Глава 5

Кира

Я отморозила голову в сугробе? Действительно свихнулась? Что я делаю?

Вот бывший муж обрадуется, что липовый ментальный диагноз становится реальным!

Как я могу вытворять такое с незнакомцем? Да что со мной?

Может, этот мужчина меня в сугроб с запрещенным порошком окунул, а не в снег? Что с моим телом? Что с мыслями?

Что, если бывший подкупил этого «оборотня по объявлению»? Что, если сейчас снимает из-за угла, как мы тут сходим с ума от страсти, как я не могу остановиться прямо посреди зимы? Целуюсь с незнакомцем?

Да нет, мой защитник нанес такой ущерб троице, что глупо принимать его за наемного актера.

Боже, все же что мы творим?

Когда я впервые дотронулась до тела защитника сквозь вязку свитера, пальцы закололо током. Я, как завороженная, застыла, чувствуя мощь под слоем кожи. Похожее ощущение у меня было, когда я каталась на экскурсионном катере в океане. Я дотронулась до поверхности воды, и в этот миг в глубине под нами проплыл кит. Тогда я тоже почувствовала себя муравьишкой рядом с динозавром, щепкой рядом с деревом.

Сейчас я ощущала похожее: будто под кожей мужчины сидит кто-то по-звериному сильный.

«Ты всегда всех с животными сравниваешь!» — смеялись надо мной подруги. Но клянусь, сейчас у меня было ощущение, что я положила руки на дикого зверя, а не человека.

Однажды мне довелось ассистировать на операции, где был пациент с черного рынка — леопард. Никогда не забуду, как дозы транквилизатора не хватило и животное в самый разгар операции открыло глаза. Дернулось, собралось пооткусывать нам головы, но увидело, что мы лечим, и замерло. Никогда не забуду тот миг, когда видела осознание в звериных глазах. Я почувствовала, что никакие удерживающие животное ремни не спасут нас, если оно решит напасть.

Почему-то незнакомец очень напомнил мне того леопарда. Я чувствовала эту сдерживаемую мощь, будто коллекторы — совсем не угроза. Угроза — он.

В хищном мире есть четкая иерархическая система. Если на территорию входит более сильный хищник, более слабые потихоньку сматываются, даже не ввязываясь в драку. Люди отличаются от зверей, им без удара по тыковке иногда не понять, кто сильнее. С животными мне всегда было проще.

Даже бывший ревновал к пушистым и кожистым, говоря, что они для меня значат больше, чем он. Оказалось, я была права — животные хотя бы не предадут и не подставят, как он.

Сейчас с незнакомцем я чувствовала себя так же раскрепощенно, как с животным в кабинете ветеринарной клиники. Это было просто невероятно, учитывая весь хаос вокруг!

Но еще невероятней была реакция моего тела.

Лично для меня это было настолько поразительно, что я совершенно потерялась.

Я никогда не желала мужчину. Не понимала, когда бывший устраивал сцены на тему: «Почему ты не хочешь меня?» Не разделяла восторгов постельных игр и не понимала, как к этому можно стремиться. В отношениях я находила другие прелести, но только не в горизонтальной плоскости.

А тут я сама словно превратилась в животное рядом с ним.

Никс

Частое дыхание в ухо скрутило голову последнему самообладанию: Никс поднял взгляд и придирчиво осмотрел стену. Он хотел дать Неженке хоть какое-то подобие уединения, пока остатки разума еще при нем.

В вытяжке ресторана все еще торчали ноги первого давилы — он даже не шевелился. Сплошные стены в ярких граффити сплошняком шли по обе стороны переулка, и только пожарная лестница свешивалась вниз.

— Держись! — Песец прижал к себе девушку посильнее и подпрыгнул так, чтобы зацепиться за нижнюю перекладину лестницы.

Секунда — и он уже забирался вверх, крепко держа свою ношу. Ему не впервой было вот так транспортировать кого-то, но первый раз это не член команды, а человеческая девушка.

От резких движений раненого плеча оборотень почувствовал, как свитер сыреет. Видимо, начинающая затягиваться рана открылась и дала о себе знать. На боль он внимания не обращал, а вот кровяную влагу никогда не любил, поморщился.

— Ты ранен? — воскликнула Неженка.

— Плевать. — В голове у Никса сейчас последнее место занимали заботы о себе. Гон выворачивал тело, требовал попробовать здесь и сейчас обладательницу такого сладкого запаха.

Пожарная лестница перешла в этажную систему, и Никс поставил девушку на ноги.

Неженка вдруг схватила его за одну руку и подняла ее на уровень глаз. Смешно нахмурилась, а потом взяла вторую и проделала с той то же самое.

— Но… где? В руку же вошел нож!

Песец ухмыльнулся. Вот она удивится, когда кожа над пулей срастется. Огнестрел попал в плечо неглубоко, так что была вероятность, что его тело просто выплюнет пулю как лишний предмет в организме.

И тут он подумал, что она может испугаться и сдать назад. Эта мысль привела и его, и зверя в такую панику, что он не придумал ничего лучше, как снова стереть все мысли поцелуем.

Они не на земле, но и не в укромном месте. Где-то посередине, и это тоже не есть хорошо, пытался напомнить себе Никс, но с каждым движением губ девушки это становилось ему все больше безразлично.

А когда он проглотил тихий стон, сорвавшийся с ее губ, голову окончательно снесло топором страсти.

Прощай, разум! Ты был предан песцу всю жизнь и потерян из-за гона. Помашем ему ручкой на прощание.

Кира

Я пыталась мыслить логически, но все попытки тонули в мужских поцелуях. Теперь я на своей шкуре прочувствовала, что значит «захимичили». Мне нравилось в нем все: его запах, его поцелуи, его тело. В бывшем меня постоянно раздражало, как он вел себя в порыве желания. Незнакомец же даже дышал как-то особенно завораживающе — с порыкиванием. От этого тихого «р-р-р» все женское во мне отозвалось на призыв.

А еще его нетерпение было мне лучшим комплиментом: ноги подкашивались от одной мысли, что это я заставляю его так дышать. Я!

Бывший всегда мечтал склонить меня к спонтанной близости вне дома, но я лишь покручивала пальцем у виска. Сумасшедший, что ли? Только кровать! Поэтому, когда горячий незнакомец оторвался от моих губ, уткнулся носом в щеку и сказал: «Надо где-то укрыться. Потом не вини меня», я с ужасом поймала себя на протесте — не хочу прерываться. Огонь невероятной силы бушевал во мне, неукротимый, как лесной пожар.

Он ранен, сумасшедшая! Его кровь на твоих пальцах!

— Тебе нельзя… кровь… — Мои жалкие попытки протеста оборвал звук падающего металла о металл.

Я посмотрела на железную клетку пожарного лестничного пролета и увидела, как скачет по нему пуля, выскочившая из раны. Я даже выгнулась, чтобы посмотреть на плечо мужчины, и увидела дырочку в пальто.

И как пуля выскочила? Как не запуталась в том самом свободном плетении свитера? Как вылетела так, будто ее выдавили?

— Пуля… — Я не знала, что добавить, но мужчина почему-то поморщился, словно совсем не от боли, а от расстройства:

— Точно, этот придурок же убежал…

— Тебе надо в больницу.

— Неженка, мне не надо в больницу. Мне нужна ты, — сказал незнакомец хрипло.

Мне нужна ты...

От этих слов моя душа растаяла, словно масло под жарким солнцем.

Где-то далеко в сознании я понимала, что сбрендила. Что зима, что холодно, что он незнакомец, что нет защиты.

И тут он волнообразно двинул своим телом, и меня накрыло волной потребности в нем.

— Ты… мне тоже нужен… — выдавила я.

И вещи полетели с нас как совершенно ненужное. Остался только он, я и жар его тела, благодаря которому мне не было ни капли холодно.