Глава 2. Любовница своего отца

Я в шоке смотрела на Галину. Её ранее ухоженное лицо теперь исказилось в уродливую гримасу. В глазах плясал какой-то дикий огонь. Казалось, она готова голыми руками разорвать меня на куски.

Я попыталась прийти в себя и объясниться с ней, но стоило мне только открыть рот, как Галина снова ударила меня по лицу. Незнакомых людей становилось больше, они окружали меня, показывали пальцами и шептали что-то между собой. Некоторые даже начали меня толкать. Отовсюду вырывалось:

«Чему ты только учишься в таком юном возрасте? Мужиков соблазнять, ещё и замужних? Думаешь, с рук тебе это сойдёт?»

«В мантии ещё. Да тебе полуголой стоять надо на панели!»

Толпа становилась всё плотнее, и тесный коридор общежития забился до отказа. Среди наблюдающих появились и мои однокурсники, которые тоже бросали на меня косые взгляды и шептались за спиной. Надо мной издевались, во рту я чувствовала вкус крови. Сплюнув её на пол, я подняла взгляд на Галину и, наконец, решительно произнесла:

— Галина, Вы ошибаетесь. Я не любовница. И ни меня, ни моих родителей я оскорблять не позволю!

Я пыталась сохранить достоинство и сдерживалась. Ведь это была женщина, с которой мой отец собирался провести свою жизнь, и я не хотела доводить дело до конфликта. Но Галина явно не ожидала от меня смелости отвечать в свою защиту. Её глаза расширились от злости, и она снова замахнулась, чтобы ударить меня по лицу.

Я оказалась зажата в толпе, и у меня не было возможности уклониться — я снова получила мощный удар. Некоторые из моих однокурсников, увидев это, пытались её остановить.

— Не надо так! Может, мы что-то неправильно поняли, доказательств же нет, — кто-то сказал.

Но Галина, услышав это, резко повернулась к сказавшему, держа в руках свой телефон.

— Тут кто-то ещё и защищает её! — выкрикнула она. — А ну, гляньте-ка ей в лицо! Может, она и у вашего мужа в любовницах?

Неудачно вступившийся одноклассник, разъярённый её непробиваемостью, быстро ушёл, не желая участвовать в этом фарсе.

Тем временем кто-то из толпы уже разорвал мой чемодан. Вещи разбросали по полу. Галина, увидев их, навела на них камеру телефона и сказала:

— Смотрите, смотрите! Да тут бренд на бренде, сплошное лакшери! Откуда у студентки такие деньги, если не от моего мужа? Или это у нас в университетах такие стипендии повышенные дают за хорошую учёбу?

Она с презрением вдавила острую шпильку своей туфли в мою сумку от Chanel, которую я купила на свои деньги. Это была та самая сумка, что была на фото, где я стояла с отцом. Галина посмотрела на меня с ненавистью и продолжила:

— Ты ещё осмелишься говорить, что это не ты на этом фото?!

Она схватила мой телефон, который как назло остался незаблокированным, и открыла последний пост, который я опубликовала. На фотографии я держу отца под руку, а подпись гласит: «Что бы ни случилось, мы всегда будем друг для друга самыми дорогими».

В голове как будто что-то перевернулось: оказывается, теперь я любовница собственного отца.

Меня захлестнула волна необъяснимого гнева. Я вскричала:

— Ты что, не знаешь, что у твоего будущего мужа есть дочь?

Галина, похоже, совсем потеряла рассудок.

— Ха! Дочь у моего мужа есть, только она за границей учится. А ты, дешёвка, откуда взялась?!

Её длинные ухоженные ногти вцепились в моё лицо, острые кончики вонзились в кожу, и я почувствовала, как моя кровь медленно стекает по её пальцам.

— Ты хоть понимаешь, что он тебе в отцы годится?! Понимаешь! И всё равно стелешься под него? Дрянь!

Отчаянно пытаясь вырваться из её хватки и смотря прямо на неё, я продолжила:

— Не веришь? Спроси у него сама. У нас дома полно моих фотографий, ты их не видела, что ли, за столько лет, что вы встречались?

В глазах Галины мелькнула тень замешательства, но её тут же сменила безумная ярость.

— Какие фотографии? За дуру меня держишь? Не выйдет! Мой муж говорил, что его дочь не любит фотографироваться!

Слышав это, я насмехалась над ней:

— Сказала, что это твой муж, но ведь в наш дом тебе не позволили войти!

Галина снова принялась кричать и обзывать меня от гнева. Потом она велела охране вытащить меня из комнаты для публичного «наказания». Я не могла вырваться из рук двух взрослых мужчин. Мой телефон исчез в суматохе, а меня бросили на сцену, приготовленную для выпускной церемонии.