5. Леся

С Никитой Сергеевичем мне не удалось поговорить ни в этот вечер, ни наследующий день. Он был каким-то неуловимым. Я прождала его в гостиной до рассвета, но он не появился. Я так вымоталась, так устала от своих переживаний и страхов, что уснула прямо на диване.

 Проснулась я на нем же, никто меня не тревожил, просто укрыли пледом. Первым делом я нашла Милу и спросила про Зотова, но, как выяснилось, он уже уехал.

 На следующий день все повторилось, и я решила больше не ждать хозяина дома. Я что, собака? Это было настолько унизительно, что хотелось плакать. Я и плакала, запершись в своей комнате.

 Кормили меня хорошо, и Мила была весьма добра, хоть и холодна. Большую часть времени я проводила, сидя на подоконнике в спальне, где меня поселили. Мой телефон был стареньким, батарея садилась быстро, поэтому я всегда таскала с собой зарядку.  

 Странно, что Зотов не забрал у меня телефон. Наверное он был уверен, что мне неоткуда ждать помощи, или считал себя тем, с кем мне не потягаться?

 Боже, так и есть! Мне некому было позвонить, чтобы просто пожаловаться на свою участь, что уж говорить о том, что не было такого человека, который за меня заступится.

 Я звонила брату несколько раз, но его телефон был недоступен. Такое уже было и не раз, но я всегда представляла себе самое страшное. Что если моего единственного близкого и родного человека больше нет? Что если он погиб или серьезно ранен?

 Эти мысли сводили меня с ума. Мне даже не с кем было поделиться своими домыслами и переживаниями, своими страхами и проблемами. Нет, конечно я бы не стала рассказывать Сереже о том, во что вляпалась. Разве он смог бы чем-то мне помочь? Только бы извелся весь тревогами за меня, больше ничего.

 Зато мне звонили девочки с бывшей работы, справлялись о моем самочувствии и сообщили, что с нетерпением ждут моего возвращения в клуб. Это было приятно, и ненадолго скрасило мое ощущение, что я одна-одинешенька в этом мире.

 Из-за работы в ночные смены у меня частенько путались день и ночь. Мучаясь бессонницей, я просматривала кижинские новости в интернете до четырех утра. Это были четвертые сутки моего пребывания в этом доме.

 В животе заурчало от голода, и я отбросила телефон в сторону. Поужинала я часов в семь, а до завтрака еще очень долго. Шариться в чужом доме в поисках еды было некрасиво, но не распнут же меня за то, что я попью чая с печеньем или сделаю себе бутерброд?

 Я накинула на себя банный халат, сунула ноги в домашние тапочки и пошла на кухню. В доме была такая тишина, что мурашки бежали по спине. Можно было списать отсутствие каких-либо звуков на ранний час, но здесь так было постоянно, в любое время дня и ночи. Охрана, слуги и даже сам Зотов передвигались бесшумно, как приведения.

 В холодильнике я без труда нашла хлеб и кусок ветчины. Там было много чего еще, но я осмелилась взять только это. Наспех перекусив, как воришка, я прихватила из вазочки в столовой горсть конфет и пару яблок, а затем бросилась обратно в комнату, чуть ли не бегом.

 Прижимая к груди краденые припасы, я заскочила в спальню, закрыла дверь и привалилась к ней спиной, пытаясь отдышаться. Я закрыла глаза, чувствуя, что сердце сейчас выскочит из груди. Долго еще это будет продолжаться? Я скоро сойду с ума в этих четырех стенах! Перспективы за пределами этих стен были вовсе не радужными, но хотя бы я буду свободной.

 Я довела себя уже до галлюцинаций, потому что совершенно отчетливо почувствовала запах парфюма Никиты Сергеевича. Этот запах так прочно засел в моей памяти что щекотал мои ноздри мрямо сейчас. Боже, так и свихнуться недолго! Надо взять себя в руки!

Когда я открыла глаза, то чуть не заорала от испуга. В кресле, стоявшем в углу комнаты, сидел хозяин дома. Сжимая в руке стакан с янтарной жидкостью, он с любопытством смотрел то на меня, то на конфеты и яблоки, которые я выпустила из рук, и теперь они валялись на полу.

 Появление Никиты Сергеевича было так неожиданно, что я стояла, как дура, не в силах пошевелиться. Надо было собрать, что я выронила, или хотя бы поздороваться, но я застыла у двери в камень. Только бухающее сердце в моей груди, свидетельствовало о том, что я не умерла.

 – Как дела, Леся? – нарушил тишину мужчина и ослабил узел галстука.

 – Вы меня напугали, – тоненьким, дрожащим голосом ответила я.

– Я не хотел, – сказал Зотов, а затем отпил из стакана.

 У него действительно не хватало одного пальца на правой руке. Я быстро отвела взгляд от его покалеченной кисти и решилась поднять то, что рассыпала. Быстро собрав конфеты и фрукты, я положила их на прикроватную тумбочку и повернулась к мужчине.    

 – Мила сказала, что ты ищешь со мной встречи? Вот, я здесь.

 – Я бы хотела уйти, – стараясь следить за произношением слов, сказала я. – Отпустите меня!

 – Иди, – пожал плечами Зотов и вальяжно откинулся на спинку кресла.

 – П-правда? – не поверила я в услышанное. – Я могу уйти прямо сейчас?

– Конечно, Леся, – заверил меня Никита Сергеевич. – Только учти, что на выезде дежурит та самая машина, которая нас преследовала по пути из клуба. Дружки того лысого очень на тебя обижены. Ты сумела разозлить сразу троих мужчин. Для этого нужен талант!

 Я обреченно вздохнула и присела на край кровати. Что же мне делать? В этом доме  оставаться нельзя, и выходить отсюда опасно.

– Я разозлила только одного мужчину! – в отчаянии воскликнула я. – Это вы разозлили его прихлебателей, застрелив лысого!

 Никита Сергеевич громко расхохотался, похоже ситуация его забавляла. Мне же опять хотелось плакать.

 – Наверное, мне не стоило наказывать этого урода, а присесть на диван и посмотреть, как они жестоко ебут тебя втроем? Согласен, Леся, я поступил необдуманно. В доме полно охраны, как ты заметила. Хочешь групповушку? Только скажи, девочка! Мои пацаны посимпатичней будут, да и поласковей, чем те уёбки.

 Мне стало плохо от слов Никиты Сергеевича. Зачем он говорит мне эти гадости? Запугивает или издевается? Да какая разница, если этот человек не менее отвратителен, чем те трое одинцовских?

 – Что вы предлагаете? – сменила я тему. – Продолжить мне жить здесь?

– Сама решай!

– Зачем вы привезли меня сюда, Никита Сергеевич? Что вам от меня нужно? – задала я самый больной и важный для себя вопрос.

– Если бы мне было что-то нужно от тебя, девочка, ты бы уже об этом знала, – устало сказал мужчина. – Я думаю, что тебе стоит здесь подзадержаться, только и всего.

– До каких пор? Пока что? Что должно случиться, чтобы меня оставили в покое?

– Хочешь, Леся, я убью тех людей, что тебя пасут? Но что если и это не решит твою проблему?

 Я не знала, что ответить. Я не хотела, чтобы еще кого-то убивали. Я просто хотела, чтобы от меня все отстали и дали мне спокойно жить дальше. Зотов прав, это только моя проблема, что те двое меня ищут.

 – Можешь жить тут, сколько влезет, – не дождавшись от меня ответа, сказал Зотов. – Тебя никто не тронет, пока ты не выйдешь за ворота. Дальше - не мои проблемы! Это все, что я могу сделать для официантки, попавшей под раздачу в моем клубе.

 Хозяин так добр ко всем своим сотрудникам? Не уверена. Я не верила Зотову. Мне хотелось поверить, успокоиться и перестать трястись, но я не могла.

– И вы не станете продавать меня в рабство?

 Зотов снова расхохотался, еще пуще, чем в первый раз. Я сказала глупость? Хоть бы это было так, боже, молю!

 – Встань! – перестав смеяться, приказал мне мужчина, и я медленно поднялась с кровати. – Подойди! – последовал очередной приказ, и я повиновалась. – Ближе! – Не помня себя от ужаса, я подошла почти вплотную к креслу. –  Распахни халат!

 – Что? – выдохнула я, чувствуя, как по спине пробегает холодок.

 – Халат распахни! – повторил Зотов еще более жестким тоном. – Хочу на тебя посмотреть!

 Теперь он точно меня продаст! Кто меня за язык тянул? Я подкинула хозяину отличную идею!

– Давай живее! – раздраженно сказал Никита Сергеевич, и его брови сошлись на переносице.

 Это было унизительно! Краска бросилась мне в лицо так, что пылали даже уши. Трясущимися руками я развязала пояс халата и медленно развела полы в стороны. Под ним у меня были только трусики, и все. Сгорая от страха и стыда, я закрыла глаза, не в силах больше смотреть на мужчину.

Я не могла видеть, на какую конкретно часть моего тела смотрит сейчас Зотов, но меня так колбасило, будто его глаза на мне повсюду.

– Повернись!

  Его голос ударил мне в самое сердце. Я повернулась к мужчине спиной и вздрогнула, когда почувствовала легкое прикосновение на своей пояснице, а затем еще одно, такое же, едва уловимое, на ягодице.

 – Одевайся! –Я облегченно выдохнула и поспешно запахнула на себе халат, кутаясь в него так, будто меня морозит.  – Ты красивая, Леся, – сказал Зотов мне в спину. – Почему ты пошла разносить бухло и жратву, а не танцевать? Разве ты не знаешь, сколько девочки зарабатывают?

 – Не захотела! – все еще стоя к нему спиной, ответила я.

   Я слышала, как мужчина поднялся из кресла, и судорожно сглотнула. Если он еще раз дотронется до меня...

– Не крути своей жопой перед охраной и сиди тихо, – раздалось над самым моим ухом. – Радуйся, что жива!

 С этими словами Зотов вышел из моей спальни, оставив меня одну. Я заперла за ним дверь, а потом упала на кровать без сил.

 Я хотела прояснить ситуацию, чтобы успокоиться, но вышло только хуже. Теперь я боялась Зотова еще больше, чем прежде.