Откровенный разговор

В этот раз Юлия снова выручила меня. Иногда я прямо начинаю думать, что она обладает какими-то зачатками души. Но потом вспоминаю, что она все это делает только для того, чтобы Николаса ничто не отвлекало от его дел. Она прямо Ангел Хранитель наших отношений. Потому что понимает, стерва, если мы поругаемся или разбежимся опять, то Николасу будет снова не до бизнеса.

Меркантильная стерва, что с нее взять? Но в этот раз она помогла мне, взяла на себя девчонку и почти все время, проведенное в ресторане, разговаривала с ней только она. Николас почти не смотрел на Веронику, и я ощущала себя ревнивой идиоткой. Сама не понимаю, с чего я так взбесилась?

А вот интерес Юлии к этой девчонке мне вполне понятен. Она сейчас смотрит на нее, как лев на ягненка. Уже в мыслях наверное представляет, как со своим Ильей связывают ее и насилуют.

Наверняка с радостью связала бы эту несчастную. Нравятся ей пай-девочки. Только вот непонятно, чего она тогда ко мне прикопалась? Уж я-то точно не похожа на пай-девочку!

Но с этой девушкой у этих извращенцев вряд ли что-то получится. Ее точно не интересуют такие вещи. Юлия тут обломается. Так ей и надо, стерве! Все-таки не могу простить ей той выходки. Она ведь могла все сломать! А если бы я психанула и рассказала все Николасу? Или не пережила бы позора и покончила с собой? Да мало ли какая реакция могла последовать? Я понимаю, что она была пьяная, но то, как они с Ильей поступили со мной – это бесчеловечно. И я не вижу ни одной причины, которая могла бы их оправдать.

То что Юлия долго воздерживалась и то что ей нужно регулярно получать разрядку – это сугубо ее проблемы. А теперь, я должна жить с этим жутким секретом и скрывать наш инцидент он любимого человека.

В целом, без косметики и обтягивающих колготок, девушка выглядела вполне средней. Не красавицей и не уродиной. Просто серой мышкой.

Домой мы с Николасом вернулись очень поздно. Я почему-то все еще ощущала последствия своего нервного срыва и неприязни от общества с этой танцовщицей.

Мы залезли в джакузи, Николас намочил мне волосы и начал втирать пальцами шампунь. Он делал это так нежно, что мое тело покрывалось мурашками.

Внезапно он прекратил массаж и сказал:

– Котеночек, что сегодня за приступ ревности на пустом месте у тебя случился?

– Ну, просто мне не понравилось, что девчонка так на тебя смотрела возбужденным и вожделенным взглядом…

– А ты разглядывала ее тело и как она перевозбудилась? – рассмеялся Николас. – Ну, давай, скажи что-то в свое оправдание. Почему ты разглядывала Веронику?

– Я… Но ведь она там в такой одежде была. Слепой не увидит, – растерянно пробормотала я.

Однако не успела я закончить мысль, как Николас притянул к себе мое лицо и оставил на моих губах поцелуй. Этот поцелуй был словно ожог, он моментально разгорячил меня. От неожиданности я окончательно растерялась, а Николас продолжил целовать меня.

Его влажный язык касался моего и обвивался вокруг. Николас обнял меня сзади и прижал мое полуголое тело к своему.

– Не надо меня ревновать, ты же знаешь, для меня существуешь только ты, мой Котеночек! – прошептал Николас мне на ухо.

Я повернулась к нему лицом и коснулась его плеч, затем обняла его руками и посмотрела прямо в глаза.

Страсть перемешалась с нежностью и ощущением тепла, а наши языки сплелись в причудливом танце. От этого процесса невозможно было оторваться.

Николас сдавил меня в объятиях, продолжая страстно целовать мои губы. Я тонула в безумном вожделении и от этого сходила с ума. Задыхаясь от сильного возбуждения, я сильнее утопала в чистом счастье, прижавшись к любимому.

Я процедила воздух сквозь сжатые зубы, но тут же почувствовала, как Николас сдавил сосок, одновременно прикусывая мне губу. Он застонал вместе со мной прямо мне в губы, насквозь прожигая меня дыханием. Это было поистине неземное наслаждение, мышцы между ног сладостно задергались, и я размякла в его сильных руках. Вздохи превращались в стоны, и страсть огнем разливалась по всему телу, унося нас подальше от этого мира.

Я просто сходила с ума, повернув голову и лаская языком лицо Николаса, его шею, и все, до чего мне удавалось дотянуться, хотя на самом деле я уже представляла, как беру в рот его мощный ствол.

Мне так хотелось ощутить вкус его кожи, почувствовать вкус смазки и нежность бархатистой головки. Не было сил больше медлить, пламя сжигало изнутри, и его немедленно нужно было погасить, либо же разжечь до предела. Было трудно сделать вздох от ощущения его окаменевшего члена. Николас развернул меня к себе, а затем вошел в меня резким и уверенным движением и застонал. Мой анус обожгло огнем. Он, как всегда, сразу же выбрал задний проход, но даже не удосужился подготовить и растянуть меня.

Со всей силы я вцепилась в его плечи ногтями и закричала как сумасшедшая, ощущая, как его член обжигает меня изнутри, глубоко упираясь во мне и заполняя каждую складку. Николас до боли врезался мне в спину пальцами. Двигался ненасытно и молниеносно, не давая мне ни единого шанса. Запрокинув голову назад, я продолжала стонать. С каждым его движением блаженство усиливалось многократно.

Вода в нашей огромной ванне плескалась так, что переливалась за края, но нам обоим было плевать на это. Все перестало существовать в этот момент.

Внизу живота нарастало умопомрачительное наслаждение. Всплеск – и все тело свело от лавиной обрушившегося оргазма. Открыла было рот в порыве закричать, но издала лишь что-то вроде сдавленного писка – пропал голос.

Дрожа от ощущений после оргазма, я повисла на Николасе. Он сдавил меня сильнее прежнего в объятиях, излился в меня, оглашая ванную звериным рыком, а во мне все росло вселенское удовлетворение.

Потом мы переместились в спальню и безудержно занимались сексом всю ночь напролет: то нежно ласкали друг друга, то делали это грубо. Мы любили друг друга так сильно, что я искусала плечи любимого в кровь и расцарапала ему спину.

Мое тело еле-еле выдерживало удовольствие, которое он мне доставлял. Это было страстно. Безумно. Волшебно. Мы все никак не могли насытиться друг другом, даже когда задыхались в крепких объятиях. Мне так нравилось быть рядом с Николасом, и я на время даже забыла про свою ревность, и про ненавистную Юлию с Ильей, и вообще не могла думать ни о чем.

Мне было хорошо с любимым в этот момент, и всеми фибрами души я стремилась ощущать нашу близость. Это все, что было мне нужно.

В порыве страсти я оседлала его и скакала на нем, как жокей на скачках. Николас только мог откидывать голову назад и стонать от удовольствия на всю комнату.

Скорость и темп моих движений усиливались благодаря бурной реакции Николаса. Не прошло и десяти минут, как мы оба снова поймали сильнейшие оргазмы. Я ощутила приближение и для большего кайфа, начала дрочить свой клитор, продолжая скакать на шпаге Николаса.

И вот, в самым момент, когда я стала дрожать от удовольствия и блаженства, Николас начал тихонько оттягивать ногтями мои половые губки до умопомрачительно приятной боли, усиливая мои ощущения от нашей близости.

Когда семя любимого наполнило меня изнутри, я не слезала с него, пока последняя капля его сока не излилась в меня. Он особенно любит такие моменты, хватая меня за ягодицы и прижимает к себе, насаживая еще глубже.

Я ощущаю каждой клеточкой прямой кишки, как содрогается в оргазме его мощный член. Укладываясь спать после бурного примирения, я поймала себя на мысли, что все-таки я полная дура, и наверное, задрала уже Николаса своей ревностью.

И сейчас, когда я лежу на плече у мирно спящего парня, я понимаю, что не хочу делить его с другими людьми. Вообще никак. Наверное, это потому что я очень сильно люблю его, а может чувство собственности и эгоизм преобладают. Кто знает?