2. Толерантность и инклюзивность

✦ ✦ ✦

Я боялся драки на озарениях. Боялся дуэлей на мочи-ках, кинжалах и копьях. Противоборства на топорах тоже опасался. Избегал даже обычных кулачных поединков, так как многие ученики использовали озарения, типа «Удара Грома» или «Удара Молнии». А мне было страшно получить удар грома и молнии в лицо. Или в живот. И вообще в любую часть тела.

Именно поэтому я всё ещё не усвоил ни одного боевого озарения, хотя прилежно изучал все их узоры.

Отсутствие усвоенных боевых озарений пока что оберегало меня от участия в дуэлях и драках «отряд на отряд», которые устраивали молодые воины.

Но больше всего я боялся того, что не смогу долго скрывать свой страх. Все воины моего отряда косо смотрели на меня. Спасало только владение легендарной мочи-кой, которую я получил в качестве вознаграждения за ущерб. Это считалось большим воинским достижением.

Но так как я за всё время учёбы не проявил ни храбрости, ни желания биться с другими учениками, то кредит уважения почти исчерпался.

А мой учитель искусства боя на мочи-ке, славный воин Урсаг из рода Намеш, недавно спросил:

— Самиран Саран, ты уверен, что военное предназначение — это твой Путь? Быть может, тебе стоит восстановить хорошие отношения со своим родом и стать лекарем в отряде?

Я помотал головой и ответил:

— Просто я хочу изучить как можно больше узоров и выбрать своё озарение. Вот выучу, потом, как начну драться…

Урсаг Намеш, словно догадываясь о моей излишней осторожности, заметил:

— Лучше отступить, пока никто не видит, чем позорно сбежать у всех на виду. Тебе пора усвоить озарение. Или покинуть наше предназначение с позором.

Я притворно оскорбился:

— Защищать Путь — это моё предназначение!

— Ну, хорошо, хорошо, — с недоверием покачал головой Урсаг Намеш.

Единственным моим успехом за эти месяцы можно считать успешное овладение наследованным озарением «Живая Молния». Я мог использовать все его особенности светлой ступени, которой я достиг благодаря благоволению.

«Живая Молния» считалась целительским озарением только из-за того, что она как бы ненадолго оживляла даже сильно раненного. Действуя как целебный электрошок, «Живая Молния» поднимала на ноги воина с переломанными ногами и заставляла его резво бежать обратно в бой. По крайней мере, мне так сказали учителя. Мне же ещё не приходилось поднимать на ноги настолько раненных. И тем более не представлял, как можно бегать на переломанных ногах?

Целебный электрошок имел дополнительные эффекты. Например, действовал превентивно. Если применить «Живую Молнию» к здоровому и полному сил воину, то на короткое время все его Линии, кроме Морального Права, упрочнялись. Члены приобретали большую гибкость, и получали некоторую степень защиты от воздействия других электрических озарений.

Таким образом, я стал кем-то вроде юнита поддержки, который подстёгивал товарищей целительными электрошоками.

И это была не самая почётная должность.

Презреннее меня считался только целитель. Но отряд Маджи Патунга ещё не обзавёлся собственным лекарем, обходясь услугами целителей со стороны.

Зато эта роль в отряде позволяла мне держаться поодаль от травмирующих тренировок или драк «отряд на отряд».

✦ ✦ ✦

Следуя за Хаки Энгатти, я привычно вызвал озарение «Живая Молния», сложил его узоры в стопку и применил к бегущей фигуре товарища.

Он дёрнулся, бодро вскрикнул, будто его окатили ледяной водой, но даже не поблагодарил за поддержку. Все воины отряда Маджи Патунга считали себя достаточно сильными для того, чтобы обойтись без моей «Живой Молнии».

Мимо меня пробежал Инар Сарит, один из тех двух братьев-качков, которые первыми вступили в отряд Маджи Патунга. Двумя руками он держал топор на длинной рукоятке. У топора довольно редкая для Дивии форма — узкое лезвие и широкий шип на обухе, отчего он больше походил на кирку, чем на топор.

Я хотел подстегнуть качка электрошоком, но он отмахнулся:

— Мне не нужна твоя помощь, трус.

Второй брат-качок, Вибол Сарит, пробежал метрах в двадцати от меня. И держал точно такой же, похожий на кирку топор, что и первый брат.

Инар и Вибол не родные братья. Даже не двоюродные. Но происходили из одного рода, который славился тем, что на протяжении многих поколений поддерживал выбор одного и того же оружия и одного и того же набора озарений для всех своих воинов.

Озарённые мужчины и женщины этого рода одинаково мускулисты, одинаково одеты и одинаково вооружены. Из-за них в Дивии все топоры с узкими лезвиями так и назывались «сарит-топор». И род Сарит лучше всех умел обращаться с этим нестандартным оружием.

Что Вибол и продемонстрировал.

Он уже догнал одного беглого нелегала. Широкоплечий мужчина, одетый во что-то вроде длинной, ниже колен рубахи, решил дать отпор врагу. Перестав убегать, остановился и выставил свой широкий и ржавый меч остриём навстречу Виболу.

Не сбавляя скорости, Вибол раскрутил топор-кирку, держа его почти за самый кончик рукоятки, и одним ударом не просто выбил меч из рук низкого, но и отрубил саму руку по плечо.

Отрубленная конечность, разбрызгивая вязкую кровь, взлетела в жаркое небо. Мёртвые пальцы разжались и меч со свистом воткнулся в землю недалеко от меня.

Вибол, продолжая вращать сарит-топором, словно лёгкой игрушкой, нанёс ещё два удара по корчащемуся на земле врагу.

Соревнуясь с братом, Инар догнал другого нелегала и тоже рубанул его по шее топором. Рассчитывал одним махом снести человеку голову, но не получилось — мёртвое тело несчастного нанизалось на топор, и Инару пришлось снимать его с лезвия, отталкивая ногой.

Вибол нашёл это комичным и громко засмеялся:

— Тебе нужно больше тренироваться, братец.

Я же, сдерживая тошноту при виде разрубленных людей, побежал дальше.

«Живая Молния» восстановилась. Сложив все узоры стопкой, я искал, кого бы осчастливить электрическим бустом. Но Маджа Патунга, которая была не против моей поддержки, далеко — соревновалась с Эрну Кохуру в ловле контрабандиста. Тот, используя «Проворство Молнии», быстро перемещался от преследователей, не давая себя поймать.

Остальные молодые воины нашего ещё малочисленного отряда — два парня и девушка — были слишком далеко от меня. Но и они уже не раз демонстративно отказывались от моей помощи. Слово «трус» ещё не произносили, но раз Инар Сарит сегодня открыто назвал меня трусом, то это начало моего конца. Я должен буду или вызвать его на поединок, или промолчать, признав его правоту.

Да уж, сегодня не только контрабандисты попали в засаду. Я — тоже.

Хаки «Громобоец» Энгатти тоже ускакал куда-то вдаль, в сторону болота, куда ранее сбежала группа нелегалов. Теперь оттуда донеслись громовые раскаты его ударов, а фигурки несчастных нелегалов подлетали в воздух, будто на батуте. Только падали они на землю, ломая руки и ноги. Кажется, Хаки бил всех без разбору, включая женщин и детей, поэтому туда я тоже не хотел смотреть.

Вот ещё одна причина, по которой я стал бояться воинского предназначения.

Я не трусил, если дело касалось битвы за свою жизнь. Но быть небесным воином — значит не разбирать, кто перед тобой: мужчина, женщина или ребёнок. Воины сословия Защищающих Путь соблюдали в своём деле полную толерантность и инклюзивность — убивали всех, кого считали нужным убить. Особенно, если дело касалось низких, незаконно проникших на летающую твердь.

Я не мог воспитать в себе ту жестокость и кровожадность, которая отличала всех в сословии Защищающих Путь.

Оставив товарищей, я побежал к небесным стражникам, которые, кажется, проигрывали в неравной битве с одиноким супер наёмником.

✦ ✦ ✦

Нечеловечески огромный качок реял над группой небесных стражников, словно некий перекачавшийся в спортзале и пережравший стероидов ангел смерти. Его широкие крылья застилали солнце, преломляли солнечные лучи на тысячи разноцветных спектральных отблесков.

Через равные промежутки времени наёмник, сверкая синими глазами на своей маске, кидался вниз, ударял по стражникам топором и взмывал обратно. Казалось, что достаточно одного его удара, чтобы превратить весь отряд небесных стражников в кашу из тел, но менты слаженно выставляли защиту — редкие щиты, копья, «Порывы Ветра», «Удары Молнии» и другие неведомые мне озарения.

Тем не менее, каждая атака качка-наёмника вносила в отряд стражников смятение. А иногда и выбивала из его рядов одного стражника.

Я совершенно не представлял, что мне делать в этой битве титана с отрядом стражников. Но обвинение в трусости, брошенное Инаром Саритом, жгло меня изнутри.

Не разбираясь в плотной группе тел стражников, я выплеснул на них всех свою «Живую Молнию». Электрический буст помог им не больше, чем баночка энергетика помогла бы команде уставших футболистов.

— Беги отсюда, дурак! — крикнул мне разъярённый Илиин. — Убегайте все! Зовите подмогу!

Но другой небесный мент, облачённый в белые и толстые пластиковые доспехи — толще, чем у остальных — швырнул мне шкатулку с кристаллами:

— Помогай, малец!

Дрожащими пальцами я сорвал крышку — на дне перекатывался одинокий чёрный шарик. Я очень наделся, что это мощный боевой кристалл.

Взял его двумя пальцами:

✦

КРИСТАЛЛ ЯРКОГО ОЗАРЕНИЯ «ВОССТАНОВЛЕНИЕ ЖИЗНИ».

ТВОРЕЦ КРИСТАЛЛА: МАДХУРИ САРАН.

ДО ЗАТУХАНИЯ ОЗАРЕНИЯ, ЗАКЛЮЧЁННОГО В ЭТОТ КРИСТАЛЛ ОСТАЛОСЬ: ТРИ ВОССТАНОВЛЕНИЯ.

✦

Неожиданное напоминание о прекрасной маме Самирана! Всё-таки меня вынудили стать лекарем! Надеюсь, не навсегда…

Я позволил чёрным граням кристалла соединиться с Линией Духа.

«Этот яркий кристалл истощит Линию Духа и заставит её опасно колебаться», — предупредил Внутренний Голос.

— Ясненько.

Вереница граней перетекла в линию на пальце. Мой Внутренний Взор был всё ещё привязан к руке и пальцам, хотя Хаки Энгатти, например, утверждал, что уже научился видеть Внутренний Взор прямо перед собой, а не только на руке.

Как это происходило при использовании всех целительских кристаллов, краски мира померкли. Ослепительный и солнечный день превратился в свою собственную тусклую фотографию. Или будто передо мной опустили сильно тонированное стекло. Трава и ближайшие ко мне кусты потеряли объём, превратившись силуэты.

Небесные стражники, которые и так стояли плотной группой, чтобы было проще отражать атаки наёмника, превратились в сплошную чёрную массу, по краям которой торчали копья или тёмные силуэты рук, ног и элементов снаряжения.

Каждую фигуру стражника очертил светлый ореол. Он обводил только тело, проходя сквозь одежду и доспехи. Ореолы постоянно то утолщались, то утончались, то вообще рассеивались точками света, то снова собирались в линию.

Я никогда не применял «Восстановление Жизни», но провёл много времени за Скрижалями Знания, изучая описания озарений, включая все самые важные для сословия Возвращающих Здоровье.

Эти ауры сообщали целителю о состоянии жизненной силы людей и животных. Изменения очертаний или яркости аур происходило из-за химических процессов в организме: изменение сердцебиения, уровня гормонов и прочего. Кроме этого, сильное влияние на ауры оказывали озарения.

Отчётливо увидел, как один стражник применил «Порыв Ветра», чтобы смягчить очередной удар исполинского топора наёмника. Часть его ауры отделилась от него и собралась в размытый широкий световой след, который вылетел навстречу наёмнику. При этом яркость ауры резко уменьшилась, а сама она замигала, как перегорающая лампочка. Но быстро вернулась к прежнему виду — воин отлично владел своим озарением, поэтому оно восстанавливалось почти мгновенно.

Я невольно засмотрелся на висящего в небе наёмника — его аура светила так ярко, будто он превратился в новое солнце. Да такого можно два дня убивать!

Так как все звуки тоже заглохли и как бы замедлились, то не сразу услышал обращённый ко мне чей-то вопль:

— Чего… ты стоишь, как… обосравшийся гракк? Действуй…

Я начал действовать. Сложил все узоры «Восстановления Жизни» в стопку и осмотрелся — кому тут восстановить жизнь?

Три стражника валялись поодаль от основной группы. Ещё один копошился рядом, отсвечивая довольно яркой аурой. В обычном состоянии те трое показались мне мёртвыми. Но сейчас увидел, что аура потухла только у одного. У двух других она ещё слабо очерчивала тело, но заметно быстро рассеивалась в окружающий тусклый мир.

Я подбежал к одному и положил обе руки на нагрудник его разбитых доспехов. Ничего не произошло. Неужели я не могу использовать это озарение? Но в чём проблема? Ведь моя Линия Духа уже достаточно толстая для ярких озарений! Пусть и на одно использование…

Тут я вспомнил, как старец Танэ Пахау прочитал Пути одного из воров граней — нужно добраться до голой кожи. Но стражники были хорошо упакованы: руки обмотаны плотной тканью с накладками из небесного камня, заменявшей им перчатки, лица закрыты прозрачными забралами из небесного стекла, даже зона шеи и горла защищена специальными накладками. Штанов они, как и все жители Дивии не носили. Нижнюю часть тела закрывал длинный подол доспеха, похожего на юбку, На ногах — высокие сапоги на тонкой подошве. Некоторые воины носили сандалии, но ноги всё равно оборачивали такой же защитной тканью, как руки.

Конечно, стражники носили такую глухую защиту, только если предстояла схватка. Тем круче выглядели те воины, которые не носили никакой защиты, доверяясь своей мощной Линии Тела и озарениям.

Я просунул обе ладони под разбитый доспех, потом умудрился раздвинуть пальцами складки мокрой от пота и крови туники.

После соприкосновения с кожей умершего, по моим ладоням разлилось тепло, даже стало горячо. Достигнув обжигающей силы, тепло резко сменилось холодом.

Аура небесного стражника вспыхнула с новой силой, а сам он задёргался, как в конвульсиях. Я услышал звонкий хруст костей и хлюпающий скрежет сращивающихся мускулов.

В Скрижали Знания я вычитал, что после «Восстановление Жизни» нужно сразу использовать «Обновление Крови», которое наращивало объём потерянной крови. Понятия не имею, откуда эта кровь бралась. Описания в Скрижалях никогда не вдавались в такие подробности.

Но у меня не было такого кристалла. А если бы и был, то не смог бы его использовать — моя Линия Духа истончилась и задрожала.

Миру вернулись прежние краски и звуки. И в первую очередь меня оглушили стоны спасённого мною стражника. Он корчился, рвал траву руками и вгрызался зубами в землю, глухо завывая:

— А-а-а, больно-то как! Почему не унял мою боль? Скорее, уйми её!

Но я развёл руками:

— Извините, я не целитель…

— А-а-а! Сожри тебя грязь, раз ты не целитель, то зачем полез лечить меня? О Создатели, как же больно!

— Простите, в следующий раз не буду возвращать вас к жизни, — ответил я.

Воин, который ещё минуту назад был мёртвым, встал на четвереньки. Постанывая, потянулся к своему копью, валявшемуся в траве.

Испытывая вину за своё неудачное излечение, я спешно подтолкнул к нему оружие.

Это было короткое, но очень толстое, как противотанковый гранатомёт, копьё. В центре оно сужалось, чтобы можно было обхватить пальцами, а в сторону наконечника, наоборот, расширялось ещё сильнее — вместо одного наконечника там набухла целая гроздь наконечников листовидной формы. Из-за них оружие напоминало стебель и бутон какого-то нераскрывшегося цветка.

Обхватив узкую часть древка этого необычного оружия, воин, продолжая стонать и охать, прицелился бутоном наконечников в висевшую в небе фигуру наёмника. Тот как раз приготовился атаковать стражников и начал снижаться, разгоняясь и вращая над головой топором.

— Х-э-эх! — выдохнул воин и бросил своё несуразное копьё навстречу наёмнику.

В полёте бутон наконечников раскрылся, и они, как боеголовки, отделились друг от друга, а потом и от самого копья. Между ними сверкнули золотые искры какого-то озарения. И рой наконечников, оставляя за собой золотистый след, улетел вперёд.

Заняло это всё какие-то мгновения, но наёмник успел дёрнуться в сторону, рассчитывая убраться с пути золотистого роя. Его огромные крылья свернулись и затрепыхали. Но фигура качка и размах его крыльев — слишком большая мишень, чтобы промахнуться. Десяток золотых росчерков прошил насквозь крылья, разбивая их на треугольные обломки, которые посыпались, разлетаясь на более мелкие треугольнички.

Те наконечники, которые попали в тело гиганта, взорвались золотыми облачками, отбрасывая наёмника назад. «Крылья Ветра» больше не держали его в воздухе. Описав в небе большую дугу, словно нокаутированный боксёр, наёмник рухнул в траву, далеко от группы небесных стражников. Его огромный топор отлетел ещё дальше и плюхнулся в болото.

Небесные стражники радостно закричали. Растянувшись цепью, побежали на барахтающегося на земле качка, всё ещё окутанного золотистой дымкой. Илиин метнул в него копьё. Попал прямо в лицо и разбил маску. Её синие глазницы потухли, а в трещине открылось окровавленное лицо наёмника.

Стражники начали смыкать кольцо окружения вокруг поверженного наёмника. Прикрыв голову руками, он взревел и побежал на прорыв окружения. Ударом мощного плеча отбросил сразу трёх стражников.

Делая огромные прыжки, наёмник помчался прочь с пустыря. Я был далеко от него, но даже сквозь подошвы сандалий ощутил лёгкое сотрясение почвы от его тяжёлого тела.

Небесные менты хотели броситься в погоню, но Илиин остановил их:

— Оставьте его, братья. Мы увидели его лицо. Позже найдём его на Ветроломах и поймаем.