Глава 11

— Добрый вечер! — внезапное появление утреннего незнакомца заставило Яну дёрнуться от неожиданности.

— Ой!

— Я вас напугал? Простите, пожалуйста.

— Просто я задумалась и не заметила, как вы подошли...

— Меня зовут Максим. Я работаю в этом отеле. Утром я нечаянно толкнул вас и хотел бы принести свои извинения, подкрепленные бутылкой прекрасного розового вина прямиком из Прованса, — Максим присел на соседний стул и аккуратно поставил на стол бутылку дорогого вина.

— Максим, меня зовут Яна, а вы сегодня просто слегка коснулись моего плеча. С другой стороны, вино настолько прекрасно, что я готова с чистой совестью признаться, какой ужасный дискомфорт вы доставили мне утром!

— Чудесно! Я ведь могу присесть? Или вы планировали насладиться вечером в приятном… — тут взгляд Максима опустился чуть ниже лица Яны и упёрся в округлую грудь, прикрытую лишь тонким присборенным слоем чёрного шифона, — ...в приятном... э... одиночестве.

— Странно спрашивать разрешения, если вы уже сидите. Не то чтобы я жаждала провести вечер наедине с самой собой. Но я позволю вам остаться за столом, если только вы выполните две мои просьбы.

Максим наконец оторвал взгляд от тёмных сосков Яны и поднял его обратно к её лицу:

— Какие две просьбы?

— Первая просьба — давай перейдём на “ты”. Мы вроде бы из одной возрастной категории.

— Хорошо. А вторая?

Яна таинственно улыбнулась:

— Вторая заключается в том, чтобы ты рассказал мне, как тебе удалось так быстро урезонить недовольного клиента этим утром.

Максим поперхнулся от неожиданности:

— Почему... почему ва... тебе захотелось послушать об этом?

— Профессиональный интерес.

— А кем ты работаешь?

— Я маркетолог.

— Да ладно!

Яна прищурилась:

— Что не так?

— Значит, рыбак рыбака...

— Ты тоже маркетолог?!

— Это так удивительно?

— Я думала, ты управляющий. Или владелец отеля.

— Почему?

— Увидела машину, на которой ты уехал.

Официант принёс Яне тёплый салат с мясом кролика и вопросительно посмотрел на Максима.

— Можно мне стэйк? Как обычно. И ещё ведёрко со льдом и два бокала под розовое вино.

Официант кивнул и удалился. Остаток вечера Яна и Максим провели в оживлённой беседе. При этом Яна была настолько поглощена разговором, что совсем забыла об особенностях своего наряда и долго не могла понять, почему Максим вел себя хоть и приветливо, но всё время находился в лёгком напряжении.

Когда им подали десерт, она извинилась и ушла в дамскую комнату. Увидев своё отражение в зеркале, Яна зажмурилась от неловкости. Активная жестикуляция за вечер нарушила равномерность складок лифа. И она сидела перед новым знакомым буквально голышом: с натянувшимся на груди полупрозрачным шифоном, бесстыдно просвечивающим её соски.

С другой стороны, выпитое вино и вся пикантность ситуации пробудили внизу живота маленький огонёк. Яна была очарована Максимом: его обаянием, интеллектом, профессионализмом. И ей хотелось верить, что он провёл с ней вечер не в целях маркетингового исследования, а из-за взаимной симпатии.

Она поправила складки на платье, освежила помаду, глубоко вдохнула и медленно выдохнула, прежде чем вернуться за столик. Максим явно заметил перемены в её наряде, но никак это не прокомментировал, к облегчению Яны.

— Десерт сегодня на редкость хорош. Попробуй. Нежный сливочный мусс на желе из северных ягод. Очень контрастно и вкусно!

— Убедил! А можно кофе?

— Конечно, всё для тебя. Сегодня, кстати, снаружи всех угощают глинтвейном. Можем взять по кружечке и прогуляться по территории.

— Прекрасно! С большим удовольствием.

Максим заказал кофе и попросил подготовить им пару кружек глинтвейна. Разделавшись с действительно вкусным десертом и чашкой эспрессо, Яна встала из-за стола и потянулась за кардиганом, висевшим на спинке стула. Но Максим ловко опередил её и аккуратно накинул чёрный бархат на хрупкие плечи Яны.

— О, спасибо, — Яна предусмотрительно укуталась, хотя уже десять минут боролась с возрастающим возбуждением, от которого её соски набухли и нагло топорщили ткань.

Предложение Максима прогуляться обнадёживало на дальнейшее развитие вечера. Взяв тёплые кружки, они вышли на свежий воздух. Ночь была прохладной. Максим надел свой трикотажный пиджак и слегка поёжился.

— Ты замёрз?

— На контрасте с тёплым рестораном некомфортно.

— Тебе некомфортно? — Яна подняла на него захмелевший взгляд сожаления.

Максим непонимающе на неё уставился. Потом до него дошёл смысл её вопроса, и он неловко спохватился:

— Нет, я имею в виду только температуру воздуха. А в целом, вечер просто потрясающий! Я в восторге от встречи с такой необыкновенной коллегой.

— Вполне себе обыкновенной...

Макс запротестовал:

— Нет-нет! Ты, правда, супер!

Они молча шли всё дальше от отеля, на пути начали попадаться банные домики, тропинки постепенно сужались. Яна продолжала внутреннюю борьбу со своей дьявольской частью, жаждавшей горячего завершения вечера. Максим, казалось, продолжал испытывать неловкость. Сперва стали соприкасаться их плечи. Потом ладони. Через десяток шагов Макс вдруг остановился и прижал Яну к стене очередного домика. Одна его рука легла ей на плечо, а вторая коснулась бедра. Яна подняла на Макса разгоряченный взгляд. Его лицо было совсем близко, и Яна чувствовала, как его горячее дыхание обжигало её скулу.

— Нет, я не... Прости, — Макс так же внезапно отстранился.

— Обещаю, я не упомяну об этом в жалобной книге.

Они оба тихо рассмеялись.

— Дело не в этом.

— А в чём?

— У меня свадьба через две недели. Я так не могу... Ты просто огонь, я обезоружен. Но...

Яна чуть не расплакалась от разочарования. Не из-за будущей свадьбы. А из-за яркого начала и внезапного финала.

— Слушай, я, конечно, не вправе тебе указывать. Но я сюда ехала не в поисках вечной чистой любви. Мы могли бы отнестись к этому, как… ммм... твоему мальчишнику?

— Что?

Яна была почти уверена, что сейчас ей придётся вернуться в номер и довести себя до оргазма самостоятельно. Лучше бы это волшебное знакомство вообще не случилось...

— Ничего. Не насиловать же мне тебя.

— Ты этого хочешь?

— Насиловать?

— Нет. Ты действительно хочешь переспать со мной?

— Какое это имеет значение, если этого не хочешь ты?

Макс закрыл глаза. В темноте Яна еле могла различить черты его лица. Но даже так было видно, что в нём боролись хмельное безрассудство и мужской долг. Он тихо выругался и впился губами в её рот.

— Чёрт бы меня побрал…