Падение летающего города 4. Путь первого

✦ ✦ ✦

Когда-то дворец мясного барона показался мне самым богатым зданием, внутри которого я побывал. Залы храмов и других общественных зданий не могли сравниться в великолепии с дворцом Карехи. Богатство дворца рода Патунга показало мне, насколько жалким и безвкусным было жилище Вакаранги Карехи. Мясник — он и есть мясник.

Территории обоих дворцов были обширными, но Патунга не стремились обустроить каждый уголок своих владений какими-либо атрибутами богатства. Ни огромных статуй предков, ни обелисков и пирамид, облепленных золотом. Никаких отражающих поверхностей, скользкого пола из небесного стекла и никакой прочей сверкающей мишуры. Дворец Патунга строг, изящен и серьёзен.

Первые уровни дворца выстроены из гладкого серого камня, на котором, если присмотреться, мерцал мелкий узор из иероглифов.

Чем выше уровень — тем светлее камень. Верхние этажи вообще отлиты из полупрозрачного голубого небесного стекла. Кое-где солнечные лучи даже проходили сквозь стекло, преломляясь на пучки света.

Я ещё слабо понимал, как дивианцы возводили такие фантастические здания. Знал лишь, что само по себе небесное стекло не было каким-то сверх дорогим материалом. Ценным его делала последующая обработка. Особенно когда стекло готовили для доспехов. Если верить скрижалям, то некоторые пластины стеклянной брони обрабатывали ажно четверть поколения. Иногда и больше. Не знаю, давало это какой-то эффект или было просто хвастовством, типа как столетний вискарь.

Нижние уровни дворца утопали в окружающей дворец зелени, а верхние — стеклянные — поднимались над кронами ярко-зелёных деревьев. Дворец напоминал воина в доспехах из небесного стекла, устроившего засаду в кустах.

Приёмный зал начинался сразу за входной аркой. Ни дверей, ни преграды из «Стены Воздуха», ни узорчатых ворот не было. От улицы зал отделялся таким же небольшим лабиринтом, как вход в комнату для благоволений.

Приёмный зал оформлен чуть веселее, чем экстерьер дворца.

Тут были и статуи предков, расставленные в альковах в несколько рядов друг над другом. Заполнены только три нижних ряда, верхние пустовали, ожидая статуи новых героев. Тут были и ажурные перегородки из золота, разделяющие пространство огромного зала на обособленные комнатки. Тут были и популярные у военных изваяния творений грязи: гракки, вьеввы, марри и прочие.

Маджа быстро шагала к центру зала, где возвышался ступенчатый круглый подиум с тремя золотыми лектусами. Я спешил за ней.

На центральном полулежал худенький старичок в белом халате с треугольным вырезом на впалой груди. На лектусе слева сидел огромный, поросший седым волосом старец. Он одет в одну лишь набедренную повязку. Старец был весьма мускулист и морщинист. На его лысой голове торчал пучок белых волос, перехваченных ожерельем из синих камней. На правом лектусе — восседала широкоплечая, богатырского вида женщина, лет шестидесяти, облачённая во что-то вроде бутафорских доспехов из твёрдой ткани, расшитой золотом. Лицом женщина похожа на постаревшую Маджу.

Вокруг подиума традиционными полукольцами расположилось на матрасах, коврах и подстилках несколько десятков людей. При моём появлении некоторые спешно надели маски.

Почти половина присутствующих — мускулистые качки разных возрастов. Многие в доспехах с иероглифами рода Патунга. Я узнал некоторых воинов, участвовавших в поисках правды. Так же увидел в первом ряду Эрну Кохуру, он единственный, кто приветливо кивнул мне.

Часть гостей были представителями союзных родов и вассальных семей. Согласно этикету вассалы не носили опознавательных знаков своих родов во дворце сюзерена, это дозволялось только сильным союзникам.

Маджа оставила меня и прошла в среднее Кольцо и села на квадратный матрас, обложенный подушками.

Я же поднял руки и показал старшим подаренные ими Браслеты Духа. После чего занял место на тощей подстилке в последнем Кольце.

✦ ✦ ✦

Где-то Денис Лавров читал, что ритуалы — это что-то вроде социальной памяти народа, этноса или группы внутри народа или этноса. Высокоморальные дивианцы неукоснительно соблюдали ритуалы и правила этикета.

В своё время мама Самирана обучила меня базовым светским ритуалам.

И я ей благодарен, что в отличие от того же Хаки, знал, как надобно входить в помещение к старшим славных родов, как приветствовать их, как приветствовать других, как садиться, и в каком Кольце гостей нужно занимать место, если тебе не указали этого места заранее.

Хотя дивианцам известны столы, скамейки и лежаки, вроде римских лектусов, но в больших собраниях, особенно в приёмных залах родовых дворцов, предпочитали сидеть на специальных подстилках, толщина которых и количество подушек на них, оказывается, зависели от Кольца. На лектусах или на подиумах, устеленных коврами, сидели и полулежали только самые старшие.

Мама Самирана научила меня правильно садиться и сидеть. Складывать ноги и руки так, чтобы не оскорбить их положением окружающих. Кстати, в этом отношении папа Самирана, вёл себя без всякого уважения ко мне и маме — во время ужина падал на подстилку, сверкая гениталиями.

Одежда для визита, тоже несла много невербальной информации, но этой темы мама Самирана не раскрыла, заявив: «Навряд ли ты, грязный демон, когда-нибудь попадёшь в такое собрание, где оценивают каждую складку халата».

Видишь, мамуля, попал!

Впрочем, встреча, на которую меня пригласили старшие рода Патунга, не светское мероприятие. А именно что деловая встреча. Так что мне можно явиться на неё в той одежде, в какой меня застал челядинец, передавший шкатулку с приглашением. Наоборот, поспешность, с которой я принял приглашение, показатель моего почтения к старшим.

Сейчас троица старших Патунга оценивала мои манеры. Пожилой качок и богатырская женщина кивнули, признавая мою воспитанность, а хилый дедуля на центральном лектусе снисходительно ухмыльнулся.

— Вот я и повторяю, — слабеньким и писклявым голосом сказал дедуля, — наша поспешность в поиске новых союзников только вредна. Мы слишком хотим превзойти Кохуру.

— Разве это плохо? — зычно спросила старуха-богатырь. — Разве мы не должны обойти всех на Всеобщем Пути?

— Должны-то должны, — сварливо согласился дедуля. — Но когда с нами по Пути тащится орава лишних людей, то нам самим не останется места.

— Ты прав в том, что пространство для нестеснённых действий необходимо на Всеобщем Пути, — негромко сказал старик-качок. — Но не прав в том, что считаешь наших попутчиков лишними.

— Не всех, не всех попутчиков, братец, — закивал хилый дедуля. — А только тех, кто не отстаёт от нас. Ибо зачем тащить бесславных слабаков на своём горбу?

— Мы отклонились от начального направления нашего спора, — рассудительно сказала женщина-богатырь. — Почему ты считаешь, что сейчас ещё не время, чтобы сделать рывок и обойти Кохуру?

Хилый дедуля вытянул дрожащий палец:

— Может случиться так, что Кохуру специально уступают нам дорогу на Всеобщем Пути.

— Для чего? — спросила женщина-богатырь.

— А для того, сестрица, чтобы мы радостной гурьбою забежали в ловушку. И когда мы, как тупые гракки, свалимся в неё, они пройдут по нашим спинам дальше.

Вероятно, это заявление подвело черту под разговором, так как все сидевшие в близком Кольце зашевелились и заговорили:

— Это вполне в духе подлецов Кохуру.

— Не, не верю. Мы не побежим в ловушку!

— Вот именно, мы же её перепрыгнем.

— Или сбросим в ловушку самих Кохуру. Да по их спинам потопчемся…

— Ага, потопчемся, — ухмыльнулся кто-то. — Просто напоминаю тем, у кого молчит Внутренний Голос: у Кохуру восемь воинств, а у нас пять. Это кто ещё на ком потопчется…

— Да ладно, братья и сестры, какая ещё ловушка на Всеобщем Пути? Кохуру подлецы, а не хитрецы.

Троица старших внимательно слушала прения сторон.

Как бы смешно этот обмен мнениями не звучал, но дивианцы часто беседовали с помощью иносказаний, особенно на больших собраниях. Говорить прямо и без метафор — удел близкого и доверенного круга общения.

Наговорившись, все замолчали.

Главный дедуля вперил в меня отчего-то злой взгляд:

— А вот послушаем мальца из рода Саран, и подумаем дальше.

Если до этого на меня никто не смотрел, то сейчас многие повернулись в мою сторону.

Я неловко поклонился. Уроки мамы Самирана оборвались на базовом этикете. Как действовать дальше я не знал. И тем более не знал, чего от меня хотели услышать.

✦ ✦ ✦

Хилый дедуля приказал мне встать и пересесть в первое Кольцо. Это было временной честью, только для удобства, ведь было бы глупо перекрикиваться на весь зал.

В первом Кольце сидел лишь один человек, одетый в настолько широкий и свободный халат, что больше напоминал автомобильный чехол. Голова его тоже накрыта покрывалом с вырезом для лица. Но вместо лица в прорези блестела маска из чёрного металла. Сидел он неподвижно, и только из-под маски слышно дыхание, доказывающее, что он живой, а не статуя.

На ткань халата и головного покрывала нашиты серебряные иероглифы сословия Помогающих Создателям. Именно по ним я догадался, что этот человек — прорицатель, владеющий ярким «Чтением Путей» и «Пророческим Сном».

Такие придворные прорицатели были у многих старших славных родов. Они неотлучно присутствовали при самом старшем даже наедине. Молчаливо следуя за ними попятам, вбирали все детали их жизни, все разговоры, все секреты их рода, чтобы ночью поспать и увидеть парочку пророческих моментов и растолковать их хозяину.

Я до сих пор не уверен, есть ли от прорицателей какая-то польза. Ведь если они предсказывали какую-то неприятность, а хозяева предпринимали шаги, чтобы этой неприятности избежать, то как доказать, что пророчество было правильным?

К тому же прорицатели казались мне уязвимостью. Враждебный род мог похитить его или перекупить, выпытав таким образом все секреты.

Хилый дедуля сказал:

— Меня зовут Котахи Патунга, самый старший рода Патунга, член Совета Правителей.

Женщина-богатырь тоже представилась:

— Зана-Шаэта Патунга, третья старшая рода Патунга, уполномоченная помощница Котахи Патунга.

Морщинистый и мускулистый старик с третьего лектуса не представился, просто смотрел на меня из под набухших от морщин век. Казалось даже, что это не морщины вовсе, а прокаченные мышцы на глазах.

— Ты привлёк наше внимание, Самиран из рода Саран, — начал Котахи Патунга. — Под мудрым руководством дочери нашего рода ты совершил выдающиеся подвиги на Всеобщем Пути.

— К тому же ты уничтожил самый дорогой акраб, принадлежавший роду Кохуру, — похвалила Зана-Шаэта. — Смелый поступок. Узнаю безрассудное руководство нашей славной красавицы Маджи.

Вообще-то я совершил все подвиги сам по себе, без руководства Маджи, но раз уж им охота считать, что мною управляла Маджа, то пускай верят. Как верят, что Маджа — красавица.

Я склонил голову:

— Служить под началом светлой госпожи Патунга беспредельная радость для меня.

Среди гостей раздалось несколько смешков. Видать, многие знали, что начальство Маджи надо мной было минимальным.

— Да, да, радость, — быстро сказал Котахи. — Поэтому мы хотели бы отметить твоё служение такими почестями, какие заслуживает всякий молодой воин на пути к свету и славе.

— Особенно когда сей молодой воин поклялся служить нашему роду, — добавила Зана-Шаэта Патунга.

Я снова склонил голову. Но я клялся служить отряду, а не роду. Видимо, третья старшая этого не знала.

— Ты уже стал вторым старшим в отряде Маджи, — продолжил Котахи. — Ты достиг предельной высоты роста в отряде…

— Но мы узнали, — прервала его Зана-Шаэта Патунга, — что вторым старшим тебя назначила не Маджа, а Илиин Раттар?

— Да, светлая госпожа.

— Вот об этом человеке мы и хотели бы услышать от тебя, — сказал Котахи Патунга.

Я изобразил на лице вежливое недоумение:

— Что я могу сказать о нём такого, чего не знали бы вы?

Ответила Зана-Шаэта, причём раздражённым тоном:

— По мнению Илиина ты великолепно проявил себя во время поисков правды. Он посоветовал нам дать тебе свой отряд. Якобы это пойдёт во славу нашего рода.

Я уважительно пожал плечами, мол, ну, посоветовал, спасибо ему. Ваше дело — давать мне отряд или нет. Лично я таким желанием не горел. Насмотрелся уже, как хлопотно было Мадже следить за нами: покупать снаряжение, назначать всем жалование и награды, следить за воинскими знаками, следить за дисциплиной и прочим.

— Видишь ли, парень, — впервые сказал морщинистый дед-качок, — по нашим сведениям Илиин Раттар тайно служит роду Кохуру. Поэтому они проголосовали за его назначение самым старшим воинства, отправленного на поиски правды.

— Они подозрительно предпочли его, а не небесного воина из своего рода, — вставила Зана-Шаэта.

— А род Кохуру, как ты наверняка знаешь, стоит на нашем Пути к славе. Вот мы и в затруднении…

Все трое внимательно уставились на меня.

— Ничего не понимаю, — честно признался я и… тут же всё понял.

Если Илиин служил Кохуру, то его совет дать мне отряд выглядел подозрительным. Что если я тоже служил Кохуру? Получив отряд в воинстве Патунга, я как бы внедрюсь в их род. Они боялись, что я, как говорил отец Дениса Лаврова, — «засланный казачок».

— Илиин Раттар успешно руководил воинством в поисках правды, — ответил я. — Не знаю, насколько вы можете доверять ему. Но уверен, что Илиин служит во славу Дивии, в этом нет сомнений.

— Все мы служим во славу, юноша, — сварливо ответил Котахи Патунга. — Ты нам скажи, как сильно связаны Пути Илиина и рода Кохуру?

До этого мой Внутренний Голос молчал, подавленный великим Моральным Правом старших рода Патунга. Но тут вдруг прорезался: «Что ты хочешь вспомнить?» Это означало, что они убрали давление своего Морального Права.

«Напомни, что говорил Илиин о своих отношениях с Кохуру?»

«Уточни — когда?»

«В едальне, куда меня насильно привели воры граней».

«Илиин сказал человеку с рыжей бородой следующие слова: «Уважаемый, хотя я связал свой жизненный Путь клятвой верности вашему роду, но я всё ещё славный небесный стражник. Моё предназначение — выше родовой клятвы».

О том, что Илиин якобы порвал с Кохуру, помнил без подсказки.

Я сказал:

— Некоторое время назад Илиин связал себя клятвой с родом Кохуру. Но эта клятва не заставила его изменить предназначению. Теперь он больше не подчинён Кохуру.

— Это точно?

— Я передал то, что напомнил Внутренний Голос. Если не верите, допросите меня «Правдивой Беседой».

— Ты сам предложил, юноша, — осклабился Котахи. — Принесите мне кристалл…

Но тут вмешалась Маджа:

— Прошу простить меня, самый старший, но как мы можем требовать от наших подчинённых правду, когда сами им не доверяем? Мы — воины, мы верим словам других воинов. Даже если они будут из бесславного рода Кохуру.

— Ладно, ладно, — недовольно махнул сморщенной ладошкой Котахи, отгоняя челядинца со шкатулками кристаллов. — Будем верить юноше на слово. Итак, признаем, что Илиин верен своему предназначению, а не клятве роду Кохуру?

— Признаем, — согласились остальные старшие.

— Тогда, Самиран из рода Саран, мы согласны с советом Илиина. Предлагаем тебе собрать свой отряд, численностью не ниже малого, дабы стать его старшим.

Я не совсем понимал, зачем мне это надо. Но догадывался, что отказываться — опасно. Всё-таки Патунга — одни из сильных мира сего. Наоборот, нужно держаться к ним поближе.

Правда, я ещё не знал, что хотят предложить мне Кохуру…

Зана-Шаэта Патунга добавила:

— Первенство в отряде открывает тебе Путь на вступление в сословие Защищающих Путь. Как я вижу, твоё Моральное Право достигло необходимой толщины. С нашим покровительством тебя примут быстро.

А вот это уже заманчиво. Сословные привилегии открывали многое в этом городе. По крайней мере, мне так казалось.

Приняв моё размышление за согласие, Котахи Патунга продолжил:

— Наш род возьмёт на себя снабжение и обеспечение твоего отряда. А так же выплату вступительного сбора в сословие. Но ты не принадлежишь роду Патунга, значит, останешься в подчинении Маджи. И будет это до тех пор, пока твои обстоятельства не изменятся, и ты не совершишь подвиги, достойные имени Патунга.

— Мы — намного славнее Саран, — поддакнула Зана-Шаэта.

Я согласился с этим утверждением. Но не согласился с тем, что мне нужно совершать дополнительные подвиги ради того, чтобы стать Патунга. Я уже совершил больше подвигов, чем Маджа и Вишал вместе взятые. Но они всё равно имели преимущество, как прямые потомки своих родов.

К тому же я вообще не изъявлял желания принимать их имя. Да и Самиран Патунга звучало бесцветно, будто имя какого-то африканского диктатора.

Как бы угадав ход моих мыслей, Зана-Шаэта сказала:

— Оставь сомнения, малец. Присоединиться к славной поступи рода Патунга на Всеобщем Пути, намного почётнее, чем тащиться по обочине вместе с родом Саран, который, как нам известно, давно отвернулся от тебя, да так и не повернулся обратно.

Тут она права, не поспорить.

Многословно я поблагодарил старших за оказанную честь. Изображая на лице невероятную радость, я пообещал, что буду служить роду Патунга так же, как во славу Дивии.

Завершил аудиенцию мускулисто-морщинистый старик, чьего имени я так и не узнал:

— Время вышло, и ты уходи. Все законы и особенности создания отряда узнаешь от Маджи.

После этих слов мой знак воинской принадлежности тихо заскрежетал.

Я и Маджа вышли из зала. Я тут же достал знак.

В разделе с описаниями моего места в иерархии иероглиф «ВТОРОЙ» сменился на «ПЕРВЫЙ», теперь моё звание выглядело так:

САМИРАН САРАН.

ПЕРВЫЙ СВОЕГО ОТРЯДА.

Я и Маджа направились к месту для приземления акрабов.