Охота Лимы

Для Станислава Ковалькова это была первая настоящая высадка, поэтому он нервничал. Выдавая волнение, руки постоянно поглаживали закрепленный в упорах сдвоенный штурм-пулемет — штатное оружие «тяжеловесов». Во рту пересохло, живот сводило, а по позвоночнику стекала холодная струйка пота. Станислав занимал ближайшее к выходному люку место, а напротив, через проход сидел напарник - Франц Зердинг. Им вдвоём предстояло первыми спуститься по сходням, когда бот приземлится.

Станислав посмотрел на массивную рифленую плиту, представил, что может поджидать его, когда она откроется, и занервничал еще больше. «Тяжеловесам» всегда доставалось. Такова их работа — первыми встретить врага и либо подавить огнем мощных пулеметов, либо загородить грудью пехотинцев, облаченных в более легкую броню. Поморщившись, Станислав отвернулся и посмотрел в другую сторону, на товарищей, расположившихся вдоль бортов: двадцать пять пехотинцев, три «тяжеловеса» и сержант, который сейчас увлеченно что-то рисовал на плечевом сегменте брони баллончиком с белой краской. Это их Станислав должен будет прикрывать и защищать. Если понадобится, то и ценой своей жизни. Смерти он не боялся, а то, что в животе крутило и в пот бросало, — так то не страх, а просто нервы.

Десантный бот слегка потряхивало. Нескончаемо долго тянулись минуты ожидания. Наконец за бортом, резанув по ушам даже через шлем, надрывно застонала джамп-установка. Значит, корабли начали готовиться к выходу из ПТ-пространства. Выход займет несколько минут, потом бот отстрелят от грузовика. Прыжок с орбиты на поверхность займет мгновение — и начнется веселье.

— Эй, Стэн! — прозвучал в наушнике голос Франца. — Минут десять осталось. Хочешь сказать что-нибудь напоследок?

— Да пошел ты, Федя, — беззлобно отозвался Станислав. — Сейчас бы выпить чего-нибудь холодного.

— А может, тебе еще и девочку позвать?… — Франц наклонился вперед и посмотрел в глубь бота. — Эй, Дженни! Стэн хочет тебя, зайка! Уважь человека!

— Вам что, ребята, ваших пушек уже не хватает? — парировала Дженни. — Вон как Стэн свою надрачивает! Смотри, чтоб не кончила раньше времени, потом дыру в борту заделывать придётся.

Десантники дружно загоготали.

Сержант поднялся, на плече у него красовалась надпись «Я дарю вечную жизнь», и он явно горел желанием всем продемонстрировать свой девиз.

— Ты чего язык распустил, Франц? — Сержант прошелся по боту и добавил сердито: — Смеяться перед высадкой — не к добру!

— Простите, сержант.

— Ладно, хватит паясничать. Всем приготовиться!

Десантники поднялись со своих мест.

— Конечно, хватит! — проворчал вполголоса Франц, вставая и высвобождая оружие из креплений. — Мы все уже прочитали надпись на вашем плече, можно и к делу приступать.

— Напоминаю, — сержант занял свое место, — как только приземлимся — выгружаемся, не затягиваем. «Тяжеловесы», внимательнее! Где нас высадят — неизвестно, нам обещали только твердую поверхность под ногами. Поэтому, какая встреча нас ждет, не предскажет даже Нострадамус.

— Ностра… кто? — продолжал хохмить Франц. — Не нужно выдумывать всякие странные слова, сержант. Это не ваш конёк.

Сержант колкость не оценил. Произвёл несколько манипуляций с тактическим блоком встроенном в броню на предплечье и жестко бросил: — Отправил тебе файл. Изучишь биографию Нострадамуса и все его центурии. По окончании высадки доложишь. Все центурии знать наизусть! За каждую пропущенную центурию - наряд.

Франц застонал, остальные десантники дружно загоготали.

— Кто ещё желает прокачать свою эрудицию?

Желающих не нашлось, и сержант удовлетворённо кивнул.

Станислав подключил к броне шунт интеллектуального наведения оружия, и тут в отсеке загорелись сигнальные огни. В груди у него похолодело.

Потом сердце на миг замерло, сбилось с ритма, и после секунды длиной в вечность снова ударило, продолжив свою обычную работу: выход из пространства Пяточкина-Талова был завершен.

Еще несколько минут ушло на стабилизацию корабля, а затем раздался вой сирен, и затошнило от дикого ощущения проваливающегося вниз пола — механизмы отстрелили бот…

Скрипучее завывание джамп-установки стало еще громче и противнее. Станислав затаил дыхание и подобрался. До приземления оставались считанные секунды.

Ударом обрушилась оглушающая тишина прыжка. Ни шума помех в наушниках, ни мягкого жужжания сервоприводов брони, ни клацанья металла, ни даже собственного дыхания или биения пульса. Хотелось вопить, чтобы услышать хотя бы свой голос.

Казалось, тишина никогда не закончится, но Станислав знал, что это не так: десантников прогоняли через прыжки на тренировках — надо только подождать, и звуки появятся. Так и произошло. Затихающий вой джамп-установки, слившись с жужжанием опускающихся сходен, заполнил глухую пустоту. Бот замер на поверхности планеты, и внутрь ворвались яркие лучи дневного света.

«Тяжеловесы» напряглись, приготовившись к броску. У Станислава в правой части тактического экрана, встроенного в шлем, отображалась уменьшенная картинка с экрана Франца. Они привыкли работать в паре на многочисленных тренировках, но теперь их ждал настоящий бой. Даже малейший страх куда-то сгинул, нервозность тоже исчезла, остался только азарт.

— Вперед! Вперед! Впере-е-ед! — раздался в ушах громкий приказ сержанта.

Сходни не успели открыться полностью, как Станислав и Франц рванули наружу. Стволы их штурм-пулеметов плавно и быстро развернулись в противоположные стороны, усиленные визоры сканировали ландшафт сразу в нескольких спектрах.

«Тяжеловесы» заняли позиции возле посадочных опор бота, опустившись на колено, и вели наблюдение.

— Чтоб я сдох! — не выдержал Франц.

— Что это?!

Десантники выбегали из темного бота на яркий свет и останавливались в растерянности. На них никто не нападал, но не это стало причиной удивления.

— Мы на крыше… да чтоб меня! Мы на крыше! Эй, сержант! Под нами долбанный небоскреб! — Франц никак не мог прийти в себя от удивления, хотя и не терял бдительности. — Этажей пятьдесят, не меньше!

— Вижу, не разоряйся!

— Смотрите! Остальные тоже на крышах!

Станислав видел, что на соседних домах, в дрожащем мареве, идущем от раскаленных солнцем крыш, стояли матово-черные десантные боты. Их обтекаемые формы делали челноки похожими на морских хищников. Округлые борта скрывали сотни ракет, чьи острые боеголовки торчали из отверстий стартовых цилиндров.

Десятки закованных в броню солдат рассредоточились вокруг челноков. Командный канал был Станиславу недоступен, и он даже представить не мог, какие последуют приказы, но свое дело он знал твердо: прикрывать и защищать. Поэтому продолжил сканирование местности.

Их десант приземлился в густо застроенном районе большого города. Вокруг мегаполиса кольцом высились скалистые пики.

Из краткого курса, прочитанного солдатам перед высадкой, Станислав знал, что местные окрестили этот хребет Великой Короной. Название точно описывало открывшуюся десантникам картину.

— Внимание всем! — распорядился сержант. Видимо, командование уже приняло какое-то решение.

— Сейчас мы…

Внезапно внимание Стэна привлекло какое-то движение на вершинах ближайших горных пиков. Наблюдателю показалось, что серо-коричневая поверхность скал покрылась странными, продолговатыми черными пятнами. Он навел визор и включил максимальное приближение.

— Франц! — позвал он напарника.

— Да.

— Видишь?

— Смотрю, но пока не понимаю, что это.

Скала словно подернулась рябью. Сгустки дрожащего марева, похожего на то, что исходило от разогретых крыш, стремительно двигались в их сторону.

— Импульс! — крикнул Стэн.

Он вскочил и оглянулся, инстинктивно ища укрытие, но тут же остановился, осознав, что здесь укрываться негде.

— Сержант! Это тяжелые орудия! Надо взлетать!

— Все на борт! — скомандовал тот.

Пилоты разогнали двигатели, еще работавшие в посадочном режиме. Станислав стоял на прежнем месте: ведь его дело — прикрывать и защищать. Он смотрел, как призрачные шары сжатого силового поля приближаются к ним. Несколько десантников успели выполнить приказ сержанта и запрыгнуть в челнок, когда в здание попал импульс.

Он ударил чуть ниже верхних этажей. Небоскреб закачался, крыша треснула и начала крошиться, громадные куски бетона рушились вниз. Десантники проваливались в огромные дыры, над которыми тучами клубилась пыль.

Станислав не устоял на ногах и схватился за опору, внезапно просевшего челнока. Вокруг стоял грохот, треск лопающегося бетона и скрежет металла. Выли двигатели бота — пилоты пытались поднять машину в воздух, но задние опоры провалились в трещины, и их плотно защемило. В наушниках слышались суматошные крики, вопли гибнущих десантников, ругательства и непонятные команды.

Над головой с визгом проносились вибрирующие импульсы и били в здания. Дома складывались пополам, боты падали вместе с ними, некоторые успели взлететь, но большая часть сгинула в клубах пыли. Станислав замечал все это краем глаза, сейчас он пытался выжить сам.

Как часто бывало в смертельно опасных ситуациях, разум отключился, выпуская на волю инстинкты. Они толкали внутрь челнока. Подтянувшись из последних сил, солдат зацепился за край сходен, сейчас смотрящих вверх. Штурм-пулемет выпал из рук и болтался на шунте, ударяя прикладом по ногам. Здание содрогнулось. Челнок накренился назад и начал проваливаться. Станислав повис в воздухе, цепляясь за сходни одними пальцами. Когда бот встал почти вертикально, десантник сумел упереться локтями и коленями. Забрался на трап, перебросил себя через край и полетел вниз, скребя спиной по рифленой поверхности, высекая броней искры. Задел ногой какой-то выступ и дальше уже падал, кувыркаясь в воздухе.

Удар о доспех другого десантника прекратил его полет.

Затем бот провалился. Каменные обломки застучали по бронекостюму, облако пыли заполнило отсек, и теперь только сектор тактического экрана с картинкой, получаемой со шлема Франца, оставался более-менее различимым, хотя изображение постоянно дергалось.

Напарник был еще жив. Стремительно спускался по лестнице, после каждого пролёта задирая голову.

— Франц! — закричал Станислав.

Но тот его не слышал.

Грохот обвала заглушил скрежет челнока. Из-за тряски Станислав с трудом различал, что происходит с Францем. Вот перед другом рухнул кусок бетона, обрушив лестницу. Напарник рванул к окну и почти добежал до него, когда изображение резко ринулось к полу. Картинка сместилась: Франц обернулся.

Станислав понял, что напарник лежал на спине. В тот же миг сверху прилетел кусок бетона. Франц дернулся, изображение заплясало,а потом задержалось на большом обломке, придавившему напарнику ноги. Затем взгляд несчастного снова устремился вверх. И Станислав увидел, как тёмной угловатой массой прямо на камеру Франца летит огромный осколок бетонной плиты. В следующую секунду изображение на экране исчезло.

Но почувствовать горечи от смерти друга Станислав не успел: бот врезался в какой-то уступ и был отброшен к следующему. И к следующему… Станислава впечатывало в борта и сталкивало с другими десантниками. Затем желудок подскочил к горлу, приветствуя несколько секунд свободного падения, и последующий сильнейший удар погрузил Станислава во тьму.