Глава 7

Глава 7

Похожий как две капли воды на мужчину в саду, стоящий передо мной волк вручил мне поднос. Все так же молча, оглядел мои домашние бриджи и футболку, неодобрительно нахмурил брови и заглянул в комнату. Удивленно втянул воздух и отступил назад, бесшумно развернулся и стремительно пошел прочь.

А я воспользовалась моментом, чтобы оглядеться: сделала шаг вперед и бросила взгляд по сторонам. До чуткого слуха донеслись голоса с первого этажа. Звук шагов по лестнице в другом конце коридора, скрип половицы в дальней комнате. Дом жил своей жизнью, а вечер наполнял его звуками жизни пришедших с работы волков, и только мы одни были тут не к месту.

— Вот и хорошо, что мы едим отдельно от серых, — я поставила поднос на стол и вернулась, чтобы закрыть дверь.

— Нас не запирают, — все еще не верила Маша, не отводя глаз от дверного проема.

— А зачем, если мы в любой момент можем обернуться лисами и сбежать? — показав в сторону окна, я открыла крышку и присвистнула: — Да нам это неделю есть!

— Тогда зачем забирать нас из дома? — Маша подскочила с места и оказалась рядом. Выглядывая из-за плеча, она поразилась: — Не зря говорят – волчий аппетит! Огромные стейки!

— Чтобы надавить на клан, — ответила я на первый вопрос подруги. — Волки, наверное, считают, что так быстрее получат назад свои деньги. А насчет размеров порций… Может, они специально накладывают нам такие куски, чтобы мы не смогли выставить им никаких исков?

— Да лисы ненавидят правосудие в МСО! Оно всегда принимает сторону тех, кто физически сильнее! — с глубокой обидой в голосе сказала подруга.

— Но волки-то не знают об этом! Их альфа вчера столько раз угрожал сдать меня в МСО…

— Не сдаст, у него глаза добрые! — вдруг выпалила Маша.

— Что? Ты где там доброту увидела? — вилка выпала у меня из рук и звякнула по тарелке. Трещина тут же проявилась на белоснежной керамике. — Ну вот, еще и ущерб потом восполняй!

— Оборотень, способный сдать тебя в МСО, никогда бы не стал угощать тебя конфетками! — выпалила девушка с уверенность, потом отрезала большой кусок мяса и отправила его в рот, тем самым показывая, что разговор окончен.

— Еще как бы стал! Только сопроводил бы это фразой вроде: «Отведай впрок, лисичка», — я тоже принялась за еду. Мне не хотелось говорить о доброте альфы волков. Я понимала, конечно, что Станислав впечатлял одним своим видом, но именно из-за него мы были здесь. Он был волком до кончика хвоста, а я была лисицей. Он был тем, кто отдавал приказы о краже наших разработок, а я была той, кто не спал ночами в своем кабинете, создавая их. И я никак не могла рассуждать о его доброте!

— Вот почему мы тоже не купим домик в лесу? — мечтательно протянула Маша. — Наша городская нора давит на меня.

— Ты же знаешь: в мегаполисе легче скрыть нашу сеть, бешеный расход трафика, операции. Мы тратим столько электричества, что плати мы реально по счетам, давно бы сидели на паперти или бегали в прислуге у волков и медведей.

— Да-а-а, — задумчиво протянула она, оглянувшись. — Волки, судя по всему, совсем не нуждаются в деньгах.

— Понаблюдав за поведением их альфы, я уверена, для них переведенные со счета деньги – крохи, — я вспомнила спокойствие Суворова. — Все это, — я обвела взглядом комнату, словно напоминая себе о сегодняшнем шатком положении, — лишь для авторитета.

— Откуда у них такие деньжищи? — Маша отставила пустую тарелку в сторону, а я хмыкнула про себя. Она съела огромный кусок мяса и не заметила. Молодой организм восполнял потраченную энергию.

— Не знаю. Отец всегда мне говорил, что на науке много не заработаешь, — я осилила только половину порции и поставила тарелку на поднос. — Интересно, за ним кто-нибудь придет?

— Выставишь в коридор?

— Неа, — протянула я, щурясь. В голове созрел план. — Я надеюсь, что они про него забудут…

Волки были слишком самонадеянны. Они ожидали, что мы будем сидеть в своей комнате, словно мышки: тихо шурша, поедая сыр и изредка попискивая. А между тем меня раздирало от любопытства – я хотела посмотреть на их жизнь изнутри. Хотя бы ночью, когда все расходятся по своим комнатам. Осмотреть их сад, пройтись по коридорам. Сунуть нос в дальние кладовые…

Инстинкты лисы брали верх. Я была на незнакомой территории, а не в своей уютной норке. Ноги горели от желания почувствовать почву под ногами, но я заставила себя дождаться, пока Маша не уснет.

Тарелки на подносе позвякивали, ступала же я почти невесомо, бесшумно. Если меня и обнаружат, то из-за моего же «прикрытия», а таковым я считала забытый всеми поднос. В случае если бы меня поймали на осмотре дома, я могла бы смело сослаться на пустую посуду и поиски кухни. По мне, так это было в сто раз лучше, чем придумывать историю на ходу.

Сначала я останавливалась через каждый метр, прислушивалась к мирному посапыванию из-за дверей других комнат. По соседству от нас было пусто – в этом я была уверена. У лис была одна особенность: стоило приложить руку (а еще лучше лапу) к поверхности, и шестое чувство подсказывало, был ли там кто живой. Такое чутье выручало на охоте, и было просто незаменимым. Я любила припасть лапами к снежной кочке зимой и почувствовать движение мышки в своей норе. Именно поэтому я безошибочно определила, что на этаже занята только половина комнат.

«Интересно, все остальные члены стаи живут не здесь? Невозможно, чтобы волков было так мало!» — подумала я, чуть не пропустив спуск вниз.

По моим подсчетам здесь проживало не более 30 волков. И я была почти на сто процентов уверена, что обитатели дома – одни мужчины. Возможно, здесь проживали только молодые волки? Или те, кто еще не имел пары?

До обычаев серых мне было так же далеко, как до карьеры балерины. Ступенька, еще одна, еще… Я сбилась со счета, чуть не пропустив одну, и еле спасла поднос от падения.

— Ох, мамочки! — одними губами сказала я, восстанавливая равновесие.

Холл в темноте выглядел мрачно. Коричневая обивка диванов практически поглощалась тьмой, некоторые предметы можно было угадать только по очертаниям. Никакого движения – поэтому мое зрение не фокусировалось на них. Но стоило тени промелькнуть в большом окне, как все органы чувств завопили об опасности.

Охрана периметра? Или один из членов стаи возвращается так поздно?

Секунда понадобилась на то, чтобы оценить холл на наличие скрытых мест. Еще пять – чтобы прокрасться в угол, забиться между диванами и притаиться.

Дверь открылась, и я обратилась в слух. Шаги были странные, словно вошедший сильно хромал: один тяжелый шаг, а потом скреб ботинка об пол, словно он подволакивал ногу. Тяжелое дыхание заполнило комнату: шумное, глубокое, прерывистое. Но когда раздался еле слышный стон, я едва усидела на месте. Не оставалось сомнений – он был ранен.

Скрип кожаной обивки дивана у окна, шуршание одежды, и запах крови ударил мне в нос. Ее не много, не открытая рана, но тревога не покидала меня. Я выглянула из-за подлокотника и взглянула на темный силуэт мужчины. Он сидел, склонившись к ноге, а свет падал так, что я совсем не видела его лицо – только очертание фигуры в футболке и ноги. Мужчина еле слышно зашипел сквозь зубы и сделал совершенно неожиданное – отцепил часть ноги.

Сначала я испугалась так, что чуть не завизжала. Но потом заставила мозг работать и наблюдать, и уже через минуту я убедилась, что у мужчины ниже колена был протез. И его сильно тревожила нога.

Чем он мог так стереть ее в кровь?