Глава 5

Гера

По лицу текли струйки пота, который попадал в глаза. От этого их нещадно щипало. Сегодня было адски жарко. Да еще и плечо ныло - какой-то урод заехал кастетом. Скрутить бы идиотов в бараний рог, но долбанная инструкция. Самое удивительное, что агрессивнее отбиваются женщины. Да и ведут себя по-особенному отморожено, если видят, что их мужиков впихивают в автозак. Бросаются, сломя голову на передовую, долбанные защитницы.

— Да не сопротивляйся ты, дебил. Хуже будет, — рычу, пихая в спину пытающегося вырваться из моих рук мужика. У дверей автобуса дебошира принимает Питон.

— Давай, заходи уже, — подталкивает его в спину, так, что тот пулей влетает в салон. Друг никогда не отличался терпением и вежливостью.

— Все, последний, — выдыхаю, осматривая площадь. Кроме лежащего на асфальте мусора, обрывков плакатов и обломков палок ничего нет. Тут уже коммунальные службы пусть за дело берутся. Парни свое дело сделали.

Народ ждет команды ехать на базу. Все устали и перенервничали. Что поделаешь, работа не из приятных.

Стягиваю каску и балаклаву, стираю тканью пот со лба. Ловлю в зеркале автобуса свое отражение. Рожа перепачкана. И как сейчас покажусь ей? При мыслях о девчонке по венам адреналин бежит.

— Грех, давай двигай! Отъезжаем уже! — раздается голос Лапы. Друг стоит у дверей нашего автобуса. Курит. Убрав за спину автомат, приближаюсь к нему.

— Там подружка твоей, «ку-ку» совсем, — хмыкает Андрюха, стряхивая пепел на землю. Черт курить хочется, но увидеть ее больше.

— Борзая девка, — добавляет Лапин, делаю последнюю затяжку.

Запрыгиваю внутрь. Пацаны уже расселись по своим местам. В душных бронниках, с автоматами. Синичка сидит на моем месте, в самом конце салона, там где я ее и оставил. В широко распахнутых глазах читается испуг. Нижняя губа слегка подрагивает, так, словно она вот –вот расплачется. А сидящая рядом с ней подруга наоборот, волчонком на всех смотрит.

— Михалыч, — хлопаю по плечу водителю. — Не против, если девчонок подбросим?

Журбин недовольно косится.

— Нашел такси, — бурчит, отворачиваясь к баранке.

— Ты же знаешь, я в долгу не останусь.

— Ладно, черт с тобой, — вздыхает, устало отмахиваясь. — Только недалеко.

Пройдя вдоль салона, устраиваюсь рядом с Синичкой, на место Лапы.

— Ты как, в порядке?

Девчонка кивает. Замечаю, как дрожат ее руки. Она сжимает их коленями.

— Да, спасибо… - шепчет глядя в глаза мне. Маленькая такая, хрупкая. Да, ей не выжить там. От мыслей, что она могла оказаться среди тех буйных, за решеткой, зубы сводит. И какого черта вообще поперлась в толпу? Не похожа на чокнутую митингующую. А вот подружка ее, очень даже…

— Да за что им спасибо?! — рычит Римма. — Безоружных людей похватали, избили да еще и в тюрьму посадят, сволочи.

— Не такие уже они безоружные, — раздается недовольный голос Женьки Смирнова.

— Толпа это плохо, а агрессивно настроенная – самое дерьмовое, — спокойно парирует Степа, сидящий напротив. Пацаны сдерживаются из-за меня. Так бы доходчиво объяснили положение дел.

Лапа с Питоном забираются в автобус. Лапин, заметив меня на своем месте, хмурится.

— Эй, Гера, ты не охр*нел? Мало того, что полный автобус баб себе набрал, так еще и мое место занял. Здорово устроился… Разогнал, блин, толпу, — бурчит недовольно.

— Лапа, че ты ноешь? — Питон толкает его в плечо. — Пойди себе возьми кого-нибудь, чтобы стоять не так грустно было, — ржет приятель. К нему присоединяются все сидящие в автобусе. Синица вовсе в краску впадает.

— Ладно, рты позакрывали. Не пугайте девчонок!

Все глохнут как по команде. Михалыч включает радио, выезжая на проезжую часть.

— Есень, давай уйдем. Я серьезно, — слышу шепот ее подруги.

— Эй, ты чего такая напряженная? — по всей видимости и Лапин слышит ее. — Хочешь жвачку? — притягивает ей пачку «Орбит». Лапа у нас местный красавчик и сердцеед. Еще не было ни одной девчонки, чье сердце не было им покорено. Но вот подруга Синички, похоже, твердый орешек.

— Не хочу, — рычит Римма.

— Спасибо, — Есения принимает из его рук угощение, виновато улыбаясь. Ее жест заставляет меня улыбнуться. У девчонки должно быть огромное и доброе сердце. Как умело она сглаживает углы.

— Слушай… Римма, — жду, когда подруга Синички метнет в меня взгляд. — Ты не думай, нам самим это не нравится. Просто работа у нас такая, деваться некуда особо.

— Работа, — смеется она ехидно. — Можно подумать, вас заставляют. Могли бы и в другом месте работать. На заводе, к примеру, у станка.

— Да завод уже закрыли, так что рыпаться нам некуда, - ржет Питон.

Есения поворачивается ко мне.

— Гера, правильно?

— Так точно, — улыбаюсь как дебил. Руки так и зудят от желания потрогать ее каштановые локоны, развивающиеся от потоков ветра из открытого окна. Мне, почему-то кажется, что ее волосы должны быть невероятно мягкими.

— Вы простите, спасибо вам. Остановите, мы лучше выйдем.

В ее глазах мольба. Не хочу, чтобы она боялась.

— Михалыч, останови после светофора.

Приходится заставлять себя поступать правильно. Но расставаться с ней – меньшее, что я могу хотеть. Эта девчонка как магнит. Еще тогда, в клубе запал, когда увидел ее на танцполе. Выглядела скромнее других, одета тоже не броско, но она будто не в толпе была, а над ними всеми возвышалась. Глаз оторвать не мог, как подорванный стоял и пялился. Пять лет не курил, а в тот вечер сорвался. Сильное разочарование пережил, когда увидел ее рядом с тем хмырем. За руку ее так держал, с*ченыш… Еле смог сдержаться. Сам себя одернул. У них, может, отношения, а я тут рожу ему начистить собираюсь. Понимал ведь, что не стоит лезть, но в груди, с*ка, что-то щелкнуло. Так дерьмово стало, словно мою девчонку уводят.

А сегодня, когда увидел, как Степа едва ли не волочит за собой, взбесился. Чуть другу рожу не начистил. Сдержался. Работа ведь у нас такая. Да и он не знал ее.

Схватил девчонку и потащил к нашим, желая как можно быстрее спрятать ото всех, нарушая все возможные инструкции и правила. Уверен, что это не останется незамеченным. Нет, пацаны, конечно, прикроют перед начальством, но кто-нибудь, да донесет. Да и плевать. Не мог я оставить ее там, не мог позволить затянуть в то безумие.