Глава 2.1

Рамиль

За несколько часов до...

— Рааам! Ну возьми меня с собооой! — мурчит Олька, одна из тех, кого я когда-то по-пьяни трахнул, — хочешь, отсосу тебе? Я знаю, как ты любишь.

— Отойди, — рычу.

Стою, курю, любуюсь на свою малышку. Нет, не на Ольку. А на новый Макларен 765LT, подаренный мне батей на днюху несколько дней назад.

Уличные гонки — моя страсть. Запретно, незаконно, ахуенный адреналин.

Сегодня я поставил сто тысяч на то, что мы с малышкой обгоним всех. И мы это сделаем!

— Я поеду с Питом, — обрываю очередную попытку блонды повиснуть на мне и залезть в штаны.

— Ахуеть! — ко мне подваливает Пит, или Петька Сёмин, — вот это красотка! А как блестит!

Он обходит мою тачку, не скрывая восторга. Проводит ладонью по блестящему капоту.

Вокруг уже собрались наши. Галдят, фоткают мою прелесть. Ну и пусть. Будут знать, кто здесь самый крутой пацан.

— Все девки твои, Рам, — ржет Пит.

И правда.

Сегодня вечер уличных гонок. Из города нас вытеснили менты, так что приходится ютиться в Подмосковье. Вокруг полно девчонок в коротких юбочках, бухла и секса.

За каждым углом кто-то либо ебётся, либо сосётся.

На нас с Питом вожделенно смотрят красотки нашего универа. Стоит пальцем поманить и все они нырнут на коленочки, либо раздвинут стройные ножки.

Но когда рядом моя малышка 765LT, никакая тёлка не может её затмить. Слишком долго я хотел эту тачку. Даже стал лучше учиться. Таково было условия отца. Ухмыляюсь.

— Говорят, у Ангуса сегодня туса, — тянет Пит, — а мы не пошли.

— Да пошёл он. У него вечно всякая сомнительная херня происходит. Нахуй. Я за естественный адреналин.

— Согласен. Так! Пора!

Мы садимся в тачку, наслаждаемся ароматом свежей кожи. Ахуеть!

— Вот это красотка! — Пит ведет ладонью по приборке, — была б бабой, я б её оттрахал.

— Эй! — возмущаюсь, заводя свою зверюгу, — эта девочка только моя.

— Делиться нужно.

— Любишь тройнички? — ржу.

— Я бы попробовал. Но чтобы было две породистые тёлочки.

— Да кто ж тебе даст?

— Да любая, блядь, — он достает сигарету, — это даже утомляет. Давненько я девочек не добивался.

Мы выезжаем на дорогу. Олька в короткой юбчонке светит прелестями и посылает нам воздушные поцелуи. А мои мысли все уже не здесь.

Три...

Два...

Один...

Девчонка опускает флажок, и мы срываемся с места.

Гонка начинается. Запредельные скорости, под кожей горит адреналин. Я четко веду, идеально вписываюсь в повороты. Меня это возбуждает. Жму на газ, наслаждаюсь рёвом лошадок по капотом. Да, детка!

— О ДАААА! — орет Пит, — КРУТО!

Ухмыляюсь, оставляя соперников далеко позади. Нужно было больше ставить, сто тысяч будут моими!

Но вдруг на асфальт прямо под наши колеса вываливается человек.

— ТОРМОЗИ! — орет Пит, — РАМ!

Даю по тормозам, машина визжит, из-под колёс идет пар. Останавливаемся буквально в паре метров от девушки.

— Блядь... — дыхание сбивается, — пиздец... что это было?!

Выскакиваем на улицу.

— Эй! — тянет друг, — Рам, мы сотку, блядь, проиграем.

— Ну не бросать же девчонку! Смотри, с ней что-то приключилось!

Пит опускается, касается её руки, проверяет пульс.

Совсем молоденькая девочка в маечке и трусиках лежит на асфальте. Ножки в ссадинах. Осматриваюсь. Вроде за ней не гонятся. Что же ты тут делаешь, малышка?

— Ааах... — она стонет, плачет.

Тушь вся размазана, личико бледное.

— И что делать будем? Она красивая. Эй, малышка. Ты чего здесь? — кладу ладонь на её ледяную щёчку.

— Она плачет, — Пит присаживается, — кто её так?

И я понимаю, что нельзя её здесь оставлять.

— Блядь, нужно поднять, помоги! — командую другу, — тащим в машину.

— А гонка?

— Да пох на неё, что будем с девчонкой делать?

Малышка совсем лёгкая. Как пёрышко. Аккуратно укладываем её на заднее сиденье. Молча закуриваем. Сердце всё никак не успокаивается.

— Думал, задавим... — выдаёт Пит, рвано затягиваясь.

— И я... но что с ней случилось?

— В больницу?

— Нельзя. Подумают, мы сбили.

— В гараж тогда поехали, может, отойдет к тому моменту.

В общем, бросив гонку, мы едем в коттедж к Питу. Его родаки сейчас в отпуске, греют задницы на Мальдивах, так что все хата в нашем распоряжении.

За городом у нас больше возможностей. Есть тёплый гараж, где можно оказать девчонке первую помощь без лишних глаз. Мы частенько там зависаем, наша мужская берлога.

Подъезжаем, Пит пультом открывает высоченные ворота.

Охрана помалкивает, лишь кивает в знак приветствия.

— Давай, укладываем девчонку на кровать. Вот так, аккуратно. Вроде ничего не сломано.

Мы размещаем эту малышку, затем какое-то время молчим. Мой взгляд постоянно падает на её небольшие торчащие сосочки. Блядь...

Она очень миленькая. Крошечная, белобрысенькая. И, кажется, знакомая...

И попка такая упругая, в трусиках... сука! Меня отвлекает спасительный звонок телефона.

— Мобила звонит. Щас отойду, ты пока осмотри точно, нет ли переломов, — спешу свалить, чтобы не наделать неуместной хуйни.

— Окей.

Выхожу на улицу. Ольга трезвонит. В кои-то веки я рад ей.

— Да?

— Рамчик, ну ты гдее? — тянет девчонка, — все уже приехали, мы в клуб поедем.

— Без нас, — отрезаю.

— Что-то случилось? Ты Ярому сотку должен.

Цокаю языком.

— Похуй, переведу завтра в универе.

— Ну ладно. Жаль, что тебя не будет. Я буду грустить...

— Бай.

Отключаюсь. Кручу телефон в руках. Вот же блядь устроил благотворительную акцию.

Возвращаюсь. Девочка пришла в себя. Её зовут Мира. Красивое имя. И редкое.

Она смотрит на меня своими огромными янтарными глазами. Красотка, реально!

И грудки такие маленькие, сочные. Сука...

— Она без лифчика, — рычу, отворачиваюсь.

— Блядь, Рам, нашел время! — слова Пита остужают.

— Ну красивая же!

— Иди подрочи! Девочку не трогай.

— Да я и не собирался.

Она боится. Меня никогда не возбуждал женский страх, в отличие от уёбка Ангуса. Так что тяжесть между ног быстро проходит.

— Я ей воды дал... стоп, заснула что ли? — не понимает Пит, но явно ссыт прикасаться к девчонке.

Ещё бы! Она такая сладенькая, а мы голодные и на адреналине. Гляжу на высоко вздымающуюся девичью грудь. Дышу глубоко. Спокойно...

— Пойду в бар, надо выпить... — бормочу.

Мы оба знаем, где отец Пита держит виски. Иду в бар, беру бутылку. Разливаю.

— Как думаешь, кто её так? — садимся на мягкие кресла рядом со спящей девчонкой.

— Без понятия. Но досталось ей хорошо. В больницу бы.

— Завтра отойдет, отвезем...

— АХ! МММ! — слышу шебуршание.

— Тааак... — Пит встаёт, — ну-ка, что тут... ох, блядь...

Девочка вертится, срывает с себя маечку. Трется бёдрами, выгибается. Сосочки твёрдые, она облизывает сладкие губки. Следом летят трусики...

— Так. Рам... она под чем-то. Узнаешь? — тыкает меня под ребро Петька.

Знаю... стискиваю руки в кулаки. Сука, Ангус...

— Зрачки расширены. Губы все сухие. Холодный пот и безмерное желание трахаться... — перечисляет Пит.

— Это то самое! Ангус, мудила, опять за своё! — рычу, затем обращаюсь к малышке, — так ты с его тусовки сбежала?

А она стонет! Сука, как же сладко она стонет! Всё моё мужское мгновенно вспыхивает. Но я знаю, что нам нельзя эту малышку. Это будет паршиво.

Пит, как завороженный, смотрит на крошку Миру. Стягивает футболку.

— Хорошо, Мира. Сейчас мы тебе поможем.

Подходит к ней. Я бросаюсь наперерез. Не позволю её тронуть! Чем мы тогда лучше ублюдка, опоившего её?

— Ты чё? — не понимает Пит.

— Нахуя ты раздеваешься?! — ору, — насиловать её собрался? Она же в бессознанке. Это наркота всё!

— Ты чё, ёбнулся?! — орёт в ответ.

Отталкивает меня и подходит к девушке. Натягивает на ее сопротивляющееся тельце свою футболку. Она брыкается, стонет. Он держит её крепко.

— Тащи аспирин, будем спасать нашу случайную попутчицу...