару часов там уже невозможно будет находиться, даже если дело происходит зимой и помещение не отапливается.

Пока в бункере держалась промозглая прохлада, а это значит: бояться нечего.

Я лежал на поддонах и размышлял о том, что же теперь будет. Как жить дальше? Сможет ли человечество вновь возродиться? И что делать нам всем?

— Мутный? — толкнул я локтем в бок своего товарища.

— У? — коротко спросил тот.

— Спишь что-ли?

— Неа, думаю.

— Ты разве умеешь? — не удержался и подколол его я.

— Ты чё хотел? — не повёлся и не стал продолжать тот.

— Чё делать то будем? Героина нам больше точно никто не продаст.

— Это я что-то как-то не подумал. Да похуй, я тут ещё пару барыг знаю, на первое время затаримся.

— А дальше чё?

— Я тебе блядь Вангачто-ли?

— Хули ты психуешь? Я просто спрашиваю.

— Понятия не имею. Ты сам что предлагаешь? Я в нормальном то мире жить не умею, а ты меня про такое.

— Вот и я, не умею, — вздохнул я и замолчал.

— А почему Гера? — нарушил тишину вопрос Андрея, — И Мутный, тоже странная погоняла.

— Пиздатая погоняла, — огрызнулся последний, — Я замутить могу всё, что душа пожелает. А Гера, фамилия у него такая: Герасимов. Му-му бля, ха-ха-ха.

— Понятно, — произнёс парень и бункер снова окутала тишина.

— Бля, у меня хуй встал, — непонятно для кого озвучит сей момент Мутный, — Вот нахуя ты Боню пизданул, ща бы она отсосала.

— Бля, Мутный, закрой рот, а? — остановил его я, зная что сейчас тот начнёт гнать хуйню.

— Ты когда нибудь трупы ебал? — тут же оправдал мои надежды он.

— Да заткнись ты сука! — вдруг злобно крикнула Лена, — Слушать даже такое тошно! Ебанат бля!

— Ха-ха-ха! — залился смехом Мутный, но развивать тему не рискнул.

— А может там всё нормально? — в очередной раз нарушил тишину я, — Вдруг не было никакого ядерного взрыва? Может нас просто всех приглючило?

— Мы не употребляем, — тут же отозвался Андрей, — И ощущали тоже самое, что и вы.

— А что я ощутил? — приподнялся на локтях я и уставился в темноту, — Ну земля дрожала и чё, взрыва я никакого не слышал.

— Грохот был несколько раз, — возразила Лена.

— Почему-то этот грохот на гром больше походил, — присоединился Мутный, — Мне вот тоже с трудом верится, что правительство на такое пойдёт.

— Об этом уже давно разговоры шли, — вновь подал голос Андрей, — Просто вы не внимательно слушали. Сокращение населения земли, вам эти слова ничего не говорят?

— Ой да слышал я про эту хуету, — прокомментировал Мутный, — Кончай свои телеги по ушам катать. Может посмотрим что там?

— Нет, — тут же возразил парень, — Ждём восемь дней. Если там всё нормально, то вы всё равно ничего не теряете.

— Ну в общем да, — согласился тот, — Да похуй короче, я спать.

— Наконец-то, — чуть слышно прошептала Лена.

Странно, но я почти не раздражал её, в отличие от Мутного, тот бесил девушку одним своим видом, ну а уж если рот открывал, так вообще полный абзац. Однако выбора у неё нет, придётся сидеть с нами, отбросами, ещё семь с половиной дней. А затем пусть валят нахуй со своим Андреем.

Примерно тоже самое сейчас творилось в голове у Лены, которая думала про Андрея. Как только бункер откроется, она обязательно попросит его бросить этих наркоманов.

Он конечно хороший парень, может начать испытывать к ним жалость, но с такими придурками, только неприятности собирать. Что теперь ждёт их впереди?

Родители отказались прислушиваться к молодому человеку, посчитали все его слова выдумкой. Мама так и сказала: "Он совсем с катушек слетел со своими подземельями".

Девушка хлюпнула носом, поняв, что возможно больше не увидит своих родителей. От этих мыслей ей стало холодно и одиноко, и она ещё сильнее прижалась к Андрею, подсознательно ища в нём защиту.

Тот глубоко вздохнул и обнял её.

Тишина стала давящей. Словно люди, запертые в бетонной коробке на территории бывшего приборного завода, ощутили всю толщину грунта и строительных конструкций над собой.

Больше всего пугала неизвестность. Даже я, что привык жить одним днём, вдруг задумался о будущем.

Жизнь в замкнутом пространстве, без окон, дверей, растворяет понятие "Время". Фонари включались только для того, чтобы мы с Мутным могли уколоться и чтобы поесть, ну само собой добраться до туалета, который организовали в самом дальнем закутке. Двери туда конечно не было, но зато обнаружилась большая яма, которая осталась после демонтажа какого-то оборудования. Так что запах хоть и был, но не такой яркий, как если бы мы испражнялись в общей комнате.

Жрать готовили на походной газовой плитке, которую вместе с двумя баллонами пропана притащил с собой Андрей.

Еда закончилась на пятый день, воды тоже почти не осталось. Две канистры по двадцать литров, что припёрли диггеры, стояли пустые. Осталась только початая пятилитровая боклашка, вот и все запасы.

Возможно, если бы они с Леной, заперлись здесь только вдвоём, как и планировали с самого начала, то им бы хватило всего этого на долго. Но два наркомана, на которых они ну никак не рассчитывали, поглощали воду огромными количествами. Да и от еды мы, ни разу не отказались.

Вновь начали подниматься вопросы о возможности покинуть бункер. Уж чего-чего, а вот страдать мы с Мутным ну никак не были готовы. Дело даже едва не дошло до конфликта, когда Мутный плюнул на все предупреждения и собирался самостоятельно открыть дверь. Драка продлилась не долго, ему хватило одного короткого хука в челюсть, чтобы рухнуть на пол.

После этого Андрей повернулся ко мне и поинтересовался: "Тебе тоже выйти?" На что я выставил руки вперёд и каверкая язык ответил с кавказским акцентом: "Нет, спасибо, я пешком постою".

Однако время шло, еды и воды не прибавлялось, и наконец уже Лена начала изводить своего парня вопросами. Вскоре ему всё же пришлось поддаться на уговоры и к концу шестого дня мы дружной компанией отправились к двери, ведущей на улицу.

— Ты уверен, что туда можно выходить? — тут же сменил пластинку Мутный, — А если мы все подохнем?

— Бля, ты определись уже, надо или не надо? — переспросил Андрей, взявшись за вороток.

— Да похуй, — отмахнулся Гера, — Открывай уже.

Андрей коротко кивнул, натянул на лицо противогаз и заработал трещёткой. С каждым разом движения становились всё натужнее и тяжелее.

— Бля, не открывается что-то? — неуверенно пробормотал он из-под резины.

— Ебануться! — сразу же подхватил я, — А я тебе сразу об этом варианте говорил. Хули теперь, сдохнем все здесь, от жажды и голода.

— Да я лучше передозну, — ухмыльнулся Мутный, — Так хотя-бы в кайф.

— Базаришь, — показал большой палец вверх я.

— Да что же вы конченые такие? — в очередной раз возмутилась Лена, — Помогите же ему.

Я почему-то послушался, пожал плечами и взялся помогать давить на рычаг, вскоре, ещё немного повыёбываясь, присоединился и Мутный. Стоило всем сразу навалиться на вороток, как раздался резкий хлопок и мы всей кучей повалились на пол.

— Пиздец? — уточнил Мутный, — Сломали окончательно?

— Нет, — сразу попробовал поработать трещёткой Андрей, — Вон, смотри, дверь немного отошла.

И точно, присмотревшись мы увидели тусклый луч света, который пробивался снаружи. Настроение от этого немного улучшилось, вот только мы и понятия не имели, что ждёт нашу компанию впереди.

Дверь открылась достаточно для того, чтобы все смогли протиснуться и выйти наружу. Заранее нацепив противогазы мы вчетвером стояли на пустыре, который раньше являлся разгрузочной площадкой приборного завода и смотрели в серое небо.

Было совсем непонятно, день сейчас, или вечер? Что это на небесах, дождевые тучи, или пыль, которую подняли в небо ядерные взрывы? Мы пока не знали даже самого важного ответа на вопрос: А были вообще эти взрывы, или всё, что с нами случилось, лишь плод больной фантазии Андрея и мы зря торчали запертыми в этом проклятом бункере?

Но меня, в отличие от всех остальных, волновал ещё один, очень странный вопрос. Что это такое разлито в воздухе вокруг? И кажется, что кроме меня, это не́что, больше никто не видит.