2

Андрей.

Я нашёл его сразу. В огромном городе, куда мой любимый вернулся после своего заточения в моём логове. В общем-то, Костя и не делал попыток быть незаметным. То, что он не скрывался, как я, если честно, ожидал, меня на удивление успокоило. Не прячется, значит, действительно поверил в эту аферу моего братца с вакциной. Ну, я не считал, что охотник наивен, скорее всего, ему проще решить для себя, что всё кончено и зверь перестал быть проблемой. Это злило и порождало в душе обиду на него. Вот так просто? Что же, он там обо мне действительно думает, что всё, что было, — это мой сбой в гормонах? Ну, походу, я смогу ещё удивить, и не раз, потому что его представление обо мне в корне неверно. Да, я оборотень, зверь, и мне проще прислушаться к самому себе, к своему так называемому зверю, не обращая внимание на внешние раздражители. Как раз зверь-то и не обманет, в отличие от человеческой формы, именно этой форме присущи сомнения и неуверенность. Поэтому оборотень всегда будет слушать своего зверя, который знает истину. А истина для меня сейчас одна: мой Костя — это та самая близкая половинка, к которой будет стремиться всё моё существо. Хорошо это или плохо? Для него плохо, потому что в покое, как он хочет, я его не оставлю. Сожалею я об этом? Нет, понятие “мой” для оборотня вполне определённо. Ну я же могу, например, быть незаметным для него, пока мой Котик не успокоится ровно настолько, чтобы то, чем мы с ним занимались, не стало для него вроде как пройденным этапом. Я, конечно, сам не верил в свои фантазии, а они были вполне определённые. Глядя на Костю, я думал, как бы затащить его обратно в логово и не выпускать. Однако приходилось наступать своим сладким желаниям на горло и буквально бить себя по рукам. Соблазнить Костика будет сложно, но возможно: всё же наш секс был ему приятен, всё его сопротивление исчезало, стоило только прикоснуться, у него даже мысли в момент секса испарялись из головы, а тело выгибалось и тянулось за моими пальцами, открывалось перед поцелуями и дрожало в предвкушении. Бёдра ловили мои движения нетерпеливо, принимая и требуя большего. В какой-то момент я даже понял, что мой узел как раз для вот именно этой попки, и всё получилось. Да, тело охотника легко ранить, но я же тогда просто с ума сошёл от желания обладать им. Ничего не изменилось, но теперь я знаю, что сначала его надо хорошенько подготовить и тогда можно избежать травм. Тяжело сглотнув, вдруг понял, что в прямом смысле пускаю слюни, глядя на моего любимого, представив, как буду его вылизывать до звёздочек в глазах. Как хорошо, что так я его не смогу обратить, иначе сдох бы, но не тронул. И да, я всё ещё оборотень, и, как говорит Костик, это не лечится.

То, что малыш что-то задумал, я даже не сомневался. Он не рванул к своим с новой информацией. Не стал с пеной у рта обличать оборотня, который непонятным образом затесался в секретные лаборатории. И я только спустя какое-то время наблюдения за ним понял почему. Кот никому не доверял, он педантично проверял всех, развернув настоящую подпольную деятельность. Значит, всё же информация у него, и он собирается ею воспользоватся, только не потрясая шашкой над головой, как я сначала предполагал, а по-тихому. Это дольше, но, похоже, эффективней. Я устроил свой пункт наблюдения напротив его дома, в подъезде напротив. Пришлось выкупить этаж, чтобы не было свидетелей. Конечно, можно было бы и весь дом, но, думаю, он как раз обратил бы внимание на пропажу соседей из дома напротив. А так девятый этаж был в полном моём распоряжении, и окна как раз напротив его, и всё очень хорошо видно. Костик в основном либо говорил по телефону, либо зависал за ноутбуком, сидя на своём потрёпанном диване. То, что он почти ничего не ел, говорило об одном: Кот готовится к вылазке, и, похоже, непростой. Я угадал и чуть не прошляпил, когда этот партизан отправился ночью чёрт-те куда. И главное, не один, а с давно знакомым мне Щитом. Ну да, та ещё парочка, когда-то мы вместе такие дела проворачивали. Значит, всё же есть те, кому он может доверять. Это радовало: в конце концов, мой малыш не совсем уже и один против всех. То, что я рядом, ему пока знать не надо. Не хочу портить ему удовольствие расправиться со своими врагами самостоятельно. Конечно, глаз не спущу, но пусть решает, как поступить с этими своими врагами.

Трейлер Щита остановился напротив подъезда, и Костя в своей привычной косухе, накинутой поверх чёрной футболки, скользнул внутрь машины. Звук раздвигающейся двери, и авто отъехало. Мне пришлось поторопиться. Схватив куртку, помчался из дома. На улице ждал байк, такой, как любил Кот: чёрный, тяжёлый, с хромированным рулём и удобным сиденьем. Мгновение, и я сорвался с места, с удовольствием отметив, как приятно урчит мой байк. Да, Костик будет доволен, ну, подарю, если будет себя хорошо вести. Эта мысль заставила хмыкнуть: не, не будет. Костя и хорошее поведение — это из мира моих фантазий.

Ехали мы долго, свернув на просёлочную дорогу. Этих мест я не знал, поэтому старался не упустить авто моего тихушника. Наконец, они остановились, и мне пришлось приближаться уже пешком, чтобы остаться незамеченным. Пока охотники находились в трейлере, я решил осмотреться, куда нас всех занесло. И вот первый глубокий вздох вырвал рык из горла. Внутри всё завибрировало. То, куда мой Кот хотел попасть, будет стоить ему жизни. Я чувствовал обращённых: их запах невозможно ни с чем спутать, для нас это как гниль. Много страха, боли и злобы. И вот в этот самый момент мой Костик легко соскочил с подножки, появившись из трейлера. И что, я должен был просто стоять? Позволить ему так рисковать? Его учуют, и он даже не поймёт почему. И учуют его метку, получается, я сделал своего Кота уязвимым…

Столкнулись мы почти сразу. Вернее, стоило ему появится, я оказался рядом и успел схватить его прежде, чем юркий поганец сообразил рвануть внутрь трейлера. Это было бы моим фиаско. А так я рванул парня на себя и утонул в родном запахе любимого, словно домой вернулся.

— Охренеть! — Костик попытался освободится, а его дружок прийти на помощь, только я легко заблокировал раздвижную дверь ударом, оставив Щита возмущаться внутри трейлера.

— Ты куда собрался один? — возмутился я в побледневшее лицо парня. Его растерянность стоила ему свободы, и, видимо, поняв что-то, он не стал вырываться.

— Тебя каким ветром сюда задуло? — зашипели на меня, ну вот точно кот, не иначе. — Ты что устраиваешь?

— Там, куда ты собрался, Котик мой, обращённых полно. Ты, мой камикадзе, опять за старое взялся? Если тебе настолько не нужна жизнь, отдай её мне.

— Ты откуда… — он замолчал, нахмурившись, и посмотрел на меня. — И что? Я для них невидимка.

Я в этом не был так уверен, как он. Рассказ ему о метке будет стоить мне, походу, драки, и это не самое страшное. Мой зверь трусливо скулил внутри только от одного понимания, что его не простят за самодеятельность тогда в пещере, но я не мог поступить иначе и всё объясню, но, понятно, не сейчас. Одно дело, если его почует обычный оборотень, он-то как раз в жизни не рискнёт приблизиться к отмеченному сильным альфой, а вот обращённый будет очень опасен. Страх, боль и злость лишают их возможности мыслить, оставляя одно желание: убивать всё, что несёт угрозу. Мы это знали и убивали их, как бешеных псов. Обращённых никогда не приводили в клан: там же щенки, а они могли напасть на любого, даже того, кто укусил, и понимали только силу и давление. Да, обращённые в полнолуние могли обернуться в зверя, и им хватало этого, чтобы натворить дел. Но и в человеческом виде они были заметно сильнее людей и часто пользовались этим. Безумцы, одним словом. Их можно было контролировать, но для них это было больно, всегда. И подобной участи я своему любимому не желал. Уж лучше пусть мой Костя остаётся тем, кто есть, и слава богам, что я не могу его обратить. Для подобного нужен специальный ритуал, а я никогда не пойду на такое, даже если будет призрачная надежда управлять им. Да, обращённый связан с хозяином, но там отношения — раб и хозяин. И подчинённый всегда будет опасен, его будет питать ужас, а это не то, что я хочу, чтобы мой Костя чувствовал ко мне.

— Ты останешься здесь, я сам сделаю то, что ты там задумал. — моё заявление, похоже, привело Кота в полное недоумение.

— Откуда тебе знать, что я задумал? — его глаза предупреждающе сузились, и я снова прикусил свой болтливый язык, потому что Коту знать о том, что все его мысли для меня — открытая книга, вообще не надо.

— Нормально. Я, похоже, вообще везунчик, — насмешливый голос Щита порвал напряжение между мной и оппонентом. — Второй покойник за неделю. Здоров, Бес. Ты-то здесь как? Говорили же, что Кот тебя грохнул… — парень всё же выбрался из поломанного мной трейлера и посмотрел на Костика. Потом вдруг что-то вспомнил и уставился на меня. — Ты же оборотень?

— Заткнись, — Кот глянул на товарища, и тот тут же проглотил свои вопросы, а главное, даже не попытался выхватить оружие: у них это на автомате всегда. Оборотень, пушка, дырка, нет оборотня.

— Ты чего припёрся? — теперь уже меня тащили в сторону, продолжая шипеть в лицо. Мой Кот снова меня защищал, от этого становилось сладко на душе, хотелось прижаться к нему и потереться, оставить свой запах на упёртом любимом.

— Кость, я не могу, я твой напарник, — выдохнул я, стараясь договориться с бухающим в груди сердцем и вообще всем мной. Потому что его близость будоражила, и зверь вёл себя как счастливый щенок, желающий выразить своё обожание немедленно. Мне стоило огромных усилий удержать себя и не наброситься на Костика с поцелуями и объятиями, не завалить и не трахнуть прямо здесь и сейчас. Я справился с горячей бурей внутри.

Парень приподнял бровь, оглядев меня своим цепким взглядом, и я прямо поздравил себя с тем, что одет был в немного мешковатые штаны военного кроя: они очень удачно скрывали подозрительную выпуклость в паху. Видимо, Костик, не найдя внешних показателей моего желания, успокоился. Я чувствовал, как его отпустило, и он даже про себя поблагодарил моего братца за то, что вакцина работает. Здесь мне стало стыдно. Зверь внутри обиженно засопел: врать для меня было всегда сложно. Врать любимому… но я же потом всё объясню…

— Ты мой напарник? — уточнил Костя. И, как всегда бывало, поверил, отчего мне совсем стало не по себе. Просто взял и забыл, что ли? Всё, что между нами было? Я испытал сюрреалистичную обиду на него за то, что он так легко поверил мне. Он реально не понимает, что значит для меня, и, похоже, я застрял во френдзоне. Ну потом разберусь, главное сейчас — остановить его.

— Костя, там обращённые, их слишком много. Меня они примут за своего, — продолжал я убеждать парня, глядя в его глаза.

— Блядь, всё время забываю, кто ты… — вдруг тихо произнёс Кот и отпустил мою руку.

— Время, — напомнил со своего места Щит, словно взорвав между нами бомбу, мы почти отскочили друг от друга.

— Хорошо, — Костя быстро стянул с себя очки, отдав их мне. Они оказались очередным любимым детищем нашего самоделкина. В руку мне также сунули небольшой контейнер размером с флешку, там находились камеры, больше похожие на бисер. Сунув их в нагрудный карман, я надел очки. Перед глазами развернулась карта посёлка с отмеченным строением. — Расставь камеры по периметру, понаблюдаем день или два.

И я… привычно повиновался… как и всегда во время заданий. Каким-то чудом он умудрялся мной командовать, и ни я, ни мой зверюга не были против.