2

***

Это было… да, тринадцать лет назад. Ей тогда уже исполнилось десять. Начинался июль, и жара на улице стояла такая, что асфальт плавился. Лиза сидела на скамейке возле подъезда в лёгком льняном сарафане канареечного цвета и болтала ногами, раздумывая, чем бы заняться. Все её подружки разъехались — кто на дачу, кто на море, — мама была на работе, а сестра сдавала в то время вступительные экзамены в институт и вытолкала Лизу на улицу со словами: «Иди гулять и не мешай мне учиться».

Круг занятий был ограничен двором — чтобы было видно из окна, где Лиза, — поэтому сейчас ей предстояло выбрать, идти качаться на качелях или, может, полазить по паутинке?

Но решить она не успела — к дому подъехало такси, остановилось, дверцы открылись, и перед Лизой появился парень. Совсем взрослый, высокий и широкий в плечах — в общем, он был настолько здоровенным, что она открыла рот от восхищения.

Парень, наклонившись, вынес на руках из такси женщину, поставил её на ноги и, придерживая, вновь наклонился, залез внутрь машины и через секунду вытащил оттуда трость. Протянул женщине, захлопнул дверцу и, улыбнувшись, сказал:

— Ну, вот мы и дома.

И Лиза не выдержала.

— Здравствуйте! — сказала она громко и вскочила со скамейки. — А вы теперь здесь будете жить, да?

Парень и женщина обернулись, и Лиза задохнулась — таким красивым показалось ей его лицо. Глаза тёмные-тёмные, как самый горький шоколад, уверенный взгляд, лёгкая щетина, широкие скулы — тогда она ещё не понимала, что этот человек показался ей образцом мужественности, слишком маленькая была. Сообразила гораздо позже, когда к детскому восторженному восхищению добавились инстинкты.

— Да, — кивнула женщина. — Меня зовут Ольга Николаевна, а это — мой сын Денис. А тебя как зовут?

— Лиза, — ответила она, теребя юбку одновременно от неловкости и желания спросить что-нибудь ещё, узнать подробности. — А… на каком этаже?

— На пятом, — женщина улыбнулась, и Лиза, ободрённая этой улыбкой, выпалила:

— А я на четвёртом живу! А где же ваши вещи?

— Мы уже перевезли их. Сейчас только сами приехали. — Кажется, она хотела сказать что-то ещё, но парень её перебил:

— Ладно, мам, пойдём. Тебе вредно столько времени стоять. — Денис взял Ольгу Николаевну за локоть и повёл к подъезду.

— Приятно познакомиться, — она оглянулась, и Лиза кивнула, с открытым ртом рассматривая мощную спину своего нового знакомого.

— И мне!

***

— Девушка, сигаретки не найдётся?

Перед Лизой, покачиваясь, стоял какой-то нетрезвый лохматый мужик. Своим вопросом он прервал её мысли — что ж, и к лучшему. Всё равно уже можно идти на работу — на часах почти восемь утра.

Сигаретки этому нетвёрдо стоящему на ногах персонажу точно были не нужны — слишком уж масляным взглядом он рассматривал Лизины коленки, торчащие из-под подола голубого летнего платья.

— Не курю, — буркнула она, поднимаясь со скамьи и быстро обходя мужика по дуге. Он попытался схватить её за руку, но с координацией сейчас явно не дружил — мазнул ладонью в воздухе и чуть не свалился носом вперёд.

— Да л-л-ладно! — закричал он уже в Лизину спину. — Не куришь, так давай выпьем!

Она промолчала, только пошла быстрее. Её тошнило от омерзения.

Ещё сутки назад Лиза, увидев этого мужика, сказала бы, что Денис просто не может быть таким. Не способен.

Теперь же… теперь она знала — способен. И даже хуже, и ещё отвратительнее. Намного отвратительнее…

***

Через пару дней, выскочив на улицу рано утром, Лиза заметила Ольгу Николаевну — она сидела на лавочке возле подъезда и, закрыв глаза, наслаждалась солнцем, освещавшим её лицо.

Она была очень красивой женщиной, хоть и уже немолодой. Позже, став старше, Лиза поняла, что Ольга Николаевна всегда напоминала ей девушек с картин прерафаэлитов. Особенно — своей молчаливой печалью.

— Здравствуйте! — сказала Лиза громко, ужасно обрадовавшись. И не только потому что за последнее время успела сдуреть от одиночества, но и потому что — ура! — судьба подбросила ей шанс поближе познакомиться с матерью Дениса.

Лиза постоянно думала о нём, вспоминала каждый взгляд, жест, движение. И улыбалась. Пыталась его нарисовать, но ничего не получалось, результат был настолько далёк от реальности, что Лиза рвала эти рисунки, никому не показывая.

Тогда она была слишком маленькой и не понимала — он-то её заинтересовал, а вот она его — нет. Она совершенно не заметила, что во время первой встречи Денис не сказал ей ни слова — так была погружена в собственные мысли и чувства.

— Доброе утро, — кивнула Ольга Николаевна, открывая глаза. — Лиза, да? Я тебя помню.

— И я вас! — Она села рядом, но тут же смутилась и спросила: — Можно, я тут, с вами побуду?

— Можно. Что, — женщина улыбнулась, — все подружки разъехались и тебе скучно?

— Да-а-а… — вздохнула Лиза. — Кто куда… Мы тоже поедем на море, но в августе, когда у Веры закончатся вступительные экзамены.

— С родителями?

— С мамой. Папа умер. — Лиза вновь вздохнула. Отца она совсем не помнила — он скончался от сердечного приступа, когда ей было всего три года. — Так что мы втроём поедем.

— Ясно, — улыбка Ольги Николаевны чуть потускнела. — У Дениса тоже умер папа.

— Да-а-а? — Лизе страшно хотелось спросить, когда и от чего, но она не решилась. Мама тоже не любила, когда её спрашивали про папу, значит, скорее всего, и Ольга Николаевна не любит.

— Да, — уронила соседка тяжело и быстро спросила: — А ты в каком классе учишься?

— Я четвёртый закончила. На все пятёрки! — похвасталась Лиза. Их с Верой оценки всегда были предметом особой маминой гордости. Только вот сестра любила точные науки, а Лиза — гуманитарные.

— Молодец! — похвалила её Ольга Николаевна. — Думала уже, кем стать хочешь, когда вырастешь?

— Ага. Я хочу быть переводчиком.

Лицо у соседки стало поначалу очень удивлённым, а потом она вдруг весело улыбнулась.

— Переводчиком, говоришь… И с какого языка?

— С нескольких, конечно. Мне очень нравится французский! Но и английский я хочу выучить. И немецкий можно…

Ольга Николаевна засмеялась.

— Забавно… Что ж, Лиза, видишь ли, мы с тобой — коллеги. Я — переводчик с французского, английского и болгарского языков.

На этот раз лицо удивлённо вытянулось у Лизы.

— Вот… — Она задохнулась от восхищения — как же ей повезло! — Вот это здорово!