Няня для дочери тирана. Стань моей мамой

— Слушаю, — отвечает на звонок Екатерина Владимировна и сразу же бросает взгляд на меня. — Да, я вас поняла. Передам.

Ничего хорошего мне этот звонок не сулит — чувствую пятой точкой. Не зря же наша главная на меня так таращится, пока разговаривает. Повесив трубку, она выдерживает драматическую паузу, но все ещё сверлит меня взглядом, поджав губы.

— Что-то не так? — спрашиваю я.

— Софья, вас вызывает Геннадий Ильич, — слишком уж грозно произносит женщина. — Прямо сейчас!

— Так почему вы столько времени молчали? — пожимаю плечами, не понимая, чем я ей не угодила.

Может, она сама имела виды на директора, хотя я ни капельки — после развода у меня и аллергия на мужчин в костюмах. А может, у начальницы климакс начался. В любом случае ее поведение нельзя трактовать как адекватное. Я ей не нравлюсь — это факт.

Уверенно направляюсь в кабинет директора, зная, что грехов за мной нет. Сомневаюсь, что меня собираются премировать, скорее настраиваюсь на выговор. За что — непонятно.

— Геннадий Ильич, можно? — заглядываю, постучав.

— Проходите, Софья Антоновна, — приглашает меня. — Вы можете объяснить мне это?

Передо мной появляется отчёт, по которому я пробегаю глазами. И сразу же вижу недочёты.

— Вам не кажется, что надо спрашивать с Екатерины Владимировны? — не понимаю я. — Она все проверяет и отправляет вам.

— Но подписано же вашей рукой, — стучит Геннадий Ильич по документу.

Чувствую подставу. Не знаю, какие схемы они тут проворачивают, но свалить все на меня не получится. Не люблю кичиться знакомствами, но сейчас самое время. Дуру из меня делать не надо.

— Подписано мной, завизировано начальницей, — ставлю палец тоже на бумагу рядом с пальцем директора. — И ещё, — усмехаюсь, поняв, что на меня хотят повесить, — я достаточно проработала в этой сфере, все документы сохраняю себе дополнительно. Хотите посмотреть? Разница вполне ощутимая. Может, Екатерина Владимировна нас просветит?

— Она работает здесь десять лет, — хмурится Геннадий Ильич. — А вы сюда только пришли. Как думаете, к кому у меня будут вопросы?

— А как думаете, что будет, если я попрошу Полянского в этом разобраться? — ухмыльнувшись, спрашиваю я, уже достав из принтера лист чистой бумаги.

Уверена, директор слышал фамилию Славы. Не хотела говорить о нем, но тут дело явно попахивает уголовным. А мне это не надо. Бухгалтеру, пусть и оправданному, пути закрыты везде. Это почти как юрист с судимостью.

— Полянский? — переспрашивает Геннадий Ильич. — Услышала фамилию и решила прикрыться?

Оказывается, мы уже перешли на «ты». Или это шеф от стресса? Да плевать. Пусть катится со своей работой и своими махинациями к черту. Может, под настроение и направлю сюда кого , а сейчас хочу выползти из этого гадюшника и вдохнуть поглубже. Весна же на улице, пора чего-то нового, пора перемен.

— Это муж моей подруги, — дарю директору обворожительную улыбку, начиная писать заявление. — И в вашей богадельне я больше ни на секунду не задержусь. Катитесь, Геннадий Ильич, со своими махинациями в самое пекло. И не смейте даже намекать на отработку. Да, ещё, — смотрю прямо в глаза ему, — ждите проверку. Вы не на ту напали.

— Софья Антоновна, — кажется, идти собирается на попятную, — вы не поняли…

— Да все я поняла, — перебиваю. — Адьес, — машу на прощание ручкой. Считаю, что на этом наше сотрудничество закончено.

А казалось, что приличное место, когда я сюда устраивалась. Ничего, все у меня будет хорошо. У Аньки бизнес развивается, теперь я ей буду помогать не в свободное время, а постоянно. А Слава натравит на эту шарашкину контору… кого-нибудь да натравит.

Екатерина Владимировна встречает меня оскалом, когда я возвращаюсь в кабинет, но эта гримаса тут же слетает с ее лица, когда она видит мою улыбку.

— Несчастливо вам оставаться, — собрав вещи и в полном молчании покидаю это место, дарю воздушный поцелуй начальнице.

Все, в новую жизнь. Но для начала хочу мороженое и часок отдыха. Фруктовый лёд покупаю в ближайшем магазине и иду в парк. Хорошо так… Давно я не сидела просто на лавочке и не наслаждалась жизнью. Но надо же снова начинать? Так что мешает сделать это прямо сейчас?

Блаженно щурясь, ем мороженое, изредка бросая взгляды на проходящих мимо людей.

А вокруг столько всего интересного, но я потерялась в ритме работы. Работа-дом-работа — и так по кругу. Эх, жаль, что фруктового льда так мало. С сожалением выбросив обёртку, поднимаюсь, решив прогуляться. Если уж получать удовольствие, то по полной программе.

Сегодня больше ничего. Сегодня только релакс. Мороженое, прогулка по парку — что может быть лучше?

— Да прекрати! — когда я почти достигаю дзена, меня оглушает высокий женский голос.

— Ты злая! Злая! — тут же подключается детский, и я невольно оборачиваюсь.

Красивая девочка, пусть и дует губки. Я улыбаюсь, глядя на нее. Может, со стороны и странно выглядит, что стоит какая-то тетка и пялится на ребенка. А я решила, что сегодня мне на все плевать.

— Ещё раз скажешь отцу... — женщина угрожающе тычет пальцем в лицо девочки лет пяти. — Клянусь, я тебя оставлю где-нибудь в неизвестном переулке и уеду. Посмотрим, найдет ли тебя твой папаша!

Стою как вкопанная посреди парка и наблюдаю за незнакомыми людьми. Это сейчас серьезно прозвучало?

Твой папаша…

Оставлю…

Я уже не могу молчать, хоть и понимаю, что вмешиваться неправильно. Не мое это дело. А лучше сразу, наверное, звонить в соответствующие органы.

— Ты меня ударила! Оставила одну, а сама... — не успевает договорить малышка, как получает удар прямо по губам. — Ах! Отпусти меня! Папа вот-вот приедет, и я все доложу! — пытается вырваться, но тщетно.

У меня сердце кровью начинает обливаться. Сама не понимаю, что за порыв, но…

Не выдержав, подхожу к ним и, сжав руку женщины чуть выше локтя, тяну к себе.

— Что вы себе позволяете? Бьете ребенка посреди улицы?! — спрашиваю, замечая, что люди смотрят на нас, но никто не спешит вмешиваться.

Тем временем малышка прячется за мной, и я непроизвольно глажу шелковистые волосы.

— Что здесь происходит? — как гром среди ясного неба звучит мужской голос. Я оборачиваюсь, вижу мужчину лет тридцати пяти, одетого в стильный черный костюм.

— Михаил Дмитриевич! — тут же спохватывается женщина. — Эта девушка пыталась увезти Машку! Я еле ее остановила!

Мои брови ползут вверх от удивления. Не успеваю я хоть слово сказать, как незнакомец рявкает так, что я вздрагиваю:

— Я вызываю полицию. Посмотрим, что нужно этой... незнакомке. От моей дочери!