Глава 3

Когда Джексон зашел в ресторан, то увидел картину счастливого семейства. Его тело охватила дикая ярость. Чувство гнева и ненависти пытало внутри темным, разрушительным огнем. Он прошелся взглядом по женщине, которая станет женой его отца. Милая, наивная простушка. Она не подозревает о том, что попадет в клетку и никогда с нее уже не вырвется, хотя возможно она мечтает об этом? Может, она сама хочет именно такого мужчину? Тирана, помешанного на полном контроле.

Это ее право и предупреждать, а тем более спасать ее Джексон не собирался. Утопающий должен выплыть сам, или же просто утонуть. Ему все равно до ее судьбы.

Нет, то, что он чувствовал, не было завистью из-за того, что отец обрел новую семью. Ни в коем случае. Если бы Пол выбросил Джексона из своей жизни, парень бы только обрадовался. Однако отцу очень нравилось играть роль убитого горем вдовца, воспитывающего трудного ребенка. И Джексон слишком долго помогал ему в этом своими бунтарскими поступками.

Правда парню открылась недавно, поэтому он пришел сюда, пытаясь показать другую линию поведения. Честно говоря, когда факты раскрылись, то он увидел жизнь своей семьи с другой стороны. От этого Джекс оказался полностью сбитым с толку. Растерянным. Раздавленным чудовищной реальностью. Он даже решил все бросить и уехать прочь, готовил для этого фундамент. Однако на горизонте показалась эта забавная семейка.

Взгляд парня перешел на улыбчивую девушку, дочку невесты, и ярость вспыхнула с новой силой. Что-то в ней заставило его встрепенуться. Желание не допустить этого брака поднялось из глубины души.

Нет, он видел ее не впервые. Джексон давно нанял детектива, который сделал для него несколько фотографий будущих родственников. Еще на них малышка привлекла его внимание. Ее внешность была больше, чем «хорошенькая». Маленькая сексуальная малышка с длинными прямыми волосами насыщенного каштанового цвета. Курносый носик и пухленькие губки лишь добавляли ей очарования, но высокие скулы не позволяли казаться лишь миленькой. Они приносили нотку резкости. Нет, в ней точно крылась некая дерзость, которую Рейна умело скрывала.

Но если фотография притягивала, то увидеть ее вживую как получить удар молнии в районе груди. Электрический ток прошелся по его венам, взбудораживая внутреннего демона. Он не отводил от нее взгляда, пока приближался к столику. В голове крутилась навязчивая мысль: «это его будущая сестренка».

Больше всего Джексона разозлил тот факт, что она прекрасно сочеталась с ним. Если поставить их рядом и сказать, что они родные, то люди поверят. Словно отец специально подобрал эту женщину и ее дочь, чтобы картинка семьи стала идеальной. Осознание этого разжигало ярость парня сильнее всего, но когда он направился к столику, лицо осталось равнодушным.

Он давно научился не проявлять эмоций. Со смерти матери. С того момента, когда все намеки и странности в их семье приобрели для Джексона настоящий смысл. Вечно печальные глаза родительницы больше не казались проявлением ее душевной болезни. Все депрессии и срывы нашли свои причины.

Чудовищное открытие. Он бы пожелал навсегда остаться в неведенье и просто оплакивать женщину, что подарила ему жизнь. Самого близкого человека. Но знание породило в парне неконтролируемый гнев и удушающую ярость, которую он слишком долго носил в себе. Пора этим зверям уже вырваться наружу. Найти свое отражение, прежде чем он выпутается из собственного ада и постарается начать жизнь заново.

Надеялся ли он, что Рейна послушается?

Джексон не был наивным дурачком. Конечно же нет. Более того, она даже рта не посмеет открыть. Он не сомневался. Даже предвкушал то, что она так себя поведет. Это развязывало ему руки, ведь он ее предупредил заранее, а сестричка не вняла совету.

Стоило ему вспомнить как она искренне улыбалась, о чем-то говоря с его отцом. Наверное, поздравляла. Дурочка! Такой мужчина не стоил ее расположения, но Пол создал себе отличную репутацию. Никто не мог усомниться в нем. Никто не подозревал о двойном дне.

Вот чего желал добиться Джексон. Разрушить этот мыльный пузырь. Уничтожить, то, что так дорого отцу. На пути к этому он не побрезгует ничем.