Глава 5 Эти страдания можно считать заслуженными

Е Наньсянь вздохнул и присел на корточки.

Этот ребёнок был красивым и нежным, даже приятно смотреть. В обычное время, Е Наньсянь не тратил бы своё время на подобные дела, однако же в данный момент, он ощущал, как будто сам не свой.

- Сколько тебе лет то? И твоя мама одела на тебя эти штаны?

Е Наньсянь взглянул на штаны Шэнь Цзыаня, и в самом деле молния заедает, он бессознательно нахмурил брови.

Шэнь Цзыань сказал шёпотом:

- Мне четыре года! Я уже взрослый мальчик!

- Большой мальчик, а не можешь устранить неполадку с молнией?

Е Наньсянь обычно не разговаривает так много, однако сейчас он не знает, в чем дело, просто ощущает, что этот ребёнок перед глазами заставляет его чувствовать комфорт, от того не смог удержать и начал разговаривать больше, чем обычно.

В глазах Шэнь Цзыаня промелькнула эмоция, но промелькнула так быстро, что тот не успел осознать.

- Готово.

В момент, когда Е Наньсянь расстегнул молнию на брюках, Шэнь Цзыань сразу же закричал.

- Ай, дяденька, я больше не могу сдерживаться!

- Что?

Как только Е Наньсянь задал вопрос, тёплая волна со странным запахом брызнула ему в лицо.

- Извините, я не нарочно!

Шэнь Цзыань быстро извинился, после чего, словно как амурский вьюн проник в кабину и запер дверь.

Е Наньсянь сразу отреагировал, на то, что за жидкость брызнула ему в лицо.

Чёрт побери!

Он, величественный президент корпорации рода Е, но кто бы мог подумать, что какая-то мелочь обмочится ему в лицо?

Е Наньсянь разгневался.

- Вонючка, а ну-ка выходи! - Он на протяжении долгих лет не был так зол.

Шэнь Цзыань опёрся грудью о кабинку, он поднял уголки рта, обнажая улыбку, но тем не менее всхлипывая, сказал:

- Дяденька, простите, я в самом деле не смог сдержаться, подождите немного, я скажу маме, чтобы возместила вам ущерб деньгами, хорошо? Либо, можете обмочиться на меня?

От этих слов Е Наньсянь чуть не подавился и не умер.

Он солидный генеральный директор рода Е, и мочиться на эту мелочь?

Это правильно?

Е Наньсянь ощущал, что огонь в его сердце никак не мог погаснуть, а ощущения на лице в большей степени заставляли его убийственно плохо себя чувствовать.

Он быстро омылся водой, но по-прежнему ощущал дискомфорт, он умылся три-четыре раза подряд жидким мылом для рук, умыл лицо и не заметил, чтоб запах стал насколько то меньше.

Шэнь Цзыань продолжал слушать что происходило снаружи с улыбкой на лице: Пусть вы обманывайте мамочку! Пусть вам мы не нужны!

Сегодня, молодой господин преподаст вам маленький урок, можно считать, что это процент за эти годы, а в будущем вы с нами ещё расплатитесь, не спеша!

В глазах Шэнь Цзыхао по-прежнему виднелось возбуждение от успеха, однако, всё так же всхлипывая, сказал:

- Дяденька, не бейте меня, хорошо? Считайте, что вас обмочил собственный сын. Я в самом деле не нарочно. Вы так же ничего не говорите моей мамочке, хорошо? А то она меня убьёт! Хнык-хнык!

В конце концов, Шэнь Цзыань в самом деле притворился, словно плакал в два голоса.

Е Наньсянь внезапно замер.

Собственный сын?

Если же Шэнь Маньгэ не умерла в том году, неужели их ребёнок был бы уже таким большим? Е Наньсянь посмотрел на своё отражение в зеркале, он никогда не был так унижен, волосы на голове были мокрые прилеплены у лба, а его прекрасные глаза феникса были разгневаны.

Глаза феникса? Е Наньсянь внезапно осознал, что у него и у этого ребёнка глаза схожи, как две капли воды. Неудивительно, что было ощущение того, что он несколько знаком с этим вонючкой, из-за этих глаз.

Во всём Хайчэне обладателей глазами феникса можно было пересчитать по пальцам, вероятно, только поэтому он был слишком терпелив к этой вонючке.

Е Наньсянь вдохнул и холодно сказал:

- О сегодняшнем происшествии никому не говори, включая твою маму, понял? Если позже увидимся снова, так же не стоит говорить, что мы знакомы.

- О, понял! Я гарантирую, что не скажу об этом!

Быстро сказал Шэнь Цзыхао, умело вызывая сочувствие без упрёков.

Страдания Е Наньсяня за сегодняшний день, можно считать заслуженными.

Он печально взглянул на кабину, после чего в страшном гневе покинул туалет.

- Господин Е, что с вами?

Снаружи раздался крик ассистента, однако же Е Наньсянь стремительно ушёл.

Шэнь Цзыань услышал, что нет никаких движений, вышел из кабины, он посмотрел в то направление куда ушёл Е Наньсянь, его уголки рта слегка приподнялись. Его маленькая ручка прямиком нащупала из-под раковины миниатюрную камеру, после чего он положил её в свой карман, помыл руки и вышел из туалета.

Шэнь Маньгэ уже давно вышла из туалета, но Шэнь Цзыаня по-прежнему не было, она чувствовала себя несколько обеспокоенно. В момент, когда намеревалась пойти взглянуть, она заметила Е Наньсяня в гневе, который вышел из туалета, его волосы были влажные, как будто только что их мыл.

Е Наньсянь это тот мужчина, который делает акцент на своём образе, эту сторону Шэнь Маньгэ знала, в данный момент видя его таким жалким, она по неволе остолбенела, однако, подсознательно и на автомате она спряталась за угол, насколько возможно снижая ощущения своего присутствия.

Она уже вернулась.

Пять лет назад, они задолжали ей, она медленно навёрстывает упущенное, тотчас нисколько не торопясь.

После того, как Е Наньсянь ушёл в ярости, Шэнь Цзыань так же вышел из туалета.

- Цзыань.

Шэнь Маньгэ схватила его за руку и сверху донизу осмотрела его, не обнаружив никаких травм, она выдохнула с облегчением.

Шэнь Цзыань конечно же был способен на то, о чём Шэнь Маньгэ беспокоилась, однако же притворившись в блаженном неведенье он спросил:

- Мамочка, что с тобой? Я был только в туалете. Почему ты так обеспокоена? Кстати, тот дяденька очень симпатичный. Мамочка, как ты думаешь?