9.

Белоснежное хрусткое белье, огромная удобная кровать, ворох подушек, невесомое, такое нежное одеяло, пьянящий запах влажной хвои из распахнутого настежь окна, глубокая тишина, наполненная лесным шелестом, а Тае всё равно плохо спалось.

Тени собирались по углам в тревожные черные фигуры, и дом словно недовольно замер, пытаясь исторгнуть из себя чужачку. Сны приходили, обрывочные и неясные, и исчезали резко, заставляя вскакивать с постели и вытирать липкую испарину, выступившую на груди.

Ей снился отец. Она не видела лица, но в том, что это был он, не было сомнений.

Он сидел в кресле, спиной к ней, и смотрел на ледяной огонь в камине, от которого вся комната покрывалась морозным туманом. Тая хотела подойти, заглянуть ему в глаза, но ноги подводили, наливаясь тяжестью, и только сердце отчаянно билось, будто она уже долго бежит. Тогда она решила уйти из комнаты, скрыться. Но и этого сделать не смогла. Дверь оказалась заперта, а отец в кресле беззвучно рассмеялся. Её окатило кипящей паникой, она бросилась к окну. С разбегу. Стекла полетели, вонзились в кожу, распороли вены. Тая с криком подскочила на кровати. Еще долго не могла прийти в себя, пялясь в черноту спальни невидящими глазами.

Это сон. Просто сон. Слишком много впечатлений.

Накрылась с головой одеялом и попыталась снова уснуть.

Встала с рассветом. За окном весело щебетали птицы, а небо только начало светлеть. Не в силах лежать больше, Тая решила пробежаться и заодно осмотреть территорию. Надела лосины, худи, кроссовки, вставила капельки наушников, взяла рюкзачок с собой, кинув туда принесенную вечером с кухни бутылку воды, карандаши и скетчбук (*блокнот для рисования).

Тая рисовала, сколько себя помнила. Отходила четыре года в художественную школу, но в училище не пошла, хотя думала об этом. У нее не очень хорошо получались пропорции, не хватало твердости линий, зато был свой особенный узнаваемый почерк, который выделял её работы среди остальных. А еще рисование её всегда успокаивало и помогало думать. То, что необходимо было сейчас.

Прикрыв дверь спальни, Тая спустилась вниз, прислушиваясь к спящему ещё дому. В тишине её шаги разносились по пространству тихим гулом, пружинящим от стен. Только на первом этаже можно было различить признаки жизни. Кажется, прислуга уже суетилась на кухне, готовя завтрак, хотя еще не было и семи утра.

Миновав холл, Тая вышла на улицу. И зажмурившись, блаженно потянулась, улыбнувшись в первый раз за последние сутки.

На воздухе было так хорошо!

Солнце ещё не вышло до конца, но по ощущениям уже пригревало. Чистый воздух буквально звенел, наполняя силой каждую клеточку, снег почти полностью сошел, оставаясь лежать только под низкими лапами пушистых елей. Тая оглядела местность, мысленно прокладывая себе маршрут, заметила двух охранников на главной дороге, ведущей к воротам, включила музыку в наушниках и побежала в противоположную сторону, вглубь прилегающей территории.

Здесь был настоящий лесопарк с ухоженными дорожками. А буквально через несколько метров начиналось озеро, обрамленное песчаным берегом. Тая побежала вдоль него, ища точку поживописней, чтобы можно было присесть и порисовать. Забежала на пригорок, вильнула с тропинкой глубже в лес и выбежала в итоге к обрывающемуся берегу озера, откуда пирс и рубленый домик рядом с ним выглядели как из настоящей сказки.

Решено, она устроится здесь.

Тая подошла к плакучей иве, склонившейся у самого обрыва так сильно, что часть её спадающих вниз ветвей доставала до самой воды, залезла на скрюченную толстую ветку и, вытянув ноги, облокотилась спиной о шершавый толстый ствол.

Достала скетчбук, два карандаша, прищурилась, вглядываясь в пейзаж. Внутри звенело почти детским восторгом от того, что она сейчас сможет эту красоту запечатлеть. Выбросила все мысли из головы и принялась рисовать, все глубже и глубже уходя в себя. Для нее всегда это было чем-то сродни трансу. Мысли приходили и уходили в пустую голову, оставляя четкие правильные указания. Не надо волноваться. Надо дождаться оглашения. Кириллу верить нельзя — он не просто так был вежлив вечером. На фоне матери хотел втереться в доверие, вот и все. А для неё это лишнее...

Когда зазвонил телефон, Тая от неожиданности чуть не свалилась с ветки. Достала гаджет и улыбнулась. Бабуля.

— Привет, — прижала плечом трубку к уху, продолжая наносить резкие штрихи, прорисовывая пирс.

— Здравствуй, Таечка. Фотографии получила, ну хоромы! Ну богато люди живут!

— Да, что есть, то есть, — вздохнула равнодушно девушка, подумав про себя, что приятными этих людей это не делает.

— Не обижают тебя? — бабушка её будто услышала.

— Нет, все хорошо...

— А когда оглашение это?

— Кажется послезавтра, надо уточнять.

— Ясненько...Тай, тут утром ещё какой-то мужчина приезжал.Тебя искал, — продолжила бабуля деловито, а Тая вмиг насторожилась, перестав рисовать.

— Какой мужчина? — расфокусированный взгляд остановился на рубленом домике около пирса. Тая не знала его назначения. Может быть сарай какой-то был, а может и жилой...

— Не знаю какой, — вздохнула бабуля в трубке, — Седой такой, важный, с водителем. Не представился, сразу спросил про тебя. И как я ответила, что ты с Кириллом Станиславовичем уехала еще вчера, он тут же выругался и, не попрощавшись ушел. Вот такие дела...

— Как выругался? — на автомате уточнила Тая.

Сердце ее вздрогнуло и зачастило, потому что дверь домика вдруг распахнулась, и на пирс выбежал Кирилл...Абсолютно голый.

— Сказал "шустрый мудак", прости Господи, — хмыкнула бабуля.

— М-м-м, — рассеянно протянула Тая, жадно следя за мужчиной, с разбегу прыгнувшего в ледяную воду.

И ее будто саму холодом обожгло вместе с ним. А в груди стало жарко-жарко. Секунды хватило,чтобы она его всего рассмотрела. Его образ будто оставил на сетчатке ожог. Кирилл вынырнул через несколько мгновений из воды, громко фыркая и треся головой. Нырнул ещё раз и поплыл к берегу широкими сильными гребками. Вышел медленно, отряхиваясь как собака. Высокий, жилистый, с заметными даже издалека прорисованными мышцами, волосатой грудью, поджарым животом и...

Тая сглотнула и с трудом отвела взгляд, щеки горели.

— Внученька, ты меня слышишь? — бабушка будто из другого измерения с ней говорила.

— Да-да, извини, мне пора, — пробормотала Тая и сбросила вызов.

Мелькнули мужские крепкие ягодицы, дверь домика захлопнулась. Наверно, это была баня...

Первый Таин порыв был спрыгнуть с ветки и убежать. Как можно быстрее добраться до дома и закрыться в своей комнате. Но это глупо! Он ведь её не заметил. Да и ничего такого в этом нет. Она уже взрослая, он тем более. Нет, она спокойно продолжит рисовать.

Вот только не получалось. Карандаш дрожал в руке. Тая прикрыла веки и медленно задышала, ища потерянное равновесие. А перед глазами стоял он. Ярче, чем живой. И она украдкой разглядывала каждую запретную мелочь, которую удалось урвать наметанным взглядом художника. Крестик на груди, темные точки сосков, мышцы шеи, когда тряс головой, и обширные гематомы на левом бедре. Странно, откуда у него такие синяки? Как так можно упасть? Может быть, дрался...Хотя Тая с трудом могла представить Кирилла в потасовке. Он казался ей не совсем человеком, настолько с виду мог держать себя в руках.

Через несколько минут дыхание выровнялось, мысли успокоились, и Тая продолжила рисовать. Только не удержалась, и на пирсе с ее легкой руки появилось сильное тело Кирилла, прыгающего в ледяную воду.